Антикоррупционное законодательство и политика

– включение в потребление блага дополнительных потребителей не уменьшает выгод, извлекаемых от потребления блага существующими потребителями;

– предельные издержки предоставления блага дополнительному потребителю ничтожны;

2) полная неисключаемость – указывает на то, что:

– данные блага неделимы, то есть не могут быть раздроблены на единицы индивидуального потребления;

– потребляются сообща.

Выше было уже сказано, что в силу указанных характеристик чистые общественные блага не могут производиться посредством рынка, а, следовательно, невозможно дозировать их потребление при помощи механизма цен. Общественным благом является и законотворческая деятельность государства.

Далее, следует сознаться, что искусственное разделение благ, произведенное нами выше, часто не имеет места в реальной жизни, поскольку:

– во-первых, используемые для классификации благ признаки имеют разную степень проявления в отношении каждого отдельного блага. Так, оба блага могут обладать этим признаком, но у одного из них оно будет проявляться в большей степени, а у другого – в меньшей;

– во-вторых, характеризующие блага признаки могут сочетаться в разных комбинациях: избирательность-неисключаемость, исключаемость-неизбирательность.

В связи с этим следует выделить блага, которые одновременно обладают признаками и частного, и общественного блага.

Блага совместного потребления (общие блага) – это блага, характеризующиеся высокой степенью избирательности и низкой степенью исключаемости. Например, места парковки автомобилей на общественной стоянке доступны всем. В этом смысле парковка – неисключаемое благо. Однако использование парковочного места одним лицом делает невозможным то же самое для других, что придает благу признак избирательности.

Специфика общих благ состоит также в том, что, несмотря на высокую степень конкурентности в потреблении, ограничение доступа к благу связано с высокими издержками. Чаще всего это блага, предоставляемые муниципалитетами, – общественные парки, пляжи, другие места общественного пользования, отчего их называют еще коммунальными. Совместный характер потребления таких благ обусловливает высокую степень конкуренции в отношении их использования, которое осуществляется по принципу «кто первый пришел – тот первый воспользовался».

Коллективные блага (исключаемые общественные блага) – это блага, обладающие высокой степенью исключаемости и низкой степенью избирательности. Прием телевизионного сигнала по кабельному телевидению одним субъектом не уменьшает возможности того же для других пользователей, притом с нулевыми предельными издержками. Поэтому конкурентность в потреблении этого блага является низкой. Однако данному благу можно без труда придать признак исключаемости, введя плату за подключение к сети кабельного телевидения. То же относится к такому благу, как образование. Специфика данного типа благ заключается в том, что доступ к их потреблению может быть ограничен с незначительными издержками.

В некоторых случаях степень неизбирательности блага снижается по мере роста числа его потребителей, и с определенного момента («точка перегрузки») предоставление такого блага дополнительному потребителю связано с ростом предельных издержек предоставления, то есть со снижением полезности для существующих потребителей. Такого рода общественные блага называют перегружаемыми. Типичными их примерами являются объекты транспортной инфраструктуры (дороги, мосты, паромные переправы) и культурного назначения (библиотеки, музеи и т. п.). Суть здесь в том, что дополнительные пользователи не уменьшают доступность блага для других только до определенного момента. Так, по мере увеличения числа пользователей загруженность проезжей части дороги растет и скорость движения (полезность) вынужденно снижается.

Формирование индивидуального спроса на чистое общественное благо подчиняется тем же принципам, что и формирование индивидуального спроса на чистое частное благо. Это, прежде всего, касается действия принципа убывающей предельной полезности. Если предельная выгода от потребления дополнительной единицы общественного блага является убывающей, то кривая индивидуального спроса на чистое общественное благо, как и в случае с чистым частным благом, – убывающая.

Все вышеприведенное наглядно демонстрирует экономическую сущность распределения блага, прежде всего, его тесную связь с распределением прав на собственность между различными субъектами экономического процесса.

