Король Дебрей

«Хохотушка», точнее та, что еще неделю назад была ей, смотрела на меня, скрестив руки. Я хотела было прервать молчание обещанием принести другой цветок, но у нас в доме не было комнатных растений. Они были когда-то, но те вечно погибали. Видимо неумение следить за чем-то или кем-то – тоже проклятие «Вагнеровской породы».

– Я что-нибудь придумаю. – Наконец выдавила из себя я, чем заслужила еще больше смеха в классе.

Библиотекарь недовольно хмыкнула, но позже одобрительно кивнула. Уходя, она напомнила, чтобы я не забывала заходить в библиотеку и хлопнула дверью так, что со стен посыпалась известка.

Да, видимо «Вагнеровская порода» распространяется на тех, кто со мной просто дружен. Опять одной загадкой меньше.

Я пыталась перевести дыхание, но руки предательски дрожали. «Только не плачь, пожалуйста, только не плачь» – повторяла я. Казалось бы, за столько лет жития с тираничной матерью я должна была «стать гранитом», но я всего лишь «известка». Хорошо хоть Ирины Владимировны здесь нет, та добила бы меня своей ухмылкой.

После этого урока я получила прозвище «убийца растений».

«Мило».

***

Когда я шла в библиотеку следующим уроком, мне навстречу попалась Алиса. Она что-то высматривала в телефоне, но ненароком глянула прямо мне в глаза. Я уже и забыла, что у нее тоже карие глаза. Она не смотрела на меня с осуждением или отвращением, это скорее был взгляд испуганной лани, увидевшей хищника. Внешне я не придала этому значения, да и длилось это не больше секунды, после она снова уткнулась в экран. Должна признать, в этих глазах тоже не угасал блеск.

Я держалась, чтобы не посмотреть ей вслед.

Библиотекарша все еще была зла на меня, но я «сделала морду тяпкой» и, не издав ни единого звука, протерла полки.

Да, цветок выглядел неважно. Она специально перенесла его на стол, чтобы я лучше видела результаты своей «благотворительности».

«Ой, Риночка, что бы я без тебя делала» – вспомнила я, изображая ее голосок. «Если бы не ты, только и делала, что бежунькала, хи-хи-хи!» Мне пришлось отвернуться вплотную к полкам, чтобы она не увидела моей улыбки.

Этого не требовалось. Когда я повернулась, ее здесь не было. Видимо ушла в столовую, не предупредив меня. Пусть дуется сколько душе угодно, я устала оправдываться за свои действия.

Плюхнув мокрую тряпку об пол, я взяла ручку и пустую карточку, чтобы нарисовать забор. Никогда не умела чертить ровные линии, но мне приходилось накидывать схемы для вязания, поэтому в расчетах я набила руку.

Забор должен был состоять примерно из 40 досок + соединительные. На каждую дощечку минимум по 4 гвоздя. Мы имеем 20 досок и нужно еще столько же. Дядя Алик – не подведи. С гвоздями проще, в сарае этого добра у нас навалом, хоть и не знаю откуда. Отец вроде никогда не был мастером на все руки. Умножаем числа и получаем 160 гвоздей. Я решила округлить до двух сотен, абы что.

Не знаю, насколько мои расчеты верны, но сейчас я была переполнена энтузиазмом. Может, пойти в преподаватели? Да не… Если у меня будут такие студенты как в моем классе – в первый же день сбегу.

Подчеркнув все ручкой, я положила карточку в карман и снова принялась за работу. Раз уж теперь я «убийца растений», то буду еще и «убийцей деревьев».

***

Всю неделю я не видела Артура.

После уроков я подходила к воротам его дома, но никак не могла осмелиться нажать на звонок. Стараясь быть незаметной, я вглядывалась в окна, но ничего кроме белизны штор рассмотреть не удавалось.

Я не могла не удивляться скрытностью его бабушки. Мало того, что я не знаю, как она выглядит, так ее не знает никто. От Кромешного ученики хотя бы улавливали тень, что уже доказывало его существование. С другой стороны, да, население здесь небольшое, и почти каждый здесь как минимум на слуху, но все-таки это часть города и люди тут разные живут.

Мои попытки заделаться шпионкой увенчались провалом, но карточку с расчетами я хранила при себе. Гвозди были найдены, даже больше чем нужно. Все как один не без ржавинки, но и в руках не должны рассыпаться.

В субботний день я сидела за столом на кухне и вязала новую вещь. Я не могла похвастаться успехом, но заняться было нечем.

