Легенды нашего края. Настоящий полковник, или Что хочет женщина

– Это советская власть наплодила лентяев, любящих покомандовать…

А сейчас она обернулась к сзади сидящим и сказала:

– Надо Юличке пальтишко новое.

Наташа:

– Пальто летом? Зачем это?

– Летом они дешевле.

– Потому что остатки. К зиме завезут новые – будет выбор.

– Богачкой стала – фасон подавай?

Когда человек живет долго один, сам по себе, некоторые чувства в нем стушевываются, уходят в тень, а другие, наоборот, вылезают наружу. Я понимаю, что разговор в машине о пальтишке для Юлички неспроста затеян Марго – для меня. Хотел понравиться – докажи, что достоин, не скупись. Да мне и не жалко денег для такой крохи и такой цели. Только вот как их предложить? Как влезть в разговор и сказать – выбирайте, а я сделаю Юли подарок. Обязательно от предложения такого возникнет неловкость, которой мне не хотелось.

Даже более того, краской стыда покрылась душа моя и царапалась совесть изнутри за все мои прежние предложения:

– Марго – о доплате к квартплате за секс услуги;

– за несказанное Наташе – я плачу, ты даешь.

Теперь я хочу стать членом семьи высокой нравственности.

– Вот, – Маргарита достала из дамской сумочки несколько денежных купюр: наверняка моя квартплата. – Возьми и купи…

За окном начал сыпать мелкий дождь. Ветер кинул пару горстей на стекла. Заблестели плитки двора. Маленькая любопытная пичуга запрыгала и забилась у окна, стуча крылышками и клювом – будто весть принесла.

Я вышел на веранду и встал, недосягаемый для дождя, наблюдая плоские полосы небесной влаги, накрывшие окрестные леса, тихий зеленый мир села. Нигде не было никакого другого цвета. Бывшая станица словно плавала в озере с зеленой водой дождя, отгородясь от мира своими заборами.

Хотелось с кем-нибудь поговорить. Иначе просто сойду с ума. Как я удачно попал в квартиранты к этим прекрасным дамам. И как нелепо начал общение – предлагая деньги за секс; тиская и целуя девушку, о существовании которой совершенно не знал ещё день назад. Кому это было надо, чтобы я попал в такое дурацкое положение? И как начать отношения заново? С разговоров о литературе и театрах, в которых я уже не был – дай, Бог, памяти – столько лет?

Нестерпимо захотелось выпить. Но дождь идет, а у меня нет зонта. Впрочем, в магазин можно на машине смотаться.

Пока пиво цедилось в двухлитровую тару, продавщица болтала.

– Как устроились?

– Нормально.

– Надолго к нам?

– Как получится. Не знаю. Да мне некуда ехать.

– Повезло Степановне…

Эту мысль я не стал поддерживать, наблюдая через широкое окно витрины, как сильно небритый мужчина брел, спотыкаясь, через улицу под дождем. И когда до заветной двери оставались считанные шаги, обходя джип, он шмякнулся в лужу, подняв фонтан брызг.

– Думает, что вплавь быстрей, – съязвила продавщица, подавая мне сосуд с пивом.

Цепляясь за машину, страдалец принял вертикальное положение и пошел дальше. Вот он уже в дверях магазина проклинает злодейку-судьбу, дождь и дорогу, а ещё какого-то идиота, под ноги поставившего тачку свою. При виде меня, желание его поматерить «буржуя» мелькнуло в глазах, но не окрепло и быстро сошло на нет.

Практически не промокший вернулся домой. У открытого окна на веранду пристроился пиво пить, дождь наблюдая, и о судьбинушке своей горькой грустить…

А потом закружило голову. Мой оптимизм потирал лапки – спасибо судьбинушке за малые радости! Жить, как говорится, хорошо! А хорошо жить – ещё лучше!

