Прокурор

– Антракт, – отложил гитару Альберт Ростиславович.

И теперь уже, когда Рожнов предложил всем зеленого чаю из термоса, никто не отказался. Альберт Ростиславович сбегал к проводнику за стаканами. Под шум ливня и раскаты грома завязалась беседа. Грач вспомнил фронтовые годы, земляка-гармониста, погибшего под Орлом, который очень любил песню «Распрягайте, хлопцы, коней».

В купе стало по-домашнему уютно. Казалось, что все знают друг друга давным-давно. Захар Петрович думал о том, что было бы хорошо, если бы дождь пролился над Матрешками – ссохшейся земле нужна вода, а то его молодому саду будет худо.

Поезд останавливался на станциях, а потом не спеша катил дальше. Марина вышла в коридор. Измайлов видел ее, неподвижно стоящую у окна.

– Как ты живешь? – спросил Захар Петрович, не выдержав и выйдя к ней.

– Так и живу… – неопределенно ответила Марина, поблагодарив его улыбкой за то, что подошел. – В двух словах не расскажешь. Разное было…

– В Рдянске давно?

– Третий год. Квартиру вот-вот получим. Мужу обещали.

– Как же сейчас обходитесь?

– У его сестры живем. Она на север завербовалась, нам свою квартиру оставила на время…

– А дети?.. – осторожно спросил он, так как не знал, есть ли они у Марины.

– Слава богу. – Она раскрыла сумочку, с которой не расставалась, достала газетную вырезку и протянула Захару Петровичу.

Измайлов увидел на снимке девочку в балетной пачке, рядом – женщина в спортивном костюме. И подпись: «Учащаяся балетного училища Юля Хижняк со своим педагогом С.А. Рогачевой».

Хижняк – девичья фамилия Марины.

– Младшенькая, – с гордостью пояснила Марина. – Балериной будет.

– Это хорошо, – возвратил Измайлов газетную вырезку. – А ты?

– В медучилище работаю.

– Значит, не изменила медицине?

– Нет, конечно… Захар, а ты не знаешь, как Боря?

– Межерицкий?

– Да.

– Твой коллега. Заведует психоневрологической больницей в Зорянске.

– Небось профессор, доктор наук?

– Вовсе нет.

– Как же?.. – удивилась Марина.

– Не получилось…

– Но ведь он головастый был!

– И сейчас, по-моему, соображает неплохо. Врач – каких поискать. К нему приезжают консультироваться светила из Рдянска и даже из Москвы, Ленинграда.

Дождь прекратился. За окном мелькали мокрые деревья, домики – они подъезжали к станции Ратань.

– Ну а как у тебя в семье? – спросил Захар Петрович.

– Ты хочешь спросить, как муж?

– Да… Счастлива?

– О счастье, говорят, мечтают в молодости. В нашем возрасте думают, как бы не было хуже…

Измайлов почувствовал, что Марина не хочет говорить на эту тему. Потому, наверное, что нет этого самого счастья.

– На переправе коней не меняют, – грустно сказала Марина. – Вот приеду сейчас, он на дежурстве… В такой день…

Но какой день, она не объяснила. Состав подошел к перрону.

Захар Петрович снова вышел подышать густой влажной свежестью. Двое мужчин, проходя мимо, возмущались, что поезд будет стоять здесь не пять положенных минут, а бог знает сколько. Когда они поднялись в вагон, Измайлов отправился к проводнику узнать, в чем дело.

– Да, товарищ Измайлов, застряли, – подтвердил тот. – Впереди размыло дорогу. Чинят.

– И надолго задержка?

– Точно сказать никто не может.

– Но в Рдянске-то сегодня будем?

– В обязательном порядке.

Захар Петрович сообщил эту неприятную новость своим попутчикам. Рожнов разволновался, успеет ли на автобус в Светлоборск. Грач тоже расстроился, так как намеревался сегодня же уехать на южноморском поезде. Да и самому Захару Петровичу надо было еще узнать, в какой гостинице забронированы места для участников конференции. Накануне он звонил в областную прокуратуру – вопрос оставался открытым. В Рдянске проходила спартакиада, и понаехало много народу, с местами в гостинице проблема.

– Раз уж приходится загорать, – сказал Николай Сидорович, – не мешало бы подкрепиться.

Он достал из своего необъятного портфеля сверток. Это была копченая курица. Марина вынула из дорожной сумки пироги с капустой – гостинец свекрови. Павел Васильевич сбегал в свое купе и принес котлеты, что приготовила ему в дорогу жена. Измайлов предложил в общий котел бутерброды, сделанные Галиной Еремеевной. А у Альберта Ростиславовича оказались с собой банка шпротов и батон сервелата.

– Ого, как на хорошем банкете, – довольно потер руки Николай Сидорович, когда Марина накрыла стол.

После еды все почему-то приуныли. Стоянка затягивалась. Чтобы расшевелить компанию, Альберт Ростиславович предложил разгадать кроссворд – у него был с собой последний номер «Огонька». Для большего азарта решили соревноваться, кто больше отгадает слов.

– Ну, если я? – с вызовом спросил Рожнов. – Что тогда?

– Сначала выиграйте, – ответил Альберт Ростиславович.

– Да уж будьте уверены! – сказал Николай Сидорович. – Чемпион, можно сказать, по кроссвордам…