Бабушка сидела в углу и читала газету, а мать донимала нас вопросами «Что ей надеть?»

«Может красное, может синее, а может все-таки зеленое? А зеленое какое? Которое салатовое или чуть темнее?» – вопросы сыпались на нас градом, привычное дело. Я пыталась что-то отвечать, не разжимая кулак. Бабушка кивала. В конце концов, она махнула на нас рукой.

– Никакой от вас помощи! – Таково ее заключение.

Мне уже было все равно. Я давно поняла, что от меня нет никакой пользы.

Мать собиралась в город, потому что тетушка Агния отдала ей билет в театр. Позвать меня с собой – речи не было. Она всегда считала, что я слишком глупа для этого искусства. Я когда-то обижалась на это, но сейчас я даже рада. Пусть продолжает недооценивать меня. Меньше упреков.

Тяжело вздохнув, я устремила свой взгляд на бабушку. Та отвлеклась от чтива и посмотрела на меня в ответ. Она улыбнулась и мигнула в ответ. Надо же, какой интересный «человек в футляре». Просто загадка.

Улыбнувшись в ответ, я перевела взгляд в окно. Петли теперь не расслабляли меня, а только больше нервировали.

Я думала, как начать разговор с бабушкой, но никаких мыслей не было. Казалось бы, близкий родственник, что сложного поговорить с ним? Черт знает… Может тоже субординация?

Чуть погодя, я увидела из окна Артура. Он шел медленно, будто что-то обдумывая. Кажется, он пинал камень по дороге. Мое сердце замерло. Я должна была выйти на улицу, мне нужно было сделать это. Я не могла перевести с него взгляд.

Судорожно нащупав библиотечную карточку в кармане шорт, я облегченно выдохнула, нужно было только натянуть резиновые сапоги и…

– Что ты там рассматриваешь?

Я вздрогнула от внезапного маминого вопроса над ухом. У нее был сердитый вид. Видимо, мы с бабушкой действительно плохие советчики. Светло-зеленое платье было безвкусно вульгарным. Зачем и на какие деньги мать его купила в свое время?

Сглотнув, я успокоилась: – Да я задумалась. Смотри, как за пару дней травы наросло.

Та хмыкнула: – Трава и трава. Подумаешь.

Ну да, тонкая натура. Как в театры ходить – так ума у нас много, как на пейзажи глядеть – пустая трата времени. Или это потому что я сказала что-то не то?

– А ты надолго?

Она покосилась на меня: – С кем гулять собралась?

– Ни с кем. – Поторопилась я.

– За дуру меня не держи. С кем ты там якшаешься?

– Говорю же… ни с кем… – Мне было неприятно врать, но я просто хотела, чтобы она оставила меня в покое. Сердце билось с бешенной скоростью, а мысли путались. – Говорю же, трава зеленая. А спрашиваю, чтобы попросить тебя кое о чем.

Мать закатила глаза и хотела что-то сказать, но бабушка ее перебила:

– Ну, отстань ты от ребенка. Смотри как на улице красиво. – Она не упускала улыбки: – Ты же все равно в город собираешься, а она тебя просит помочь.

Я внимательно смотрела на нее. Кажется, я поняла, как играть на ее поле.

Я тут же подхватила:

– Да, мне вот очень нравится цвет. Можешь после театра зайти и купить шерсти? Было бы неплохо иметь зеленый свитер. – Мама недоверчиво оглядывала меня с головы до ног, но теперь, заручившись поддержкой, я решила врать до конца: – Платье у тебя красивое, но я хочу свитер.

Она сделала шумный вдох, но выбор одобрила. Лесть удовлетворила ее.

Время поджимало, а автобус имел привычку приезжать не по расписанию, поэтому спорить не было смысла.

Как только она вышла за порог, я облегченно выдохнула. На лбу появилась испарина, но теперь было легче. Теперь у меня появилось еще больше времени, пока мама будет искать подходящую шерсть. Становилось еще радостнее.

Правда, вязать такую кофту я не горела желанием, цвет все еще не нравился, но сказка должна стать былью. Я никогда не была так благодарна бабушке. Должна признаться, она очень находчивый человек.

– Иди-иди. – Тихо сказала она, отстранив в сторону газетку: – Прогуляйся.

Я не успела ничего ей сказать. В благодарность я лишь кивнула ей, после чего поспешила к Артуру, пока тот не скрылся за горизонт.