Такое распределение стало предметом изучения одной из ведущих экономических теорий – неоинституционализма (Р. Коуз[2 - Рональд Гарри Коуз (29.12.1910, Уиллесден, Лондон – 02.09.2013, Чикаго) – британский экономист, один из родоначальников нового институционализма, лауреат премии по экономике памяти Альфреда Нобеля 1991 г. «за открытие и прояснение точного смысла трансакционных издержек и прав собственности в институциональной структуре и функционировании экономики».], А. Алчиан[3 - Армен Альберт Алчиан (12.04.1914, Фресно – 19.02.2013, Лос-Анджелес) – американский экономист, один из создателей экономической теории прав собственности, соавтор эффекта Алчиана-Аллена, был профессором Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе.], Д. Норт[4 - Дуглас Сесил Норт (05.11.1920, Кембридж, Массачусетс – 23.11.2015) – американский экономист. Лауреат премии по экономике памяти Альфреда Нобеля 1993 г., совместно с Робертом Фогелем «за возрождение исследований в области экономической истории, благодаря приложению к ним экономической теории и количественных методов, позволяющих объяснять экономические и институциональные изменения».] и др.). Эта теория с точки зрения распределения экономического блага представляет интерес потому, что ее авторы оперируют термином «права собственности», считая, что собственностью является не экономический ресурс, а доля прав по его использованию. «Права собственности» понимается ими как санкционированные государством поведенческие отношения между людьми, которые приобретают формы и силы юридических законов. Эти отношения возникают в силу существования и использования экономических благ, то есть это права контролировать использование определенных ресурсов и распределять затраты и выгоды, которые возникают при этом.

Вышеизложенное тем более важно, что феномен собственности связан с фундаментальным положением теории об ограниченности экономических ресурсов для нужд общества. Как писал один из классиков теории маржинализма[5 - Маржинализм — направление в экономической науке, широко применяющее методы анализа, основанные на оперировании «предельными» (т. е. приростными) понятиями в экономике, исследующее явления с точки зрения максимизирующего собственное удовлетворение отдельного хозяйствующего субъекта.] К. Менгер[6 - Карл Менгер (23.02.1840, Ней-Сандец, Галиция, Австрийская империя, ныне Новы-Сонч, Польша – 27.02.1921, Вена, Австрия) – австрийский экономист, основатель австрийской школы.] «основой собственности стало существование благ, количество которых меньше по сравнению с потребностями в них». Поэтому институт собственности является единственно возможным институтом разрешения проблем «несоответствия между потребностью и доступным распоряжению количеством благ».[7 - Менгер К. Основания политической экономии // Австрийская школа в политической экономии. К. Менгер, Е. Бем-Баверк, Ф. Визер. – М.: Экономика, 1992. – С. 31–242.]

Движение личности в общественном развитии происходит в ходе возникновения и разрешения противоречий в границах присвоения-отчуждения. Субъекты в процессе обмена присваивают объект через отчуждение. В процессе обмена возникают и развиваются группы субъектов, присваивающие объекты собственности, и те субъекты, у которых эти объекты отчуждаются. Собственность превращается из объекта, принадлежащего одному субъекту, в объект внешнего присвоения. Возникают отношения субъектов, при которых отношения собственности зависят не от воли личности, а от сформировавшейся в процессе развития всеобщей воли групп субъектов собственности. Возникает противоречие единичной воли и всеобщей воли, что находит отражение в формировании прав собственности как субъективной воли и обязанностей субъектов, как всеобщей воли, то есть возникает ее правовая форма, которая часто связана с поиском универсальных норм осуществления социальной справедливости.

Осуществление социальной справедливости[8 - Социальная справедливость – концепция о справедливых отношениях между индивидуумом и обществом. Социальная справедливость измеряется критериями распределения благосостояния, наличием равных возможностей и социальных привилегий.] часто трактуется различными учеными с разных позиций. Так, представители меркантилизма[9 - Меркантилизм — система доктрин, выдвигавшихся авторами трактатов XV–XVII веков, обосновывавших необходимость активного вмешательства государства в хозяйственную деятельность, в основном в форме протекционизма – установления высоких импортных пошлин, выдачи субсидий национальным производителям и так далее.] считают, что принцип собственного интереса – это единственный мотив, которым государственный деятель должен пользоваться, чтобы привлечь свободных людей к планам, которые он разрабатывает для своего правительства. При этом общественный интерес настолько же излишен для управляемых, насколько он обязан быть всесильным для управляющего.

