Реквием для падающих звёзд…

Глава 12.

Начало конца.

Очередное утро, началось с причитаний мамы, которая поспешно собиралась на работу. Всю ночь я практически не спала, обдумывая каждое сказанное мною слово и придумывая в голове диалоги, которым никогда не суждено быть высказанными. Это как лепить зимой снеговика, сначала ты берешь маленький комочек снега, а в конце получаешь огромны шар. Только вместо снега у тебя чувство вины, которое тебя терзает изо дня в день.

Состояние внутренней депрессии затянулось на неприлично долгое время. Имея столько проблем в отношениях, я совсем не задумываюсь о том, что чувствует Макс. После того как я перестала отвечать на смс и телефонные звонки, подходить к телефону лишний раз просто не хотелось. Однако, из потока всех сообщений я продолжала ждать всего одно. Общение с Владимиром закончилось на том, что с ним все хорошо и последний день в лагере выдался крутым, несмотря на его исход. С того дня во мне вновь поселилось два чувства: первое – это желание написать ему первой, чтобы хоть как-то начать общение, и второе – это чувство собственного достоинства, гордыня, не позволявшая сделать это первой. В этом эпичном противостоянии всегда побеждает гордость.

Оставшись один на один со своими принципами, я решила утопить свою нерешительность в огромной коллекции поэтический произведений российских классиков. Поэзия для меня всегда была нечто особенным, особенно лирика. Читая стихотворение, я невольно проецировала переживания героев на себя. Поэтому, достав с полки огромный том произведений А.С.Пушкина, попыталась забыться в тех же терзаниях, которые когда-то мучали Евгения Онегина.

«Так ваша верная подруга

Бывает вмиг увлечена:

Любовью шутит сатана.»

Погрузившись в атмосферу царской России, я совсем забыла о всех сомнениях и тревогах, сопровождавших меня уже более недели, как вдруг, лежавший рядом телефон издал характерный сигнал, сообщавший о входящем сообщении. Рука нехотя потянулась к гаджету, чтобы разблокировать телефон, как вдруг на экране засветилось настолько простое, но такое долгожданное «Привет». Невозможно описать тех эмоций, которые переполняли меня в этот момент.

«Какая же ты смешная и глупая, Настя! Тебе готовы подарить целый мир, но счастливой тебя делает какое-то банальное приветствие…» – нотки разумности промелькнули в моей голове.

Проведя в переписке с Владимиром пару часов, я совсем забыла о том, что сегодня прилетает Макс и настроение вновь вернулось к отправной точке. Но деваться было некуда, нам необходимо было поговорить и расставить все точки над «i».

Ближе к вечеру Макс с его отцом забрали меня, и мы поехали к ним домой. Делать вид, что у нас всех хорошо было чрезвычайно сложно, но натянув неискреннюю улыбку, я все-таки справилась с поставленной задачей. Весь вечер, сидя за столом, я даже не обращала внимания на те разговоры, которые лились не умолкая. Мое отстраненное поведение и отсутствие интереса сильно бросались в глаза, но перебороть себя до конца сил не хватало.

«Почему Вова не ответил на мое сообщение? И что я вообще здесь делаю? Хочу домой, не могу больше здесь находиться.» – говорила я себе, поглядывая на часы, надеясь, что они покажут нужное для меня время, чтобы отправиться домой.

– Пошли поговорим? – тихо позвал меня Макс.

Волнение подступило к моему горлу. Я не готова была с ним разговаривать. Призрачные надежды о том, что вопрос с расставанием решиться сам собой, таяли на глазах.

– Ну, может ты мне что-то хочешь сказать? – он был серьезен и сосредоточен.

Где-то в глубине души у меня ещё была надежда, что как только я его увижу, то все в моей голове разбредется по полочкам, и я пойму, что поступаю неправильно. Но этого не произошло. Сейчас, когда смотрю на него, внутри нет ничего, кроме пустоты и равнодушия.

– Что ты хочешь от меня услышать сейчас? – без интереса спросила я.