***

Я не пыталась кричать ему вслед, он все равно шел медленно, бесцельно.

– Артур?

– М?

Он был задумчив и не сразу понял, кто к нему обращается. «Вернувшись на землю», он расплылся в улыбке.

– Я живу вон в том доме, увидела тебя из окна. Что ты тут делаешь?

Артур пожал плечами, пытаясь подобрать нужные слова. После тяжело вздохнул, видимо попытка не увенчалась успехом.

– Сам не знаю. Наверное, подсознательно тебя искал.

Лукавить не стану, я была тронута этим признанием. Эта неделя меня так измотала: библиотека, новое прозвище, оценки тоже не улучшались, да и дядя Алик куда-то делся. Про ситуацию с мамой даже вспоминать не хотелось. Артур стал моей отдушиной.

– Ты как одуванчик в поле. – Зачем-то сказала я с усмешкой. Когда он вопросительно посмотрел на меня, я и вовсе расхохоталась. Мне давно не было так смешно. – Даже не спрашивай, сама не знаю почему.

Он, улыбнувшись, хмыкнул. – Главное, чтобы мои волосы не поседели и не разбросались по ветру.

– Если это случится, то очень нескоро. Как прогресс?

– Сложно, – он сконфузился: – эти курицы собрали собственное государство, иерархию и правительство. Приручить их будет очень нелегко. – Его словарному запасу я уже не удивлялась. Я застыла только от слова «приручить». – Я выяснил, что самая толстая курица у них главная. Мне нужно как-то заставить его подчиниться. – Вот на этом месте у меня отпала челюсть, без шуток. – Если она будет слушаться меня, то и другие тоже. Каково?

Я стояла в оцепенении, пытаясь придумать адекватные аргументы не в его пользу.

– Я все просчитал, – продолжил он, не выдержав молчания: – конечно, они не подчиняются приказу, это же птицы! А вот прутиком крапивы согнать в курятник можно. Я пробовал – работает! Но их лидер – она просто бешенная! Она ничего не боится!

– Это точно… – Иронично подметила я, подпирая челюсть ладонью. Он рассказывал об этом с таким энтузиазмом, что в отличие от того же Бори, его хотелось дослушать до конца. Тут наступила пауза, и я решила взять инициативу: – И какие мысли на этот счет?

– Вот думаю… О! А пошли со мной?

Мать вернется только вечером, поэтому сопротивления я не оказывала. Да и было бы неплохо еще раз посмотреть на забор и свериться со своим подобием чертежа.

***

Дойдя до места, я подметила, что в округе стало чище. Зарослей сорняков было меньше. Видимо Артур всю неделю не сидел без дела. А вот «трущобную орхидею» он, видимо, решил не трогать и от нее в воздухе витал навязчивый сладковатый запах.

Хозяйка дома встречала нас как родных, а виновники торжества все также вальяжно расхаживали по дороге.

– Вон, глянь. – Он указал на самую упитанную и пеструю хохлатку, сидевшую под тенью крыши курятника.

– Она?

– Она.

– Несладко тебе придется.

– Смотри что покажу.

С этими словами он голыми руками оторвал «тростинку», чем вызвал у меня нешуточное восхищение. Я к крапиве и близко боюсь подходить, а у него свои методы воздействия даже на жгучее растение. Далеко пойдет парень…

Применить прутик ему не пришлось. Куры, только почуяв его шаги, тут же бросились кто куда.

– Ого! Вот это прогресс!

– А теперь смотри на нее.

Он вплотную подошел к большой тушке, та не проявила к нему ни малейшего интереса. Ее подчиненные, вдохновленные бесстрашием своего покровителя, снова бродили по следам Артура.

В нее ткнули крапивой, но она только больше нахлобучилась.

– У этой дамы железная выдержка. – Подметила я.

– А теперь смертельный номер!

Артур без излишних усилий пару раз хлестнул курицу по грудке, этого оказалось достаточно чтобы «пробудить зверя». Она попыталась подлететь к нему, но в силу своей тучности лишь смешно плюхалась на землю.

– Осторожно! Лапы у них сильнее, чем кажется.

– Знаю. – Сказал он, закатывая рукав. Все руки были в мелких царапинах. Я тяжело вздохнула. – В общем, с этим нужно что-то делать.

– Да что тут думать, пнуть ее надо хорошенько. Глядишь, зауважает.

Он помотал головой: – Это путь тирании. Нам надо придумать то-то более гуманное.