Таким образом, уже экономисты меркантилистского толка акцентировали внимание на различии частного и общественного интересов.

Принцип собственного интереса можно найти и в трудах физиократов[10 - Физиократы – сторонники «естественного порядка» в экономической жизни общества, которые отстаивали, что природа, земля – это единственный самостоятельный фактор производства. По их мнению, достаточно открыть законы, влияющие на экономическую жизнь, и можно будет создать теории воспроизводства и распределения благ среди членов общества. С их дедуктивным методом весьма схож метод Адама Смита, а также других видных представителей «классической» политэкономии. Подробнее на FB.ru: https://fb.ru/article/156880/fiziokratyi-eto-kto-predstaviteli-fiziokratov]. Они также обратились к изучению роли и влияния личного интереса на поступки человека. Прежде всего, в свете рассматриваемого вопроса, такой интерес присущ распределителю благ – чиновнику. Вместе с тем, принципы социальной справедливости диктуют нам необходимость определяющего влияния общественного интереса на деятельность управляющего и подчинение этой деятельности интересам и полезности для управляемых. Видимо представляется очевидным, что для демократического государства именно такой подход к деятельности управляющих – чиновников и является наиболее естественным.

Проанализировав сущность общественного блага можно сделать и следующий вывод – экономической сутью коррупции является частное присвоение общественного блага. Это стало особенно возможным при возникновении государства, которое насильственно присвоило себе эту функцию и осуществляет ее с помощью своих чиновников.

В основе термина «коррупция» лежит латинское слово «corruptio», означающее в буквальном переводе «порчу, подкуп» (такой же корень имеет и слово «коррозия»). В целом этот перевод дает общее представление о сущности коррупции – порче или коррозии власти путем ее подкупа – с точки зрения рассмотрения ее в качестве социального и экономического явления. Это «подкупаемость и продажность государственных чиновников, должностных лиц, а также общественных и политических деятелей вообще»[11 - Словарь иностранных слов. – М.: Рус. яз., 1989. – С. 263.]. Справочный документ Организации Объединенных Наций о международной борьбе с коррупцией определяет ее как «злоупотребление государственной властью для получения выгоды в личных целях»[12 - Лунеев В. В. Коррупция, учетная и фактическая // Государство и право, 1996. – № 8. – С. 81.].

Поэтому, представляется, что коррупция представляет собой, прежде всего, торговлю властью в государственном и негосударственном секторах. Иными словами, это коммерциализация власти, превращение в товар ресурса, который по определению должен быть исключен из товарно-денежных отношений[13 - Номоконов В. А. Коррупция в России: социальные последствия и особенности причин. В журнале «Актуальные проблемы экономики и права», 2013. – № 4.].

Если взглянуть на коррупцию глубже, то ее сущность заключается в перерождении государства из организации по защите общих интересов в корпоративную структуру, обслуживающую частные интересы и обеспечивавшую их защиту от интересов всего народа. Другими словами, сущность ее состоит в предательстве чиновниками государства и граждан. Тотально коррумпированное государство выглядит предателем собственного народа.

В широком смысле коррупция возникает в процессе распределения, материальных благ или социально значимых преимуществ и заключается в присвоении их части без личного участия в создании этих материальных благ или вклада в создание общественных благ. Можно сказать, что коррупция – это разновидность социального паразитизма, хотя не всякий социальный паразитизм это коррупция. Отличительной чертой коррупции является наличие процесса ненасильственного распределения. В узком смысле коррупция рассматривается как взяточничество, осуществляемое государственными и муниципальными чиновниками всех уровней за оказанные ими услуги самым разным организациям бизнеса и криминала.

Любое общество существует в ситуации ограниченного количества благ, потребность в которых всегда больше, чем их предложение. Можно сказать, что коррупция появилась в тот момент, когда определенные лица, наделенные властными полномочиями, занялись распределением благ, которые им не принадлежали. Конечно, изначально речь идет, прежде всего, об общественном благе.