– Ну что, Настя. Видимо и подошло все к концу. Полный игнор общения друг с другом. Возможно, это и есть конец. – По его лицу было видно, что он нервничает. – Мне не передать то что я чувствую внутри сейчас. Ты все разрушила. Очень тяжело внутри. Это как потерять землю под ногами и придётся учиться жить все заново. Друг без друга. Столько лет мы были вместе. Хоть и не рядом, но каждый день "Доброе утро" вдохновляло меня. Я считай жил этим, мечтами о тебе, о нашем будущем. Делал все для этого, чтобы ты была счастлива, а ты повелась на поводу своих эмоций и чувств, а может и ещё чего-то. Только оправдано ли это. Жил будущем каждый день. Знал, что если все брошу, то подведу тебя, а ты бросила меня. Для меня это предательство.

– Я не могу чувствовать то, чего не чувствую! – Голос задрожал, но мне было все равно. Всеобщее ежедневное осуждение измучило, и сейчас слова Макса стали чем-то вроде топора, обрушившегося на крышку гроба, где я похоронила все свои оправдания. – Тебе наверняка кажется, предавать легче, чем быть преданным, но это не так! Предательство – это боль двоих, кем бы ты ни был – палачом или жертвой! Может быть, боль у них разная, но кто придумал, какая из них сильней?! Причинять боль страшно! А страх невозможно любить! – Я попыталась отнять у него свою руку, но Макс не отпустил. Он не глядя на меня, сказал:

– Для того чтоб причинить боль, нужно обладать силой. Жертвы обычно ее не имеют. Палачи сильнее духом.

– А почему они палачи? – запальчиво выдала я. – Почему первыми наносят удар? Не оттого ли, что сами слабые… и боятся!

Он неожиданно улыбнулся и весело спросил:

– В адвокаты к дьяволу метишь?

Ком подступил к горлу, выдавливая предательские слезы.

– Почему ты плачешь, если ничего не чувствуешь? – с усмешкой спросил Макс.

– Всю ночь думала, почему я причиняю людям, которые меня действительно искренне любят только боль своим безразличием? И ты просто плачешь каждый божий день. Потому что не хочешь, чтобы люди страдали из-за тебя. Но они страдают и в этом только твоя вина. Ты плачешь не из-за сложившийся ситуации, а из-за того, чего просто не чувствуешь. Из-за пустоты внутри. Из-за того, что тебе наплевать. Стоит задаться вопросом. Если ты все оставишь как есть и сделаешь вид, что все как раньше. Все хорошо. Будешь ли ты счастлива? И будут ли счастливы люди, которые хотят твоей любви, но ты не можешь им ничего предложить взамен? Мне так сложно что-либо говорить вообще, сразу ком в горле и не могу выдавить из себя ни слова. Просто хочется уйти в безлюдное место, где нет никого кроме меня и остаться там, изолированной от мира, чтобы не причинить боль.

– Это твоё решение? – грустно добавил он.

– Это так, сложно. Ты мне говоришь такие вещи, правильные, а у меня ничего внутри. Скажи, ты будешь счастлив, если мы не расстанемся и у меня не пройдет это все?

– Буду. Это пройдёт. Мы все для этого сделаем, но пойми одно, что назад пути уже не будет. До конца вместе. Да самого конца. Пока смерть не разлучит нас.

Вновь хотелось её защищать, оберегать, заставлять улыбаться и смеяться. Но лицо её светилось от счастья лишь при упоминании одного имени, и это имя было не его.

– Прости. Это только мои проблемы, что я сейчас ничего не чувствую. Я каждый день думаю о том нужно ли мне все это. И начинала приходить к осознанию, что это просто кризис лично у меня, но когда ты мне говоришь такие вещи, по типу что мне нужны деньги, я подстилка, проститутка, если мы расстанемся. Что у меня все будет плохо и все такое. Да мне не нужны ни твои, ни чьи либо другие деньги. Я начинаю злиться и осознание того, что нужно расстаться опять возвращается и усиливается. Но когда слышу подобное мне и не хочется начинать что-то делать.