– Сказал человек с крапивой в руке.

Внимательно посмотрев на прутик, он пожал плечами: – Всепозволяющая демократия до хорошего тоже не доводит.

«И то верно» – подумала я, а сама уже мысленно именовала наседку – Ланселотом, как самого непобедимого члена куриной банды.

***

Мы сделали круг до пруда и обратно, обсуждая ремонт. Я рассказала ему про дядю Алика, тот радостно кивнул.

– Помощь нам не помешает.

Я согласилась.

Как оказалось, Артур и пруд не обошел стороной. Мусора стало меньше, сорняки выдернуты. Не хватало только дорожки сюда, чтобы обходиться без сапог, но это задача второстепенная. Это решение было принято обоюдно.

Когда я начала хвалить его за трудолюбие, тот улыбался до ушей. Мне же было чертовски стыдно, что я не принимала его амбиции всерьез. Это то, из чего состоит он. Он из тех обещаний, которые не заставляют себя ждать. Пока кто-то рассуждает, наслаждаясь придуманными красивыми речами, он просто берет и делает.

***

Банда несносных мальчишек, что жила по соседству с бабулей, что-то кричала нам вслед, но мы настойчиво делали вид, будто ничего не слышим.

Всю дорогу он рассказывал, как ходил окрестностям, исследовал территорию и сам нашел место, где можно было вынести мусор.

– Быстро же ты освоился. – Ответила я на это.

– Я же говорил, что мне тут понравится.

До сих пор не могу свыкнуться с этой мыслью. Я действительно не понимаю, чем здешняя окраина ему так нравится. Тут всюду пахнет болотом, сыростью и ветхим жильем.

– Правда, одного не понимаю, – продолжил он: – с какой периодичностью тут продаются мармеладки?

– О! Это загадка, которую я сама пытаюсь разгадать целый год. Как ты понимаешь, безуспешно.

– Мрак… – Тяжко добавил он.

– А ты что, тоже решил их собирать?

Он покраснел: – Ну, да…

– Ха, мог бы мне сказать, у меня этого добра навалом. Уже по четвертому кругу начну собирать, если найду фиолетового стегозавра.

Артур покраснел еще больше: – Спасибо, но…

– Но?

– Кхм… я хотел ту птичку найти. Зеленую. Забыл, как называется.

Вот это было неожиданно. Кажется, сознание покинуло мое тело. Зато, теперь я могу похвастать еще одним человеком в команде, помимо дяди Алика. Шансы найти злополучную фигурку ненавистного цвета возросли.

Мы, сами того не замечая, дошли до того поля, неподалеку от моего дома, где мы встретились. В моей голове всплыла дерзкая идея: – Не хочешь в гости зайти?

Он кивнул. Еще буквально пару минут назад я и подумать о таком не смела. Теперь же я чувствовала, что должна как-то выразить благодарность.

– Правда, я не могу тебе предложить того же. Бабушка не позволит.

– Не страшно. На самом деле, я сама тебя зову, потому что мамы дома нет. Уж извини.

Но он улыбнулся. Похоже, честный ответ пришелся ему по сердцу.

О бабушке я не подумала. Не знаю почему, но мне показалось, что она и сейчас будет заодно со мной. Теперь у нас был секрет. Он будет только между нами.

Глава 5

Мы сидели на кухне и ждали, когда чайник согреет воду.

Бабушка поднесла к столу пирожков, не унимая улыбки, и тут же ушла в огород, оставив нас наедине. Хоть и за столь короткое время лед между нами растаял, я все еще испытывала перед ней неудобство, но поступить иначе я не могла. Честно говоря, именно эта мысль и утешала меня. Я просто хотела порадовать Артура. Вознаградить за старание и просто приятную компанию.

Он сидел напротив меня, болтая ногами и мечтательно посматривая в окно. Да, это не круглый стол, но и так неплохо.

Я все еще испытывала трудности в начинании беседы, поэтому мне приходилось молча смотреть на него. Когда он переводил взгляд на меня, я смущенно отворачивалась. Редко неловкий контакт глазами с кем-либо приводил меня в ступор, с ним же – всегда.

– У вас есть целый огород, это так здорово. – Начал он.

– А у вас нет?

– Неа. Бабушка не может вести хозяйство. У нас даже домашних животных нет.

Я пожала плечами.

– У нас тоже нет, но как я и говорила, у нас когда-то были куры.

– А что с ними случилось?

