Сердце Тьмы

– Люди жертвуют своей кровью, а ты так расточительствуешь, – Даниэль с негодованием покачал головой.

Кровь нынче было очень сложно достать. Только через черный рынок, иначе можно было вызвать подозрения.

А вообще, Дэну нравилось, что его малышка такая. Он надеялся, что монстр в ней никогда не проснется, что она вырастет человеком.

– Ладно, медвежонок. Все в порядке. Просто больше так не делай. Ты сама по себе повод для радости, и мы с мамочкой очень рады, что ты у нас есть. Я позвал тебя еще и потому, что на следующей неделе мы с мамой должны будем уехать на сутки. Ты должна пообещать мне, что будешь хорошей девочкой.

– Конечно. Просто буду делать все, что и обычно, – заверила малышка.

– Вот и отлично, – Дэн подхватил дочь на руки и чмокнул в носик. – А теперь медвежатам пора спать.

Прозвище привязалось само собой, потому что, несмотря на то, кем она являлась, у девочки временами наблюдалась человеческая неуклюжесть.

А еще Дэн знал, что она только сейчас такая милая и очаровательная. В будущем природа возьмет свое, и она станет опасным хищником.

– Что будем читать? – укладывая дочь в постель, спросил Дэн.

– Давай «Хроники Нарнии», мне понравилось.

Во сне Эвелин не нуждалась, это больше было похоже на дрему, и вошло в привычку. Уже было семь утра, начинался очередной день, поэтому его лучше было провести в постели, подальше от губительных солнечных лучей. Так безопаснее.

Но в этот раз Эвви лишь притворилась, что спит. Родители говорили ей, что все книги – это выдумка. Но в этих книгах так красиво описывали солнечное тепло…

Даниэль и его супруга, Амелия, днем должны были появляться в свете, чтобы общество ничего не заподозрило. Оба могли находиться под прямыми солнечными лучами чуть больше часа, так что передвижение в тонированной машине не составляло труда.

Но часов в шесть-семь они всегда возвращались, потому что Эвви к этому времени уже просыпалась. Где-то в восемь они уходили снова, но девочку можно было смело оставлять одну. Главное, чтобы никто не знал о том, что у них есть ребенок, ведь ребенок этот не значился ни в одной из баз.

Дэн поцеловал мирно сопящую дочь в лоб и тихо вышел из комнаты.

Амелия уже ждала его внизу.

– Спит? – с улыбкой спросила она.

– Спит, – вампир поцеловал супругу. – Так, что там у нас сегодня по списку?

– Я еду на утреннюю йогу к Питерсон, у тебя завтрак с мэром. Да поможет тебе сверхъестественная скорость сделать вид, будто бы ты ешь. Когда я еще была человеком, и пыталась напоить тебя чаем, ты же как-то справился.

– Мне помогла Ребекка.

От этого имени, произнесенного вслух, надолго стало тихо.

Эта девушка была дорога обоим, но в особенности Дэну. Она дважды спасла мир, а теперь пыталась сделать это снова где-то в бесконечности вселенной. Она искала Тьму, оставив свой дом, Землю, и все, что было ей дорого. А еще она показала обоим вампирам, что такое Свет.

И, конечно, благодаря ей у них теперь есть дочь.

– Ладно, пойдем.

Входная дверь была заперта на замок. У Эвви был великолепнейший слух, поэтому она это услышала.

Она вся дрожала от предвкушения. Но не только. Эвви никогда до этого не нарушала заповеди дома, в котором жила. Солнце можно было назвать одним из смертных грехов.

А ведь запрет так хочется нарушить!

Но ей было страшно. Ей казалось, что родители могут вернуться в любой момент и обнаружить, что она ослушалась. Нет, не так. Она ведь сейчас нарушала клятву.

Просто… книга, которую совсем недавно каким-то чудом достал отец (а почти все книги были запрещены) содержала яркие картинки и описания солнечного света и тепла.

А душа маленькой Эвви так жаждала солнца! Солнце было светом, к которому тянулась мрачная половинка ее души. Но этого она пока что не знала, только чувствовала, что свет ей жизненно необходим.

Маленькое сердечко быстро колотилось, и Эвелин слышала его.

Именно сердцебиение ее постоянно сбивало. Она могла заслушаться и оступиться или упасть, что вовсе не свойственно вампирам.

Эвви села в постели, опустив пальчики в мягкий ворс ковра. Он был холодным, но толика тепла, что давало ее тело, очень скоро начала его нагревать.

Она поднялась на ноги и направилась к двери, из-под которой просачивался утренний свет (окон в ее комнате не было). Хоть свет и был слабым, и такое она уже видела раньше, он ее волновал.

Все окна, имевшиеся в доме, были закрыты плотными шторами, что было под запретом, ведь мешало слежке.

Но так как хозяева целый день были на виду и дома практически не появлялись, окна можно было занавесить якобы для того, чтобы в помещении не было жарко, когда владельцы вернутся.

Поэтому в комнате Эвелин и не было окон. О ней не должны были знать. Каждый ребенок находился на специальном учете, посещал специальные школы и каждую неделю осматривался врачом. А Эвви не была человеком, и это было рискованно.

Взрослые тоже проходили комиссию, но не чаще, чем раз в полгода. Дэн и Лея ездили в одну и ту же клинику, к одному и тому же врачу. К доктору Эвансу. Он-то и подделывал результаты.

Эвви открыла дверь своей комнаты. Будь она человеком, ее уже точно стошнило бы от перевозбуждения.

Маленькие пальчики нервно вздрагивали, крылышки носа трепетали, стараясь уловить даже малейшие изменения вокруг.

Ей хотелось сбежать по лестнице, сделать все как можно скорее, ведь она боялась, что кто-нибудь увидит, как она бессовестно нарушает законы собственного дома, но… иначе она не могла.

Она продолжала соблюдать осторожность и медленно спустилась по лестнице, зная, что теперь сердце точно может ее запутать, и она рискует свалиться.

Последнюю ступеньку она все-таки пропустила, страшно испугавшись. В какой-то момент ей показалось, что она будет проваливаться в пустоту вечно.

Облегченно вздохнув (пропущенную ступеньку можно было считать чуть ли не самым страшным событием ее жизни), она устремилась к входной двери. Эвви прислонилась к холодной металлической поверхности и прислушалась. Там было тихо. Только эхо сердцебиения.

Она вдыхала сладковатый воздух, что с трудом просачивался сквозь плотно закрытую дверь.

– Прости, папочка, – прошептала Эвелин и повернула замок.

Дверь оставалась закрытой, и сомнения внутри ребенка росли.

Ведь родителям нужно доверять больше, чем своему сердцу, верно?

– Мамочка, если ты не солгала, я больше никогда не буду сомневаться в том, что ты говоришь! – горячо пообещала девочка и толкнула дверь.

Утро только родилось, солнце только показалось над крышами далеких соседних домов (дом, где жили вампиры, был огорожен высоким забором, до которого от крыльца было не меньше ста метров).