Таким образом, можно сказать, что коррупция – это противоправная, осуществляемая вопреки интересам государства и общества, виновная деятельность, носящая характер подкупа-продажности, совершаемая лично или через посредников путем незаконного испрашивания, получения либо предоставления имущества, благ, услуг, а равно путем использования служебного положения, имеющегося статуса, возможностей и направленная на достижение указанными лицами своих личных, групповых или корпоративных целей.

Такое понимание коррупции позволяет включать в число коррупционных правонарушений получение выгоды в связи с занимаемой должностью не только в результате получения взяток, но и хищения с использованием служебного положения, незаконного участия в предпринимательской деятельности, от занятия контрабандой с использованием служебного положения и иных злоупотреблений служебными полномочиями.

Контрольные вопросы

1. Что такое общественное благо и его характеристики?

2. Какова сущность теории общественных интересов?

3. Каковы критерии, по которым можно разделить общественные блага?

4. Каковы признаки общественного блага в зависимости от типа его присвоения?

5. Какие основные теории определяют экономическую сущность распределения прав на собственность?

6. Какова экономическая сущность коррупции?

7. Каково правовое понимание коррупции?

1.2. Причины и условия экономической деструктивности коррупции

Для более глубокого понимания экономической сущности коррупции вернемся к новой институциональной теории.

Можно сказать, что новая институциональная теория – проявление тенденции проникновения методов микроэкономического анализа в смежные социальные дисциплины. Если представители традиционной институциональной экономики стремились применить достижения других гуманитарных дисциплин для решения проблем экономической теории, то представители новой институциональной теории, наоборот, стремятся применить методы неоклассической экономической теории для решения проблем других гуманитарных дисциплин. Новый институционализм исходит из двух общих установок. Во-первых, что социальные институты имеют значение (англ. institutions matter) и, во-вторых, что они поддаются анализу с помощью стандартных инструментов экономической теории.

Основные отличия неоинституционализма от старого институционализма следующие:

1. Методология анализа. Традиционные институционалисты используют методы смежных общественных наук (прежде всего социологии, права и политики) к анализу экономических процессов. Неоинституционализм использует модернизированные методы неоклассической теории к анализу проблем общественных наук (демографии, политологии, права и др.).

2. Метод анализа. Традиционные институционалисты использовали метод индукции, стремясь идти от анализа частных случаев к обобщениям, однако им не удалось создать общей теории институтов. Неоинституционалисты используя метод дедукции, предпринимают попытку анализа институтов на основе единой теории.

3. Объектом анализа старого институционализма были коллективные образования и их действия по защите интересов индивида. Неоинституционалисты исходят из принципа методологического индивидуализма.

4. Подход к институтам. Понимаются под институтами не столько культурные и психологические феномены, сколько набор правовых норм и неформальных правил, формирующихся в результате взаимодействия индивидов в процессе обмена.

5. Рыночная организация считается наилучшей, многие современные проблемы порождаются не «провалами» рынка, а скорее недостаточным использованием его богатых потенциальных возможностей.

6. Связь с магистральным направлением исследований.

Представляется несомненным, что экономической базой коррупции являются недостаток общественных благ, который возникает из-за несовершенства рынка. Это, с одной стороны, порождает возможности для извлечения дополнительной экономической прибыли для производителя, а с другой, – обусловливает необходимость субъективного вмешательства в действие рыночного механизма. В этом смысле коррупция может рассматриваться как форма замещения ценового механизма регулирования персональной системой, которая основывается на личных связях и создании привилегий для отдельных экономических субъектов. Проще говоря, предоставление исключительных прав позволяет получателю извлекать монопольную прибыль, которая, в свою очередь, становится экономическим источником поддержания особых личных связей.

Таким образом, следствием коррупции обязательно становится рост общественных издержек, которые выгодны только отдельным лицам. Следовательно, коррупция – это явление, в принципе абсолютно невыгодное большинству граждан страны.