Хотела бы я рассказать ему про бульон из «Рябы», который мне довелось попробовать в детстве, но я сочла это грустным воспоминанием. На это не было настроения.

– Ну, если не считать нападения на курятник одного «добытчика», то они просто прожили столько сколько возможно прожить курице.

– Досадно, – ровным голосом заключил он: – а что за «добытчик»? А главное – зачем ему курицы?

Я невольно усмехнулась, представив, как Борька крадет несчастных птиц.

– Есть человек один, ныне мой одноклассник. Странный человек до невозможности, в двух словах не расскажешь, а время у нас ограничено. А на второй вопрос я не знаю что ответить, может, искал третью курицу.

– Третья курица?

– Ага, у нас их 4 водилось. – Я заметила, что Артур к пирожкам не прикасался, поэтому взяв один себе, я предложила ему другой. – Когда-то давно, когда папа жил с нами, он рассказывал мне такую студенческую байку. Он учился на архитектора и в его группе были одни мальчишки. Там у него был приятель, который любил странные выходки. Когда они перешли на второй курс, у них в потоке появилась девушка-первокурсница. Этот самый приятель, дабы ее впечатлить, принес на лекцию трех куриц в мешке. На их спины скотчем наклеил бумажки с номерами: 1, 2 и 4.

– Ха! А 3?

– А вот этой цифры как раз и не было. Старый фокус. Всем факультетом искали эту злополучную третью курицу. Как ни странно, не нашли.

Артура история развеселила, это радовало.

– А что случилось с ним дальше?

Я пожала плечами: – О дальнейшем папа умалчивал, видимо его ждал неприятный вызов на ковер, но с той девушкой они до сих пор женаты.

– Круто! – С блеском в глазах вскрикнул он.

– Любишь странные выходки? – Лукаво спросила я.

– Люблю, когда истории заканчиваются хорошо.

«Да, я тоже…» – невольно, с ноткой досады, зазвучало в моей голове.

К этому времени чайник вскипел. Я разлила чай и приставила кружку к нему, за что получила словесную благодарность.

– Знаешь, – немного подумав, начал он: – на самом деле я не просто так тут ходил.

– Вот как. Что-то случилось?

– Нет, ничего. – Он съежился, будто от неприятного ветра, дующего навстречу: – Я просто вспомнил, ты говорила, что живешь недалеко от моего дома. Вот я вслепую бродил по окрестности. Надеялся, что увижу тебя. – Я чуть было не обронила кружку. – Самонадеянно и глупо, да?

– Вовсе нет, – поспешила перебить его я: – я как-то не подумала сказать тебе, где я… Погоди, а как долго ты бродил?

Почесав затылок, он тяжело вздохнул: – Часа три где-то.

У меня невольно вырвалось только нервное «ох».

Сделав глоток чая, он округлил глаза, а после отвернулся к окну, дабы скрыть гримасу ужаса.

– Все в порядке? – Поинтересовалась я. Эта реакция не на шутку напугала меня.

Он сделал жест рукой и откашлялся: – Нормально.

Что ж, хорошо. Может, просто не в то горло попало, как это нередко случается.

Мы болтали о предстоящей работе. Артур был настроен решительно, как никогда раньше. Я старалась перенять этот «дух всемогущества», теперь-то уже было не до иронии. Это никакая не детская игра, все очень серьезно.

Правда, он все еще пил чай, сморщив лицо. Жест дал понять, что дело не в случайном глотке. Это озадачивало. В моей кружке был точно такой же напиток, и все было в порядке.

***

– Знаешь, я тут подумал, – начал он, выйдя на крыльцо. Уже вечерело, мать должна была вот-вот прийти, поэтому мы решили разбежаться по домам: – я должен «найти третью курицу»!

Я усмехнулась: – Как можно найти то, чего не существует?

– Вот именно! – Он ответил с такой решительностью, что мне вновь стало неловко, как в первые дни знакомства. Да, за потоком его мыслей все еще не уследить. – Я должен попробовать тот метод, о котором я еще не знаю!

Я напрягла остаток своих извилин: – Ты про куриного босса что ли?

– Ну, да!

Теперь у меня вырвалось протяжное: «А-а-а!» Удивительно, что даже в борьбе с самым непобедимым существом во всей окраинке, он не теряет веры в себя.

– Хорошее решение. Не забудь мне пересказать о своей войне, глядишь, напишу об том эпопею.

Он звонко посмеялся. Хорошо, когда у человека есть чувство юмора, сразу и жизнь кажется проще, и люди интереснее.

