Люди Падающей Воды

Харка представил себя Хранителем пещеры.

– Чем занят, Туол?

Калека голову в плечи втянул:

– Мешаю?

– Хранитель уснул. Ну-ка, ну-ка, что это у тебя тут?

На плоской базальтовой стене просматривался силуэт….

– Это мамонт, который попал в западню в позапрошлом году. Помнишь? Тот, со сломанным бивнем….

– Его ещё звали вожаком и боялись за буйство?

– Да-да, это он.

– Смотри-ка… А ты как узнал?

– Охотники говорили.

– Да-а, много он дров наломал прежде, чем навсегда успокоился.

– А вот, иди-ка за мной, – опираясь на руки, калека поволок своё тело вдоль стены. – Сюда посмотри.

Харка увидел силуэт человека, лежащего у ног бизона, в шее которого торчал дротик.

– Что это?

– Смерть Нио, весной погибшего под копытом бизона. Он был моим другом.

– А там?

– Носорог, упавший в западню. Но это сделали до меня. И ещё….

Харка прошёлся вдоль плоской стены.

– Какие-то люди, круги …. Тоже о чём-то рассказ?

– Это легенда нашей пещеры. Здесь жили божества ещё до Великого Бурунши….

– Да тише ты – Хранителя разбудишь. А что это у тебя на груди?

– Это маленький Бурунша – его слепил из глины Лам и подарил мне амулетом.

– Лам Многорукий?

– Да. Где-то в овраге у реки его гончарная мастерская.

Харка медленно прошёлся вдоль стены с насечёнными изображениями, на которые раньше не обращал внимания.

– Когда стану Хранителем, ты будешь питаться со мной, и никто не посмеет тебя обидеть. А сейчас отдохни – не тревожь сон уходящего Хранителя.

Туол кивнул.

Лёгкое постукивание в другом конце пещеры привлекло внимание юноши.

Дул, старик с покатыми плечами и непропорционально большими руками, сидел на корточках у небольшого костерка, сложенного между камнями, и помешивал палочкой варево в глиняном сосуде. Харка потянул носом.

– Уха?

Дул, не оглядываясь, помотал седой и косматой головой.

– Клей из рыбьих костей.

– Для чего?

Старик оглянулся и окинул Харку оценивающим взглядом.

– Знаешь, кто я? Лук есть? Вставай в очередь ко мне за стрелами.

– Ты стрелочник Дул. Все говорят, что они бьют у тебя без промаха.

– Хочешь пойти ко мне в ученики, будущий Хранитель Великого Бурунши?

– Долго придётся учиться, – Харка присел, склонив голову, наблюдая за руками мастера. – Я бы послушал.

– Рассказывать, оно, конечно, быстро, да толку-то нет – надо руками всё пощупать, умом понять, а вы, молодёжь…. Эх! – Дул махнул рукой. – Видишь, вокруг сколько учеников – отбоя нет.

Старик положил на палец готовую стрелу – качнувшись, она уравновесилась.

– Видишь, ровно три четверти здесь, – он указал на хвостовую часть с оперением, – а четверть у наконечника. Такая стрела поднимается вверх, пожирая расстояние до цели, а потом, падая, разгоняется и бьёт наповал без промаха.

Дул положил стрелу и вновь стал мешать варево.

– Наконечники льёт Суконжи – красные из зелёного камня. Я клею оперенье. И ещё…, – старик подмигнул приемнику Хранителя. – Мой главный секрет – древки стрел не из цельного дерева. Я их склеиваю из четырёх четвертинок, которые не кривит время. Потом скребу до идеально круглой формы и балансирую. Не замечал? – нет прямых копий. Их древки сгибают от прямизны холод и сырость, жара и время. Моим стрелам износа нет – не потеряешь, век твой прослужат.

– Дарю, – Дул протянул готовую стрелу.

Харка помотал головой:

– У меня и лука нет.

Всякий раз, выходя из сумрака пещеры, Харка останавливался – ждал, пока глаза привыкнут к яркому свету, потом смотрел на водопад, с рёвом низвергающийся из поднебесья. Над ним рождались облака, скрывая вершины двух скал, стражами стоящими по бокам. Над самой водой полукружье радуги венчало выход из страны гор.

Там моя мама, там мой народ, – бросал Харка мысленный вызов седым вершинам. – Туда я однажды заберусь!

За входом в пещеру зелёный луг пестрел цветами до песчаного берега. Там женщины загорали и купались, присматривая за карапузами, плескавшимися на мелководье.