Растяпа. Подруга для председателя

– Ну, что там?

Гость выпил, выдохнул:

– У них там бабы, им не до вас.

Когда он вышел, я спросил:

– Шпион Соглядатый?

– Разведчик.

– Железнов, я думаю, не дурак – зачем ему портить себе праздник, – рассудительно заметил Вова.

И мы загрустили – вечер без драки и девушек становился скучным. Курочкин собрал грязную посуду со стола, пошёл помыть на кухню и пропал.

– Серый, – предложил я, – бери гитару, пойдём пиариться перед дамами.

В курилке Иванов только чуть поднял голос до высот известного солиста группы «Смоки» – ну, там, «…водки найду!», к нам тут же поднялись с третьего этажа три девицы, изрядно выпившие красавицы, с предложением:

– Мальчики, откройте.

– Джастен момент!

Это была бутылка сухого вина с глубоко засаженным в пробку штопором. Пока Серёга на английском объяснял очарованным слушательницам, что он ничего не может, я, зажав бутылку между колен, вывернув локоть, изо всех сил тянул за штопор пробку. Она заскрипела и вдруг гулко бабахнула. Я чуть с кресла не слетел.

– Ура! – крикнули девчонки и кинулись целовать Серёгу.

Ему же передал бутылку.

– На брудершафт, девушки, – объявил он, и сделал пару глотков.

Девчонки пили вино из горлышка и по очереди целовались с Ивановым.

– Барышни, а пойдёмте к нам в гости.

Но его самого пригласил грассирующий глас с третьего этажа:

– Слышь, мужик, ну-ка подошёл сюда.

Спустился я. Визави – долговязый худой сутулый прыщавый очкарик попятился:

– Тебе чего?

– А чего звал?

Он не смог вспомнить и заколбасил по коридору. Пока рассматривал его спину, девицы утащили куда-то Серёгу – поднялся наверх, а в комнате пусто. Почувствовал себя одиноким и неприкаянным, этаким окурком в писсуаре – глубоко обиделся на белый свет. Некоторое время сидел в оцепенении, глядя на телевизор, не воспринимая его картинок. Голова была пьяная, а мысли трезвые и злые. Потом пришло понимание, что до Нового Года осталось совсем ничего.

Гулкая тишина зависла над миром, а потом ахнул первый удар колокола, за ним перезвоном рассыпались другие колокола. Вслед за последним звуком жуткое молчание стянуло нервы в узел и…. наконец, грянули куранты, отсчитывая последние мгновения уходящему году. Я стоял со стаканом пива в руке на уровни груди и слушал гимн Советского Союза.

Пошёл к себе, но заблудился. В коридоре второго этажа меня остановили:

– Молодой человек танцует?

– Молодой человек гуляет.

– А если дама приглашает?

Дама была низенькой толстенькой в очках да к тому же с азиатским профилем – короче, страшнее беса посреди леса, раскрепощённостью явно смахивающую на старшекурсницу.

– Вам очень нужен кавалер?

– Разумеется, да.

Куда деваться?

– Только для вас.

Меня подхватили под руку, и мы вошли на дискотеку.

– Ты на маскарад так вырядился? – заметила она.

– Нет. Дезертировал недавно.

– Значит, умеешь в одиночку строем ходить? – прикололась.

А я танцевал с ней медленный танец и не знал о чём говорить. В конце концов, она меня выбрала – пусть развлекает.

Кто-то пустил бутылку по кругу.

– Хочу вина, – напомнила о себе партнёрша.

Мы подвальсировали – сначала я завладел полусладким, потом оно оказалось у неё.

– Мне одной пить? – она требовательно сунула шампанским в мой припухший уголок рта. Потом стала прижиматься, и я подумал, что опять рискую быть изнасилованным. Она подтянулась к моему уху:

– Мне кажется, ты мало за мной ухаживаешь. Как хоть тебя? Анатолий? Ну, пусть будет Толя.

Я внимательнее посмотрел на неё. Хмель мой очень был ей к лицу – обозначились белозубая улыбка и ямочки на татарских щёчках. Глаза персидские…. Что ещё? Нет, не поддамся на уговоры – пусть насилует. Наверное, я уже стал привыкать к инициативе прекрасного пола в интимных делах. А что? Удобно – не надо врать, уговаривать – вы уж, матушка, сама, если нравлюсь. Утром встретимся, я скажу – давай, милая, забудем о том, что было: мы люди взрослые и не будем делать никаких далеко идущих выводов; всё было хорошо, но жизнь у каждого своя – и у меня, и у тебя. А сегодня пусть нами правит его Величество Алкоголь. И да здравствует Новый Год! Пусть будет, что будет – куда нелёгкая занесёт, там и проснёмся. Но суетиться не будем – я ей нравлюсь, пусть и старается.

– О чём ты всё думаешь? – она негодующе.

– Мечтаю о старости – чтобы всё сразу: пенсия, климакс и маразм.

Зачем нужна женщина, если нет любви? – думал, но вслух об этом конечно не говорил. Опять же – зачем отталкивать, если девушка хочет, даже просит внимания (читай – любви). Всё-таки не сдержался и проявил инициативу – взял и легонько погладил партнёршу по груди. Как мне и показалось сразу, на ней не было лифчика – ощутил через ткань под ладонью твёрдую горошину соска. Девушка танцевала в моих объятиях, глядя отрешённо в сторону. В телезале было темно – я расстегнул верхнюю пуговицу рубашки и сунул руку за её отворот. Небольшая упругая грудь удобно расположилась в моей ладони. Думал, она потянется ко мне целоваться, или хотя бы подставит губы для поцелуя, но она ещё больше отклонила голову. Что-то было не так, как обычно, какая-то неувязка…. Впрочем, плевать – я возбудился и готов был тащить её в свою пустующую комнату, а там – тискать, ласкать, уговаривать, то есть вести себя как обыкновенный перебравший мужик.

– Пойдём ко мне в гости.

Она согласно кивнула головой. Ещё чужая, подумал я, но после того, как мы вместе взаимно без трусов будем в кровати, наступит и родство душ. Но мне ещё предстояло её победить, ибо без боя она, наверное, не сдастся, ибо без боя это стыдно и больше похоже на …лядство, а не любовь, в которой мне предстояло её убедить – губами, руками… о, Господи! Только бы не словами – сдержись, моряк, и завтра не будешь мучиться душевным похмельем. Сейчас думай о штурме. Ура! С нами Бог! Задача ночи – разрушить стены, перебить защитников и на развалинах крепости ощутить умопомрачительный вкус дефлорации (тьфу, я хотел сказать – победы). Сегодня, нет – уже через несколько минут, я буду счастлив – стопудово!