Райский остров 2

После брифинга все стали расходиться, сбившись в небольшие группки обсуждая новую ситуацию.

Дора, в окружении своих подружек тоже упорхнула, даже не посмотрев на меня. Что это я так стал на неё реагировать? Глупо! Жил же раньше, даже не зная, что ночами иногда приходит ко мне эта девчонка – жил, и хорошо жил, спокойно и безмятежно. А сейчас, когда увидел эту красотку воочию, вдруг начал нервничать. С чего бы это? Влюбился? Или мужская гордость взыграла? Я уже принял решение предоставить инициативу Доре, значит, так и нужно сделать – так будет лучше и для неё, и для меня.

После брифинга нас рас пустили. Кстати, Кристина разрешила персоналу купаться на пляже возле пирса, пляже предназначенном для отдыхающих. Там было мелко, но плавать было можно, а кроме того большая кромка белоснежного песка и большие солнечные зонты, располагали к отдыху. Да и ресторан был рядом. Наши сотрудники все дружно пошли купаться на новый пляж и над бирюзовой водой роздались весёлый смех, визг девчонок и хохот парней. Люди приняли ситуацию, успокоились и стали понемногу расслабляться. Это хорошо!

Я отправился в наш служебный бар – хотелось посидеть в одиночестве, выпить пива и обдумать итоги такого непростого дня.

В баре никого не было, кроме пожилого мужчины – постояльца. Он поприветствовал меня взмахом руки. Бармена тоже не было –наш прежний бармен уехал, а нового ещё не назначили, так что можно было себе выбирать в баре что угодно. Я взял в холодильнике пару банок пива и подошёл к постояльцу:

– Пива?

Мужчина согласно кивнул и жестом пригласил меня присесть за его столик:

– Майк, Майк Ковальски – протянул он мне руку.

– Жорж, Георгий – ответил я на рукопожатие.

Мы открыли банки и с наслаждением, неспешно, стали пить небольшими глотками холодное и вкусное пиво.

Мужчина был небольшого роста, худой, жилистый и с широкими, несоразмерно его росту плечами. Жидкие седые волосы были собраны в хвост на затылке. На правой руке Майка красовался массивный стальной браслет. От Майка сходила уверенность и какая-то внутренняя сила.

– Хорошее пиво – похвалил Майк. – Особенно в такую жару. Что вы думаете, Жорж, об эвакуации? Ведь некоторые ваши люди из персонала остались, как я понимаю, по своей воле.

– Думаю, что все поступили правильно – и те, кто уехал, и те, кто остался.

– Так бывает? – удивился Майк. – Все правы?

– В данной ситуации – Да – кивнул я. – Это вопрос выбора. И вопрос стадного чувства.

– – Да, согласен – немного помолчав, ответил Майк. Выбор сделан. Каждым из нас. Теперь будем ждать, когда это всё закончится. Хотя, мы даже не знаем, что происходит. Это неопределённость. А людей пугает неопределённость и единственным выходом они видят действие, хоть какое – нибудь действие, пусть даже и опасное для них. Хорошо, если это всё просто сбой системы связи, а если это действительно война, то мы здесь оказались на краю мира. В полном смысле слова – на краю мира. Наш остров самый крайний в арипелаге, за ним начинается бездна. В мирное время – это рай для дайверов, а военное – даже и не знаю, что сказать. Предполагаю только одно – вполне вероятно, что нам помощи не будет. А учитывая, что у нас на острове находится модная полностью автономная система энергоснабжения, то можно и гостей ждать с других островов, недобрых гостей, как вы понимаете. Ну, не будем о догадках и предположениях. Сейчас для меня лично продолжается отдых на этом райском острове, и отдых, заметьте – бесплатный и надолго. И мне это нравится. Кстати, я дантист. И хороший дантист. Так что мой опыт и знания могут пригодится здесь, в нашей колонии. Вы, кстати, массажист?

– Да, массажист – ответил я, потягивая пиво. Мне нравился этот уверенный в себе и немного высокомерный маленький человек. – Я врач – реабилитолог, а здесь работаю по контракту массажистом.

– Понятно – кивнул Майк. – Значит, мы с вами коллеги. Это радует. Врачи, как правило мыслят немного другими категориями, чем все остальные люди. И принимают верные решения в критических ситуациях. Это, наверное, полезный навык в нашей профессиональной деформации личности.