– Эта битва будет легендарной. Боюсь, я могу не выжить.

У меня вырвалось ироническое хмыканье.

– Выживешь, не сомневайся в этом.

Мы подошли к калитке. Завершать этот вечер так спешно совсем не хотелось. Дома меня ждут холодные стены, которые не греют даже ковры. Эта мысль с безнадегой засела в моей голове, лишая всех позитивных эмоций.

Похоже, мое кислое выражение лица не осталось без его внимания. Артур внимательно смотрел на меня, не решаясь озвучить вопрос.

– А, не обращай внимания, – пытаясь разрулить ситуацию, я вскинула руками: – я просто пытаюсь понять: а что не так с чаем? Мне не показалось, он тебе не понравился?

Тот залился краской: – Ну…

– Я специально заварила листовой, чтобы не перебиваться чаем из пакетиков. Ну, знаешь, говорят, по качеству он хуже. Вот я и…

– Спасибо за гостеприимство! Все в порядке на самом деле… и пирожки вкусные… – Он так неловко мялся, что я пожалела о затронутой теме.

– Если ты не хочешь говорить об этом, ты можешь не…

– Он… он не вкусный.

– Чай? – Я выдавила напускной смешок, чтобы он расслабился. Это никак не задело меня. – Ты мог просто сказать об этом. У нас еще есть банка кофе, поэтому…

– Нет, я люблю чай! Просто… Я такого раньше не пил.

Я на минуту задумалась.

– Хорошо. Думаю, другая пачка чая решит проблему. Это конечно не третья курица, но зато вполне достижимая цель.

Артур облегченно вздохнул.

Мы мирно попрощались. Все было настолько хорошо, что я чуть было не приобняла его, но вовремя очнулась. Может, зря… Я думаю, он легкий и на подъем, и на эмоциональный фон. Такой внезапный всплеск чувств он принял бы без какого-либо недоумения, и уж тем более без осуждения.

Подойдя к дому, я услышала шелест, но не придала этому значения. Калитка громко скрипела. Отсутствие мужских рук в доме оказывало влияние на качество работы старых вещей. Потому я решила, что мне показалось.

***

То, что происходило дальнейшие три недели, мне стоит рассказать в хронологическом порядке, опуская параллельно происходящие события. Хотя тут и говорить не о чем, поэтому пройдемся галопом по Европам.

Дядя Алик пропал на несколько дней, чем заставил меня поволноваться. Однако он приехал в воскресное утро и на грузовом автобусе привез досок, которые позже выгрузили к дому на опушке. На все расспросы матери я отвечала пожатием плеч.

А причиной пропажи стало ироничное: «нашел себе женщину». Надо ли говорить о том, что я не удивлена?

***

О происходящем: Артур искал ту самую курицу, точнее решение проблемы поиска.

В ход теперь шла не только крапива, но и разные команды. Всякие «налево», «направо», «стоять» и «бегом» – воспринимались несушками в крайней степени безразлично.

Нервы Артура давали о себе напомнить, но держался молодцом. Не давал воли, ни рукам, ни прутику, ни спонтанным идеям.

На самом деле все было не так плачевно. Когда Ланселот отсиживалась в незаметном для всех месте, курицы становились более покладистыми. Точнее было бы сказать, они избегали благородного сорванца как могли. Некоторые даже начинали понимать команды. Если Артур указывал рукой направо, они поворачивались в это направление. Если налево – аналогично.

Когда Артур приручил, таким образом, пару куриц, вслед за ними подключилась еще одна.

Позже к сборной команде присоединилась еще одна, а к ней еще две.

Так через изнурительный и неблагодарный воспитательный процесс почти все куры были в его власти.

С самыми противными несушками, что не были лишены напускного чувства превосходства над двуногими, пришлось изрядно потрудиться. Позже и они сдались над натиском неодобрительных возгласов большинства.

Соседние мальчишки нашли для себя более интересное занятие. Ни одна серия кур-шоу не оставалась без внимания.

Сначала они смеялись, выкрикивали бестолковые советы, свистели.

Днями позже шутки кончились. В дело пошли ставки: получится ли у Артура приручить «во-о-он ту курицу». Споры проигрывались, ставки росли. Теперь над дрессировщиком никто не смел смеяться. Это было по-настоящему увлекательное зрелище. Артур рос в их глазах и заслуживал искренних аплодисментов. Такая сила духа должна быть награждена по достоинству.