Нет пути назад

Впрочем, если проводить параллель с такой же, лишь зеркально отраженной копией живописи во дворце Эйрина Лифанора, получается, что художник почему-то родил на свет две идентичные работы. Холсты, изображающие один и тот же день. Один и тот же миг.

Две армии замерли вокруг окруженных золотым светом фигур.

Эллонская и Иррьят де Нергивен?

Но, погодите.

Две идентичные работы, с разницей лишь в точке зрения?

Элгиссиора почувствовала, как ее пульс участился.

Автор холста не просто так решил изобразить одну и ту же картину дважды. Он явно хотел привнести в это какой-то посыл.

Он нарисовал поляну, эту ледяную, продуваемую ветрами степь, два раза. С разных ракурсов обзора.

Словно… пытался показать, что на одинаковое действие стоит взглянуть по-разному?

Почему одна из картин оказалась здесь, в Райтаре, а другая у противников Белых, в Маунтенне?..

Знает ли Лифанор, что картина, облаченная в раму, является не единственной в своем роде?

Как Гиса не присматривалась, но кроме зеркального отражения, не могла найти различий.

Один и тот же день. Все та же битва. И те же Силы, заставляющую армии остановить сражение, чтобы стать свидетелями Божественной Связи.

Что она должна здесь увидеть? Что понять?

Предположим, автор, который написал это, был пророком. Просто предположим.

Мог ли он знать, что она увидит обе работы?

Вполне.

Тогда следует закономерный и логичный вывод: он рисовал это именно для нее.

Для того, чтобы киосса Ионтона смогла взглянуть на творение под разными углами.

Согласно пословицы, в одну реку не войти дважды. Но здесь художник два раза изобразил одно и то же. Намеренно.

Словно говорил: история повторяется.

Гиса покачнулась, да схватилась за стену, чтобы восстановить равновесие. Догадка, пришедшая на ум, ужасала.

Она ведь читала об этом. Знала, что Великий Видящий описывает кого-то из их семьи. Но не связывала пророчество со своей персоной.

Боялась. Не желала этого.

Двое, завернутые в магию Бога любви и семейных ценностей… Двое, что непримиримы друг к другу… Двое, что переступили через себя, предали свой народ, лишь бы быть вместе…

«И явят себя те, что обладают Божественной благодатью. В год, когда избранные Небесами вернут утерянное. Над землями кривым росчерком пронесется Сила, видимая из самых далеких уголков мира. Сияние ознаменует новую Эру. И эти времена отныне станут самым неоднозначными в истории. И будет бой в сердцах и душах. Бой, исход которого укажет на истину. Один из них, приближенный к народу, станет камнем преткновения. Вопрос власти, извечная тема, станет бессмысленным. Это будет неравный бой. Заведомо неравный. И заведомо ведущий к поражению. Они не смогут защитить тех, кто окажется за их спинами. Они не смогут отстоять решение народа. И будут счастливы капитуляции. Общей капитуляции, которая приведет к необратимому. То будет год Избранных».

На одну и ту же ситуацию можно посмотреть дважды. И с разных сторон она будет казаться иной.

«И будет бой в сердцах и душах. Бой, исход которого укажет на истину».

Неужели здесь шла речь именно о том, что они придут от ненависти к любви? Оба?..

Ведь она определенно точно с самого первого дня их встречи испытывала к блондину неприязнь. С первого своего сна, где встретилась с райтарцем. А реальное воссоединение под горами в Остротах, да последующие дни без еды и воды в клетке из Унуита лишь укрепили эти чувства.

Однако постепенно, день за днем, Иррьят показывал себя с другой стороны.

Не просто сильным, бескомпромиссным, жестоким, смелым, ловким и хитрым предводителем смертоносной армии. А рассудительным, заботливым, внимательным, стремящимся даровать своему народу лучшую жизнь. Мужчиной, который не забывает о бремени власти. Мужчине, что каждый день вынужден носить маску и доказывать свою состоятельность на высочайшем посту. Мужчина, который звание лорда не просто получил по наследству, а отстоял в бою. Свергнув того, кто убил его отца, истинного хозяина полуострова.

Максуэл не раз за этот месяц удивил. Он доказал, что его действия носят под собой определенную базу. Ничто не делал просто так. Даже воспитывал гурий, наказывал за неповиновение лишь из-за заведенных порядков. Райтар – обитель воинов, признающих лишь силу. Тех, кто способен склонить остальных. Белые медведи не стали бы подчиняться мальчишке, не способном проявить характер.

Да, возможно ей не до конца понятны границы жестокости, которые здесь, в ледяном краю, считаются нормой. Но разве это не распространено повсеместно? Каждый народ, каждая нация придерживается определенных правил. Заведенных еще предками. Законов, по которому жили их бабушки, отцы и, да и они сами?

Полуостров просто отличается от материка. От Ионтона и Аминса. От Острот. От того, к чему она привыкла.

Но ведь это не повод для ненависти.

Правда?..

Эти нелюди не видели другой жизни. Не ведали иного воспитания, кроме как постоянной муштры и военной подготовки.

Край, в котором каждый ребенок вынужден сражаться за лучшую долю, страна, в которой каждому жителю приходиться терпеть стужу и лед, закаляет характер. Райтар вынуждает свой народ быть холодными.

Не Максуэл.

Этот мужчина с глазами цвета моря может быть нежным. Он показал это. Сумел снять маску, чтобы довериться одной-единственной демонице, что волею судьбы оказалась по другую сторону гор. Той, что родилась в семье, когда-то обрекшей его род на скитания среди снега.

Не удивительно, что Дом Иррьят воспитывался, лелея в душе негодование. Каждое следующее поколение не могло вырваться с полуострова. Не могло почувствовать под ногами зеленую траву, не могло вкусить спелых плодов фруктовых деревьев. Все, чего они удостоились: лишь небольшая горячая заводь среди бескрайней зимы. Небольшой участок, выделенный внутри скалы под сельскохозяйственные культуры, да необъятное мерзлое море.

Горы, равнины, покрытые коркой льда, и мужчины, знающие лишь искусство боя.

Сражение им было предписано ранее. Вступление в конфликт с теми, кто охраняет границу к материковой части Ингиака. Противостояние с Бурыми медведями, населяющими Ледяные Остроты, сложилось исторически.

Род Лифанора поклялся защищать Ионтон от вторжения. А Иррьяты всего-навсего хотели сбежать из суровых условий жизни.

Максуэл пытался ей это сказать, но Гиса не воспринимала его слова всерьез.

«Это будет неравный бой. Заведомо неравный. И заведомо ведущий к поражению. Они не смогут защитить тех, кто окажется за их спинами. Они не смогут отстоять решение народа. И будут счастливы капитуляции. Общей капитуляции, которая приведет к необратимому».

Золотое сияние. Истелитар связал маму с папой нерушимой нитью. Соединил их Души, благословив на Небесах. Араи и Ноал стали Истинной Парой.

Но мама рассказывала, что присутствие Бога ощутила лишь мимолетно. Так, словно их опутали паутинкой. Невесомой, невидимой, совершенно легкой.

На картине значилось другое. Вихрь. Торнадо. Ураган.