Ну что сказать? И пиво хорошее, и копченая мойва кстати…

Между тем, дождь притих, и Марго вышла в огород нарвать зелени в парнике для стола. Она кивнула мне. Я помахал рукой. Может, с ней поговорить? Но о чем? Как начать? Что сказать?

От судьбы не уйдешь…

И так раскаяние за неудачный дебют стиснуло душу, что захотелось выпить водки и все забыть.

За окном уже чуть синели хомутининские сумерки. Я был не пьян, но меня почему-то знобило. А ведь думал опять скататься на озеро и искупаться.

В какой-то момент таки хмель догнал – во рту стало сладко, но горько в груди. Захотелось поплакать.

Пошел закрыть дверь на замок, чтобы кто не вошел ненароком и не застал меня плачущим, и понял, что развезло – будто ветром качало из стороны в сторону. И вместо того, чтобы закрыться, вышел во двор, потом в огород, направился к озеру. Ветер мягко толкает в спину: словно подгоняет – лишь ноги переставляй.

Сел на мостик, глянул на свое отражение. Увидев какую-то тупую рожу, захохотал и заплакал одновременно!

Слезами и хохотом идиотским очистив душу, умылся и побрел домой, обозревая сад. Он весь был усеян прошлогодними яблоками. А яблони-то были неплохие – антоновка, анисовка, штрифель, славянка…

Подумал, трезвея – вот чем надо заняться, а любовь сама собой придет. И даже громко сказал, обращаясь к деревьям:

– Ну, здравствуйте! Не ждали?

Потом курил на ступенях крылечка, поглаживая приблуду Мао. Было очень темно. Налетевшие с ветром облака прикрыли сумрачные звезды весеннего неба. Свет падал во двор из окон второй половины дома. Мои хозяйки ещё не спят. Интересно, о чем говорят? Может, в гости напроситься? Но не удобно в таком-то виде. И как к мелкой подойти с запахом перегара?

Так уж устроен я со своими болячками совести – это нельзя и то невозможно. И не так важно, что обо мне подумают – свои правила шорят.

Ночь в Хомутинино. Где-то лает брехливый пес.

В темноте исчезли многие очертания. Свет погас в одном окне хозяйской половины. Из другого стал ярче казаться. Не спит Марго, с чем-то возиться на кухне. Замечательная женщина и хлопотунья. А может быть, и Наташа там – только Юля уснула.

Я представил себе тихий разговор двух родных по крови и мыслям женщин – наверняка обо мне. Возможно, в скаредности обвиняют. Я ведь так и не сделал подарок ребенку в виде нового пальто – не нашел повода предложить деньги.

И тем не менее, эти женщины счастливы, счастливы совершенно по-своему, в своем кругу – без меня. Они сейчас, наверное, делали те легкие обязательные женские дела, мелкие, но важные, которые создают уют в доме, которые составляют суть и плоть отношений любящих друг друга людей, которые живут вместе и счастливы этим.

А я несчастлив, потому что не могу найти повода стать им своим. Потому что сразу повел себя неправильно, пытаясь из них сделать шлюх. Ах ты, господи Боже мой – вот незадача! А так бы сидел сейчас на кухне, пил чай и участвовал в семейной беседе со всеми на равных.

Здесь, в темноте, на крылечке постиг, наконец, что же такое счастье – это любить и любимым быть. Секс здесь ни при чем… Мне надо все начинать сначала – по иному строить отношения с Марго и Наташей.

Еще одну сигарету запалив, я вспомнил первый свой брак. Жена красивой была. Секс был. А вот любви ни на грош…

Помыв собачонку лапы, лег спать и перед сном мечтал о том, как все-таки женюсь на Марго и стану монархом во вновь приобретенной семье. Власть моя будет идеальной – в том смысле, что она призвана поддерживать в моих владениях равновесие сил: не давать никому тиранить другого. Даже мелкой дано будет право голоса и поведения. Если человек волен поступать как ему хочется – ему в делах ничто не мешает и все у него тогда получается.