– Потому что я не могу тебя представить с кем-то кроме себя. От этого и говорю такие вещи. Мне тоже не по кайфу говорить это и корю себя за такие высказывания. – Помедлив, он добавил. – А если я это не говорю, то ты хочешь быть вместе?

– Думать, что твоя любовь единственная верная и настоящая несколько нескромно. Просто мне даже писать тебе потом не хочется и желание быть вместе улетучивается. Ты не замечаешь, но каждый день это говоришь. – С каждым сказанным словом, я замечаю, что разговор плавно переходит в бессмысленную болтовню, которая не способна привести ни к чему разумному.

Вновь смотрю, на дисплей телефона, чтобы узнать время. Но замечаю, непрочитанное сообщение от Вовы. Резко убрав его с экрана, сделала вид, что ужасно устала и лишь добавила:

– Отведи меня домой. Я устала.

Придя домой, я была довольна собой, довольна тем, что наконец решилась высказать все свои эмоции. И хоть ни к ничему толковому мы не пришли, дальнейший исход уже был для меня известен.

Глава 13.

Маленький принц.

Проблемы, крутящиеся в моей голове уже неделю, постепенно отходили на второй план. На их место приходило только безразличие, заставляющее чувствовать себя самым ужасным человеком на этой планете.

Все дни, что Макс находился дома, мое общение с Владимиром понемногу набирало обороты. Раньше, когда я начинала общение с парнями, то сразу могла определить их степень заинтересованности во мне, но только не с ним. Он не из тех, кто будет постоянно писать и напоминать о себе. И, пожалуй, сейчас это единственное, что меня в нем раздражает.

Человек, с которым я хотела общаться дни напролет, до сих пор находился в больнице, поэтому ждать от него частых сообщений было немного опрометчиво с моей стороны, но поделать с собой ничего не могла. Внутри зарождалось острое желание написать первой и, с каждым часом нашего молчания, это желание только усиливалось. Хотя он и говорил, что чувствует себя замечательно, я почему-то не верила в это. «Не хочет, чтобы его жалели» – постоянно думала я, тем самым восхищаясь его стойкостью и испытывая чувство вины за тот вечер. Ведя в своей голове дискуссию на тему того, стоит мне писать первой или же все-таки остаться верной своим принципам, не заметила, как на телефоне раздался характерный сигнал, свидетельствующий о входящем сообщении. Это был он.

В легком и непринужденном общении мы затрагивали абсолютно все темы, которые только взбредали в наши головы.

– Хочу себе татуировку! – обронил Вова.

– Ого! Тату это круто, что хочешь набить? – мне стало интересно, ведь до недавнего времени и у меня самой в голове сидела эта навязчивая идея оставить на своем теле чернильный рисунок.

– Вот, такую хочу. – В полученном сообщении имелась фотография с примером татуировки. На ней изображен одиноко сидящий на планете маленький мальчишка с взъерошенными волосами, облокотившийся на свои детские коленки. Шею паренька обволакивал длинный шарф, развивающийся в невесомости, а рядом с ним росла красивая, одинокая роза. – Ты знаешь от куда это? – сразу же поинтересовался молодой человек.

– Нет, не знаю. – на минуту мне стало неловко, от моей неосведомленности.

– Да ну! Ты серьезно? Это моя самая любимая книга, я её сто раз перечитывал. Она крутая! – искреннее удивление в его голосе заставило меня чувствовать себя ещё более нелепо.

– Ну я русскую классику читаю в основном. Толстой, Шолохов, Чехов. – Говоря эти слова, я почувствовала себя маленькой девочкой, которая в чем-то провинилась и пытается найти оправдание. Не знаю от куда внутри меня появилось это чувство, но каждый раз, когда этот молодой человек пытался как-то отчитать меня, маленькая Настя внутри давала о себе знать.

– Ты обязана прочитать этот рассказ. Ты очень многое потеряла. Это не займет у тебя много времени. – Неугомонно продолжал Владимир.