Растяпа. Визит на грешную землю

– Договор надо сочинить.

– Не надо никакого договора. Сделаем проще – я подпишу водителю путевой лист, а вы рассчитаете сумму своими тарифами и оплатите. Расчетчик-сметчик-экономист, надеюсь, в конторе у вас есть? Помню, в «Службе заказчика» эти функции исполнял Быструшкин.

– Есть. Как не быть?

– Ну и все. Значит, договорились.

Я отправился домой к знакомому мужику – владельцу и водителю длинномера.

«Камаз» с длинным кузовом стоял возле частного дома практически на окраине поселка – да, такой машине вряд ли своими силами гараж построишь. Калитка из штакетника, собаки не видно. Я вошел во двор, поднялся на крыльцо и постучал в дверь костяшками пальцев. Подождал, потом постучал кулаком. Никто не откликнулся. Дернул за ручку – дверь заперта. Дальше не знал, что предпринять, но уходить не собирался. Машина нужна позарез, и времени нет.

Позади дома был фруктовый сад: яблони, вишня, сливы – все отцветает, а хозяина нет и там …

Вышел на улицу, прилег на травку в тени «камаза», решив – пока водилу не дождусь, не уйду…

Когда, очнувшись от сна, открыл глаза, надо мной стоял тот, кто мне был нужен.

– Сморило?

– Деловым отдыхать некогда.

– М-да… в чем-чем, а лени нас не упрекнешь. Какими судьбами?

– Работа есть.

– Говори.

Вникнув в суть, он поморщился:

– У вас, муниципалов, есть одна хреновая черта, которая делит задницу вашу пополам – вы никогда не держите слова. Без договора я не поеду.

– Можно и договор состряпать, но времени нет – трубы должны быть завтра в комхозе. Но чем, скажи, тебя не устраивает мой вариант? Я подпишу почасовую путевку. Всех делов тебе – прокатиться в Южноуральск, потом в комхоз. Там погрузят, здесь разгрузят. Всех затрат – ведро соляры. Чем дома стоять бесплатно, лучше за деньги в комхозе почалиться. А договор тебя прямиком приведет в налоговую инспекцию…

– И неизвестно, что заплатят.

– Я подпишу тебе столько часов, сколько отметишь в своей путевке. А в УУ ЖКХ тебе рассчитает зарплату грамотный специалист согласно принятых у них нормативов. И заметь – за этот калым не надо будет нигде отчитываться: подоходный налог они с тебя слупят. Кроме того, с тобой познакомятся и узнают – какой безотказный ты и добросовестный парень; возьмут на заметку, будут звонить. Калымы посыпятся, как из ведра… Ну что, договорились?

Видя, что он еще сомневается, добавил:

– Сейчас не уборочная. Не стоит попускаться ни одной возможностью заработать. Говори «да» или я к конкурентам пошел.

Он огорченно махнул рукой:

– Если бы не ты просил, ни за что не поехал… Завтра куда и во сколько?

Трубы были спасены!

После того, как я их доставил, Белов молчал и хмурился, даже здороваться перестал – видимо, про «идиота» ему передали.

А вот Замышляева стала приветливее.

– В твои годы надо спать по ночам, – как-то сказала вполне дружелюбно.

Я посмотрел на неё с удивлением:

– Неужели так заметно?

А потом понял, что особой прозорливости тут не нужно, вспомнив, как рассказывал секретарше о ночных бдениях при поступлении на работу. Но раз зашел разговор да к тому же приветливый, решил воспользоваться моментом.

– Кстати, Елена Владимировна, я в совершенстве владею Интернетом в плане реализации неликвидов. Если в комхозе есть, что продать, и не доходят руки, я к вашим услугам.

– Подумаю, – был ответ.

Напряженные отношения с Беловым не давали покоя. А может, к чертовой матери этого главного инженера? В глазах начальства я его опустил. Достаточно еще немножечко подтолкнуть и – прощай, Владимир Михайлович, освободи-ка кресло.

Но хочу ли я на его место? Точно нет. Просто идиота над собой терпеть больше не было сил. Но еще что-то сдерживало – может быть, стал бояться ответственности? Словно бы, сам того не ведая, прошел зенит деловой жизни, и теперь начался закат – медленное сползание к спокойному существованию без всяких напрягов.

Так и не протиснувшись к чему-то путному, решил, игнорируя главного инженера, работать напрямую с директором. Не откладывая в долгий ящик, тут же отправился к Замышляевой с предложением.

– Елена Владимировна, трубы теперь у нас есть, и задвижки на складе имеются… Надо делать ревизию теплотрассам и начинать ремонт. А то не успеешь оглянуться, как лето красное пройдет, и отопительный начнется сезон.

– Ну, так делайте, – сказала она. – Красный флаг в руки.

Я вышел из её кабинета с твердым намерением начать ревизию и ремонт теплотрасс, а на все наезды Белова отвечать просто – у меня приказ директора. Как известно, ничто и никогда не повторяется. И наши отношения с главным инженером теперь будут другими. Если снова надумает показать, кто главнее из нас, надеюсь, сумею его убедить, что он выбрал не ту аудиторию.

Решительным шагом из конторы направился в котельную, чтобы озадачить парней на ревизию. И по дороге нагнал Белова с Расуловым, беседующих и идущих в том же направлении. Какие интересные люди! И что их связывает?

Расулов – тот самый полковник в отставке, бывший при Кожевникове главным инженером комхоза. Однажды он нагрянул с самолично собранной комиссией в Восточную котельную и учинил самостийную ревизию моей производственной деятельности. Сделал жесткий вывод о профессиональной непригодности вашего покорного слуги. Однако Кожевников ему посоветовал этим актом подтереть себе задницу. Отношения у нас с Расуловым стали с тех пор неважнецкими.

Сейчас он где-то в Администрации района отирался в советниках по коммунальной части у Шумакова С. В., строго придерживаясь принципа отставных военных – все равно где и кем числиться, лишь бы служить, но не работать.

Я замедлил шаг и прислушался, когда понял, что Белов во всю мощь голоса и прокисших амбиций с яростной энергией закладывает Расулову нашего директора. Разговор этот меня очень заинтересовал.

– … она посадила своего сынка смотрящим за сауной в бане. Билетов там нет – кто бывает, сколько платят, никто не знает… Просто семейную вотчину организовала.

Расулов молчал, Белов продолжал:

– Мне очень трудно с ней работать – совершенно некомпетентна ни в одном вопросе. Ни одного дела до конца не доводит. Только сплетничает дни напролет с бабами в конторе да против меня интригует. Хвастает, что с Шумаковым спит. Трудно сработаться с таким начальством…

Заговорщики прошли котельную и направились в баню. Мне пришлось прекратить преследование с подслушиванием, чтобы не вызвать их подозрений.

В операторской другая засада. За столом, как всегда, Истомин иже с ним – Иван Степанович, Натаха-прачка и Тевелев-младший. На столе почти пустая литровая банка – судя по запаху, самогона. Ничуть меня не смущаясь, сварщик наливает полстакана:

– Пей.

Интересно кого это он угощает? Истомин – диабетик, ему нельзя. Евгений – спортсмен, потому и не пьет. Ну, не мне же, в конце-то концов…

Стакан взяла прачка.