Где кончается порядок. Где начинается авиация, там кончаются дисциплина и порядок

Не дойти до дома без перекура. Завернул в пивбар.

Какой-то пьянчуга прямо с порога:

– Угостишь пивком, воздушный флот?

– Перебьешься.

– Какие мы важные… – нарывается подлюга.

Мужик был в резиновых сапогах, которые были ему явно велики, имел тяжелый запах давно немытого тела, табачного дыма и перегара. В едва достигавшем колен потертом пальто казался грузным, почти толстым. Спутанная борода и нечесаные, с густой проседью космы, похоже, годами не знали ни ножниц, ни мыла.

Сегодня меня раздражала каждая мелочь. Просто поразительно, как чешутся руки стереть с заросшего рыла эту мерзкую ухмылочку алкаша. Врезать бы в челюсть, да так, чтобы он покатился по полу. Взял себе пива…

Опять эмоции. Чересчур часто они стали посещать в последнее время – не к добру это. Сейчас-то нервничать ни к чему. Вроде все устаканилось. Вот только семья…

Нет, но Тома сама виновата – что ее так держит возле маминой юбки? При желании мы давно бы уже нашли квартиру и жили в ней в любви и согласии. Что ни говори, а вины моей нет – я ни в чем ее не обманул. Обманули меня – и она, и Пашков. Во всем виновата ее детская привязанность к буйно-больной матушке. А в жертву принесено детство нашей единственной дочери. Наверное, удар оказался куда тяжелее, если бы не дрязги с райкомом. Как это ни парадоксально звучит, но следует поблагодарить врагов-партократов за то, что дали возможность отвлечься на них…

– Я никому не хочу причинить вреда, но кто-нибудь дайте мне пива…

Что это? Я оглянулся на мужика в сапогах – в руках у него уже был нож, длиннющий такой свинокол. Его миролюбие внушало тревогу. Оглядев всех присутствующих, он почему-то выбрал меня. Подошел, с достоинством помаячил перед лицом длинным узким лезвием и забрал мою кружку.

Мне было приятно такое внимание – вот же приятель, не побрезговал. И нож его внушал уважение, обещая мгновенную и безболезненную смерть.

Остатки моего пива исчезли в его глотке, а нож вернулся к моему лицу.

– Эй, ты, – раздельно произнес его обладатель, – закажи еще.

Пустая кружка грохнулась о столик передо мной. Я взял ее в руку – таки оружие.

– Послушай, приятель, чего ты добиваешься?

Острый, как перец чили, свинокол ткнулся в мою грудь – порезал новую демисезонную куртку техника. Вот сволочь!

– Заткнись, – тихо посоветовал мужик сквозь зубы. – Не стоит звать меня приятелем.

– Как вы хотите, чтобы к вам обращались? – голос мой выразил максимум деликатности и почтительности.

Бродяга, похоже, это оценил.

– Вова.

Ну, Вова так Вова – мне без разницы. Нож бы только убрал от груди. Он убрал.

– Иди за пивом.

Топая к стойке, я оглядел зал. Трое подростков, один из которых девушка, да старик из бани распаренный – все до смерти перепуганы. Впрочем, я успел на ходу кивнуть одному сопляку на дверь – беги, мол, да на помощь позвать не забудь. Но мальчики, похоже, были парализованы страхом.

На улице взвыла сиреной милицейская машина. Как быстро! Наверное, барменша нажала тревожную кнопку. Наверное, менты с наганами в руках уже бегут нам на выручку. Мы все ждали – вот-вот распахнуться двери, и… Но время шло и никого.

Я поставил перед Вовой полную кружку пива и не сводил с него глаз. Мужик с действующей мне на нервы рассеянностью стал прихлебывать, поигрывая ножом в руке.

– Стоит тебя разок пырнуть, и все будет кончено, – поведал он мне.

– Зачем это вам? – я попытался его отговорить.

– Не то чтобы я очень хочу тебя пришить, но почему бы и нет?

Меня поразила его манера говорить – ясная, членораздельная речь, продумано и взвешено каждое слово. Передо мной стоял спившийся элемент, но, похоже, в его жизни были и деньки получше.

– Зачем вам убивать меня? – спросил я.

– А чтобы не выпендривался.

– Хорошо. Больше не буду.

Поскольку Вова дал понять, что не любит суеты, следующая четверть часа прошла в тягостном молчании. Потом он послал меня еще за одной кружкой пива. Я принес. Никак не мог поверить, что обречен на смерть. Ведь у него нет ни малейшего повода меня убивать. Вот сейчас он допьет третью кружку и уйдет.

– Что у нее там на витрине есть закусить?

– Сушеная рыба и копченые крылышки.

– Попроси.

Я попросил копченое крылышко и подал, как мне подали – на блюдечке. Мужик цапнул его грязной рукой и сунул в карман пальто. Допил пиво, сунул нож под пальто и шагнул в двери, буркнув мне:

– Расплатись.

Что это было? По уголовной статье, наверное, грабеж. А по мне, так знамение судьбы – нечего время тратить зря, помни о смерти.

Я расплатился за вонючего Вову и пошел домой.

Уходил на пенсию Николай Васильевич в канун Нового Года. Ну может, там еще какие проволочки были административного характера, но пригласил Драч группу АО на отвальную в последних числах декабря. Стол накрыл в своей четырехкомнатной квартире. Мы тоже скинулись и преподнесли дембелю один ценный подарок от всей группы.

Николай Васильевич, говоря прощальный тост, не сдержался и подпустил слезу – момент действительно был душещипательный, и мы его поняли: никто не ухмыльнулся даже. Армейская служба, солдатская дружба – это вам не фунт изюма. Не каждый, начав переправу, доплывет до противоположного берега. Вторым тостом помянули погибших и умерших товарищей.

Третий тост за Турченковым, четвертый за мной…

– Мне очень жаль, Василич, с тобой расставаться не потому, что я за ту же зарплату загружаюсь ответственностью техника, а потому, что за этих неполных два месяца совместной работы ты был не только моим наставником, но стал настоящим близким другом, которого у меня давно не было. Поэтому мой тост – за истинную дружбу между людьми!

– Так и есть, Егорыч! – потянул ко мне навстречу рюмку хозяин квартиры.

Нас поддержали дружным звоном.

Вот так получилось, что отныне я считаю Драча Николая Васильевича своим лучшим другом, а он уходит на пенсию и вряд ли мы еще сможем увидеться. Хотя при желании конечно сможем, но возникнет ли оно? – вот в чем вопрос. Конечно, встретиться и поболтать – большое удовольствие. Но дружить надо с пользой, разумные люди говорят: чтобы ты мне, а я тебе – а просто так, это не дружба. Конечно, я мог поведать другу о своих неудачах, а он посочувствовать – помочь вряд ли. Мудрым советом разве что…

Рассказал как-то про ситуацию с женой. Драч решительно – брось и найди другую… стока баб без мам. Это мне не подходит.

2