Я улыбнулся в ответ.

– Поэтому –продолжил Майк, – я и не интересуюсь, почему вы остались. И свою мотивацю тоже не озвучиваю – думаю, это сработала профессиональная интуиция. И хочется верить, что она меня не подвела. Хотя, она меня никогда не подводила за все десятилетия моей работы. Кто знает, может моей клиники в Дрездене уже нет, и дома моего нет, да и самого Дрездена тоже нет. А я здесь. В раю. Не хочется добавить слово, чтобы изменить фразу: «Уже в раю».

И Майк рассмеялся. Рассмеялся легко и весело. Он был абсолютно спокоен и с юмором у него тоже было всё в порядке.

– Я старый драйвер, объездил почти все дайверские места – и обследованные, и совсем дикие, насмотрелся вдоволь и бывал во всяких подводных передрягах, погружался глубоко – гораздо глубже, чем позволяла элементарная осторожность – экстремалил, короче, по полной программе. Мне всегда нравилось делать то, что другим было недоступно. Это тоже, наверное, что-то профессиональное. Но вот, что я вам скажу, Жорж, этот остров совершенно уникальный – здесь коралловые рифы уходят резко вниз, на много километров. Это настоящая бездна, и это манит меня своим величием и неизвестностью. Я на этом острове, кстати, уже четвёртый раз, и мне здесь очень нравится. Разболтался я что-то, и это тоже профессиональное – я люблю говорить со своими пациентами – это их успокаивает. Работа у меня такая. А здесь я отдыхаю. Даже от разговоров и общения. Я каждый день ухожу в море на погружения, живу в самой дальнем бунгало, как настоянный отшельник, еду мне приносят, вернее, приносили до сего дня. А сейчас , вот, решил поделиться с коллегой своими мыслями насчёт происходящего. На самом деле я говорю сам с собой – когда человек озвучивает свои мысли он вникает в их смысл и понимает суть проблемы – это медицинский факт.

Я согласно кивнул в ответ. Симпатия с Майком установлена – он очень похож на меня.

Мы допили пиво и попрощались. Я отправился в свой номер: хотелось принять душ и немного вытянуться на кровати – день выдался тяжёлым и нервным. Через час нужно идти на ужин. Я подумал о Доре, подумал, что увижу её и как-то переговорю при случае. Впрочем, зачем? Пусть всё идёт своим чередом. Всё сложится само собой, и сложится оптимально. Главное – не делать резких движений и не принимать поспешных решений. Это тоже, видно, профессиональное. И я улыбнулся, вспомнив слова Майка.

К ужину я чуть было не проспал, хорошо что будильник на часах сработал и я его услышал. Джинсы, футболка, шлёпанцы. Потом, немного посомневавшись, я всё – таки переобулся в кроссовки вместо шлёпанцев. Смокинга, белой рубашки и чего-то в этом стиле у меня в гардеробе просто не было, а в наш служебный бар мы ходилив обычной одежде, а зачастую и в служебной форме.

А вот на этом ужине, я пожалел, что у меня не было более – менее приличной одежды: наши сотрудники, особенно девушки, были одеты очень красиво и стильно.

Ресторанный зал, а это была большая площадка, открытая к пляжу и с навесом из стилизованных пальмовых листьев, был уютным, благодаря красивой стойке, украшенной разноцветными огоньками, переливающимся в быстро наступающей вечерней темноте. Практически все уже собрались. Шум голосов, сдержанный смех, взгляды по сторонам… Девушки, в основном, сидели вместе – по двое, и по трое, парни держались отдельно, тоже небольшими компаниями.

Столиков было немного, видно лишние убрали, чтобы не создавать эффекта пустого зала, но полутора десятках столиков можно было прекрасно разместиться и небольшой компанией и в одиночку.

Я решил по привычке сесть за свободный столик, подальше от барной стойки. Но, по пути, ко мне навстречу поднялся из – за столика Майк и пригласил за свой столик. Я согласился. За столиком Майка сидела женщина. Я знал её наглядно – она была из горничных, но лично знаком я с ней не был.

– Мари, это Жорж – представил меня Майк. – Жорж, это Мари.

