Псы Америки. Фонд Правосудия

Несли цветы из своих садов – украшали окна и танцевальный зал.

Однако, те, кто постарше, Нине Николаевне выговаривали – а не легкомысленно ли молодые поступают: женятся, ничего не имея? Ни жилья, ни имущества, ни работы… Более того, они знают-то друг друга всего месяца два – не больше. Не гуляли, не целовались на скамейке – сразу в постель, а потом ЗАГС…

– Все война проклятущая, – отвечала тетя невесты. – Закрутила, завертела, Любу убила… Отказать им не было сил.

Наконец, приехали новобрачные.

Все готовы, всё накрыто. Тут и Глеб при жене и галстуке – поздравляют.

Готовцев, не сказать чтобы нарядный, но не сводит с Оли глаз. Та чуть покусывает губки в клубном платье – нарядиться больше не во что.

Люди поняли и простили – хватило на застолье с обручальными кольцами, ну и ладно.

Саня вел себя сдержано по отношению к новобрачной – даже, может быть, несколько отстраненно. Ни единым жестом или словом не показывал, что они уже давно имеют интимные отношения.

Так, в какой-то степени идиллически начиналась семейная жизнь Оли из Харькова и Сани, прописанного у брата в Красноселке, ну и мелкой, конечно…

Саня однажды лениво прикинул, что у него было не менее ста случайных женщин в кабине «камаза». Теперь баста! – нагулялся.

А к спиртному он всегда был равнодушен. То есть у Готовцева совершенно не было болезненной потребности к алкоголю – по поводу или без.

Но в кампаниях любил бывать. Ему нравилось наблюдать ералаш, который устраивали подвыпившие. Он смеялся, острил, притворялся пьяным, умышленно поддакивал чепухе, которую несли потерявшие душевное равновесие собутыльники. Саня мало пил и много веселился…

А где еще веселиться, как не на собственной свадьбе?

И славно повеселились – от души.

Про повод забыли, кажется – ведь невеста же без фаты.

А Саня, совсем не пьяный, убеждал брата в курилке, предварявшей мужской туалет, что Путин Путиным – у него свои методы ведения СВО. А нужны новые, народные – на террор бандеровский отвечать террором российским. Иначе весь мир русских будет считать тряпками. Время такое – не добиться победы в белых перчатках…

Александр, безусловно, любил Россию и желал ей только победы, но его методы борьбы с врагами были своеобразные – не разделял он общепринятой точки зрения. Не говорил каким путем пойдет сам, вернувшись на Донбасс, но приглядывается к тем рубежам, которые собирается брать.

Вот тогда же он рассказал Глебу о похищении Турчинова, как пример борьбы с врагами Малороссии. Намекнул, что средства «кое-какие» для террора у него теперь есть, хотя всего не поведал брату. Но признался, что очень хочет участвовать в государственном обустройстве новой республики.

– Мне кажется, Путин не понимает донбассцев – они уже не хохлы, но ещё не россияне. Им надо нечто другое, а то они могут встать на дыбы…

На что Глеб махнул рукой пренебрежительно:

– Как в Кремле скажут, так и будет.

Саня вскипел:

– Это отсюда тебе кажется, а там война, и до победы ещё далеко. Есть ещё время и будут возможности убедить Путина в нашей серьезности.

– А Пушилина уже убедил?

– Считай – наш человек.

– Ну, Сашок, ты – красносельский Наполеон.

На что тот обиделся:

– Почему Красносельский? Я в Увелке рожден.

– А прописан-то здесь.

– Пропишусь в Малороссии.

– Ты, случаем не махновщину собираешься возродить на Донбассе? Донецк в Гуляйполе переименовать?

– Там видно будет. Но считаю не вредным примирить малоросское вольномыслие с российской государственностью.

Необычайный авантюризм государственного масштаба!

Санек поведал старшему брату о ближайших целях и задачах…

На что Глеб сказал:

– Вот когда Путин тебя к себе вызовет и прислушается к твоим планам, тогда поверю, что это серьезно. А пока считаю – чепуха презабавная. Ты ещё волосы длинные отрасти и в ухо серьгу вставь – вылитый батько Махно…

Саня ещё сильнее обиделся и умолк. Спорить он не любил.

Можно представить, что парень испытывал в тот момент.

Ах, ты так? Значит мне не брат! По крайней мере, не единомышленник!

Но вслух ничего не сказал.

Александра Готовцева, дважды побывавшего в Донбассе и один раз даже за линией фронта вихрем крутили амбиции власти. Политические взгляды, им исповедуемые, сродни были анархизму. Что-то такое – конкретно не сформулированное – витало в мыслях. Ну и задумки соответствующие…

В любом случае он считал, что ситуация на Донбассе идеально подходит для внедрения новых методов борьбы с фашизмом. Саня всерьез в это верил.

Более того, он считал себя конкурентом Верховного Главнокомандующего – не в прямом политическом смысле, а в методах ведения борьбы с псами Америки: Околицей, Евросоюзом и НАТО. Саня готов взять на себя смелость начать это.

Имя и образ Махно его не пугали. В свое время батька Гуляйполя воевал за советскую власть и был награжден за боевые заслуги орденом Красного Знамени.

С нынешней точки зрения, Нестор Иванович – альтернатива большевикам. Он выступал за мужиков и не принимал диктатуру пролетариата. И нет его вины в том, что бывшие союзники стали врагами.

Другой вопрос, что времена изменились.

А пока ближайшая цель – обустроить быт семьи и вернуться в Донбасс. Жена ещё будет гордиться им, как политиком государственного масштаба.

А может, Готовцев напился? Шампанское-то пригублял. Или от счастья головокружение? От влюбленности в жену красавицу?

Вот что он в тот вечер Ольге заявил:

– У меня теперь есть жена. Есть дочь. Но главное – есть мечта: обустроить Донбасс. Он стал моей жизнью. Иной не будет она, пока там идет война.