Романтик. Маришка

– А когда?

– Когда отрастут.

– Это долго. А можно завтра?

– Можно только у меня телефона нет.

– Так я заеду.

– Заезжайте.

Марина перестала улыбаться – о чем-то задумалась, а ножницами щелкает.

Когда я еще раз ладонью погладил её ногу выше колена, она наклонилась ко мне и, заправив вьющийся локон за ухо, быстро поцеловала в краешек рта. Вот ведьма!

Я шепчу ей:

– Уже ревную тебя к твоему дружку.

Потом делаю предложение:

– Может, сломаем твои ножницы и поедем ко мне достригаться?

Она молчит. Возможно, ей нравится мое предложение. А может быть, я ошибаюсь. Но пауза затянулась.

Похоже, и стрижка уже закончена – я получил свой «каскад». Пора отваливать. Что-то все-таки не так.

– Сколько с меня?

Марина грустно пожимает плечами.

– Сколько не жалко.

Я отдаю ей двести рублей.

Стою у дверей, улыбаюсь, а коленки трясутся. Моя ангельская улыбка скрывает дьявольские желания.

– Защитишь от волкодава?

Мы выходим в сени и бросаемся друг другу в объятия. В ходе поцелуя выясняю, что Марина в стрингах и без лифчика. Мое желание настолько откровенно, что девушка начинает сопротивляться.

– Ну, не здесь же.

Когда я её отпускаю, говорит, как бы извиняясь:

– Не хочу при Ленке. Она такая сплетница!

Выходим во двор. Марина, как раньше её сноха, оттягивает беснующуюся собачку к будке.

– Вот получу телефон из ремонта, мы с тобой созвонимся, – прощаясь говорит хозяйка.

Я лишь загадочно улыбаюсь, пересекая двор. А в калитке ворот останавливаюсь:

– Ты заходи ко мне по вечерам – ведь по соседству живем. Мне и звонить не обязательно: у меня никогда никого нет.

– А кто на велосипедах к тебе приезжает?

– Это сестра с зятем. У них в огороде грядки – они даже в дом никогда не заходят.

Мне не хочется уходить. Но собака лает, хозяйка её держит, а в окно уже смотрит татарочка Лена. Марина вглядывается в меня так, будто в самую душу проникнуть хочет и разгадать её полностью.

– А может, сегодня ко мне заглянешь?

– Может, и загляну, – кокетливо отвечает Марина.

– Так я приглашаю, – говорю и закрываю за собой калитку.

Прождал до ночи – не пришла. Ещё два был весь в томлениях, а тут и суббота подошла. Вечером этого дня произошло событие, от которого я окончательно запутался в своих желаниях. Расскажу по порядку…

В баню поехал на машине, чтобы не ходить с грустным лицом мимо окон Марины. А вот когда ставил её в гараж, из-за угла со стороны улицы Степной (здесь мой дом угловой) бодрым шагом вышли три женщины и направились прямо ко мне. Одной было за тридцать, другой за сорок, третьей за пятьдесят…

Одну я знаю – это соседка и тоже Марина, вельми фигуристая особа, но блондинка.

– Анатолий, мы к тебе, – говорит она. – Хотим в гости пригласить – посидеть, поговорить… Ты как?

Я удивляюсь, но вида не подаю. Может, барышням четвертого игрока не хватает для игры в «подкидного»? Правда, лица у всех серьезные. Речь, пожалуй, пойдет не о картах. И хоть я еще не понял причину визита, глаза предательски заблестели, как у кота, почувствовавшего валерьянку. Хотя, блин, может, им таксист нужен?

Загнал машину в гараж, они молча стоят. Значит, такси им не нужно.

Говорю Марине:

– Если вы подождете, я мигом.

Та отвечает:

– Мы тебя дома подождем. Знаешь, где я живу?

Я киваю. Марина ко мне наклоняется и конфиденциально на ухо шепчет:

– Попутно сходи в магазин, возьми чего-нибудь выпить – закуска у нас имеется.

Они уходят. Я переодеваюсь и лечу в магазин – между прочим, мимо окон другой Марины. Беру две бутылки приличной водки и теперь уже по Некрасовой улице спускаюсь к дому Мариночки-белокурой. Она живет в одной половине двухквартирного коттеджа…

Чтобы вас не утомлять недомолвками и загадками, расскажу заранее, кем и для чего была задумана эта вечеринка. А уж потом – как она прошла и чем завершилась.

Так вот…

Женщину, которой за тридцать, зовут Софья. По профессии она – учитель. До недавнего времени у неё в Казахстане была работа, дом, муж и двое детей – мальчик и девочка, близнецы. Потом в стране степей начались волнения и гонения на русских. Потеряв работу, мужа и дом, Софья с детьми бежала в Россию. Устроилась преподавателем в Увельскую школу, сняла комнату у соседей Марины, а детей отдала тетке в деревню – россиянке Аграфене Петровне (которой за пятьдесят).