Женщина приветливо улыбнулась и кивнула в ответ. Мари была симпатичной женщиной. Сколько ей было? Лет сорок, плюс – минус два года, скорее – плюс. Короткая стрижка, ухоженные рыжеватые волосы, большие карие насмешливые глаза, красивые губы, с немного приподнятыми уголками – это женщина привыкла улыбаться, аккуратный, хоть и немного длинный носик органично дополнял образ этой женщины – лисички. Длинная шея с гладкой кожей, открытые небольшие, но сильные плечи на которых трогательно лежали бретельки небесно – голубого платья нежного шелка, аппетитно подчёркивающие смело открытую крепкую грудь с вызывающе напряжёнными сосками. Лифчика, естественно на женщине не было. Смело, смело, Мари! Но, признаю, очень эффектно!

Майкл обратил внимание на эффект, который произвела на меня Мари и улыбнулся:

– Сегодня вечер откровений, Жорж! Точка перехода, если точнее. Сегодня будут сброшены маски и вспыхнут новые взаимные симпатии. Это время выбора. Время создания новой архитектуры взаимоотношений в нашей маленькой колонии.

– Как всё сложно, Майк! – рассмеялась Мари, обнажив в красивой улыбке ровные белоснежные блестящие зубки.

– Для Тебя сложно, Мари? – искренне удивился Майк. – Кстати, Жорж – обратился он ко мне – Открою маленькую тайну: Мари – филолог, специалист по творчеству испанских поэтов средневековья, доктор искусствоведения. И за её красивыми плечами – Сорбонна.

– Ого! – настало время удивиться мне. Меня удивило не то, что эта обаятельная француженка – выпускница Сорбонны, а то, как резко изменилась жизнь этой красивой и однозначно умной женщины, что такого произошло в её судьбе, что она оказалась на этом островке, затерянном в океане и работает горничной в отеле. Видно, случилось, что-то очень серьёзное. И верно: где-то в глубине этих светло – карих глаз я увидел глубоко спрятанную грусть. Единственно, когда Мари смотрела на Майка, её глаза начинали блестеть и улыбаться.

На Майке была одета белоснежная рубашка с короткими рукавами, идеально отглаженная и идеально сидящая на широких плечах этого маленького мужчины. В левом ухе Майка блеснула бриллиантом массивная серьга. Я невольно вздрогнул.

Майк перехватил мой взгляд и широко улыбнулся:

– Серьга смутила, Жорж?

– Да нет. Просто необычно – пожал я плечами в ответ.

– В левом ухе серьга, в левом. Не в правом. С ориентацией у меня всё нормально. Серьгу в ухе носил мой отец, и мой дед, и прадед. Они все были моряками. А я нарушил традицию, видишь – ростом не вышел. Но я влюблён в море, влюблён безнадёжно и искренне. И в море сейчас я провожу всё свободное время. Так что серьга моя – это знак моей принадлежности к морю и родовому клану моряков.

– Как романтично, Майк! – хлопнула своими большими ресницами Мари. – Мне нужно было одеть свои серьги, чтобы быть в унисон твоему имиджу.

– Думаю, Мари, не я твоё украшение, а ты моё – совершенно серьёзно ответил Майк. – Это же очевидно.

– Спасибо, дорогой – смиренно ответила Мари, игриво сверкнув при этом глазами.

«Вот это штучка!» – ещё раз удивился я про себя. Было очевидно, что Майк и Мари хорошо знают друг друга и более чем близки межу собой. И мне нравились эти люди. Они были свободны в своей силе и в своих чувствах.

– Мари! – поинтересовался Майк. – Ты сейчас смотришь на меня, как на своего преподавателя, я не ошибаюсь? Молоденькая и простодушная студенточка Сорбонны смотрит широко раскрытыми глазами на своего старого препода – профессора, смотрит с обожанием и восторгом.

– Интересные у тебя ассоциации, Майк – лукаво улыбнулась в ответ женщина. – Это сюжетные ассоциации и они мне нравятся, они заводят.

– Старый профессор и очарованная им студентка – задумчиво протянул Майк. – Действительно заводная ассоциация. Но! Согласись, Мари, наша с тобой возрастная вилка допускает её, делает её очень правдоподобной. Мы с тобой ещё не играли в такую игру.

– Ой! Как интересно и обещающе! – снова улыбнулась женщина. А тебя не смущает, что Жорж невольно участвует в нашем с тобой обсуждении сюжета?

И Мари лукаво блеснула мне глазами.