Мафия

– Это само собой, – как о чем-то совершенно обыденном сказал директор. – Фрукты, овощи, консервы, коньяк, вино…

– Как вы ему это все передавали?

– Обычно он звонил и диктовал адрес: доставить то-то туда-то.

– А кто доставлял?

– Иногда шофер Киреева, но в основном мы.

– Кто это – мы?

– Чаще всего мой шофер Володя. Суслов его фамилия.

– На вашей служебной машине?

– Помилуйте, откуда у меня служебная? Личная! Иной раз я и сам подвозил.

– Можете вспомнить, кому предназначались эти подношения?

– Попробую, – потер лоб Агеев. – Самое свеженькое – буквально на прошлой неделе. Подвез прямо к поезду две корзины с фруктами и дюжину бутылок марочного вина. Вручил артисту Белову. Слышали небось о таком?

– А как же, – кивнул следователь. – На каждом углу афиши… Еще?

– Заместителю министра Воронову, – перечислял директор. – На дачу… Генералу Авдюшко в правительственный санаторий… Да разве всех упомнишь?

– Надо вспомнить, Сергей Фролович.

– Многих я не знаю. Некоторых вообще в глаза не видел.

– Как это не видели? – удивился Шмелев.

– Очень просто. Киреев называл по телефону гостиницу или санаторий, номер комнаты… А в другие города и вовсе неизвестно, кому и куда.

– Вы и туда посылали?

– Еще сколько! Ящиками. Через проводников. Мое дело было упаковать и подвезти к поезду. А что дальше – никогда не интересовался.

– И много вы передали Кирееву за все время, я имею в виду деньгами и натурой?

– Могу сказать. – Директор некоторое время смотрел в потолок. – Деньгами семьдесят две тысячи, ну а товара – тысяч на шестнадцать. Примерно…»

Шмелев, не тот, что на телеэкране, а находящийся в кабинете, остановил звукозапись.

– Хорошо подоил Агеева Киреев, – заметил я.

– Не беспокойтесь, директор внакладе не остался, – с усмешкой произнес следователь. – Киреев отрабатывал свой «гонорар». Наш дорогой директор умолчал о том, что начальник ОБХСС надежно прикрывал его самого и продавцов магазина. Если говорить об обсчетах и обвесах в «Дарах юга», это замять для Киреева – мелочи. Куда важнее было подстраховывать Агеева от плановых и не плановых проверок. Их только еще задумывали, а директор уже был в курсе. Ну и, сами понимаете, заранее готовился. Нагрянут проверяющие, а у Сергея Фроловича все в ажуре. Комар носа не подточит. Отсюда и грамоты, вымпелы, первые места…

– Шофера Агеева допросили? – поинтересовался я.

– А как же. Все подтвердил. Но больше патрона не сказал ни слова. Кстати, знаете, сколько отваливает ему Агеев? Восемьсот рэ в месяц!

– Восемьсот? – поразился я. – Доктора наук столько не получают.

– Вот именно. А у самого директора зарплата всего-навсего двести пятьдесят. Заковыристый ребус, верно? – прищурился Шмелев.

– Не простой, – согласился я. – А с шофером Киреева говорили?

– Еще нет. Считаю – рано. – Николай Павлович сменил видеокассету. – А сейчас, Захар Петрович, увидите миллионера. Самого натурального…

– Кооператора, что ли?

– Индивидуал, – уточнил Шмелев. – Некто Ступак. Ну, тот самый, что имеет «роллс-ройс».

– Кто же не знает его роскошной машины?

– У Ступаков имеется и другая, «ягуар». Не менее роскошная. На «ягуаре» жена ездит. Оба приобрели патент на извоз.

На телеэкране возник трехэтажный особняк с колоннами и широкой лестницей, украшенной статуями под античность.

– Не дом, а дворец! – вырвалось у меня.

– Это не вся недвижимость Ступаков, – пояснил следователь. – Имеют еще четырехкомнатную кооперативную квартиру в Москве, дачу в Подмосковье, оцененную в триста тысяч, и более дорогую – в Крыму…

Он умолк, потому что на экране появился сам Ступак, сидящий напротив Николая Павловича у тяжелого старинного стола, отделанного резьбой. Оператор не удержался, чтобы не пройтись панорамой по комнате. Антикварная мебель, хрусталь, на стенах ковры и гобелены. Люстра – как в Большом театре… Я понял: допрос происходил в особняке южноморского миллионера.

«… – Во что обходится вам один патент в год? – спрашивал Шмелев у Ступака, поджарого мужчины лет пятидесяти.

– Семьсот рублей, – ответил владелец шикарных лимузинов и дач.

– А какой доход вы получаете от извоза? Вместе с женой?

– Считайте, по четыре тысячи в месяц, не меньше. Ежели хотите знать точно, можете справиться в райфинотделе. Налоги мы платим исправно.

– Прилично, – протянул следователь. – Я знаю, что другие…

– Другие, товарищ следователь, – перебил Ступак, – на «жигулях» и «москвичах». Да и возят кого? Всякую шелупонь. Видали наши тачки? Клиента соответствующего обслуживаем. Сами понимаете какого. – Ступак похлопал себя по карману.

– Тачки, как вы говорите, действительно знатные, – согласился Шмелев и хитро прищурился. – Но вот, судя по спидометру, вы на них немного успели наездить. Откуда же такие доходы?

– Вот именно за то, чтобы милиция ко мне не приставала и не задавала, простите, таких ехидных вопросиков, я и вынужден, подчеркиваю – вынужден был взять на «прокорм» Доната Максимовича Киреева, – с несколько нагловатой улыбкой ответил допрашиваемый.

– Поясните, пожалуйста, – вежливо попросил следователь, – что значит «на прокорм»?

– Пообещал вашему начальнику ОБХСС отваливать каждый месяц по четыре тысячи.

– И отваливали?

– Факт. Сказать по правде, получалось даже больше, – уточнил владелец лимузинов. – Платил аккордно, пятьдесят тысяч в год.