Петух

– Так ты голодная, второй день? – удивился Боровский.

– Так точно.

– Безобразие. Ну, продолжай.

– Что продолжать? Всё. Я бы заплатила, да чем? – развела руками Софья.

– И так, господин казак – сказал подполковник Глебов, обращаясь к хозяину петуха, – вас устроит некая компенсация за вашу птицу?

– Что? – не понял хозяин петуха.

– Да какой он казак? – сказал сотник Абрамов, он, опираясь левой рукой на шашку, скручивал цигарку. – Иногородний. Сыны-то где?

– А Бог их знает, господин казак. Были в армии.

– Значить – у большевиков – уверенно сказал сотник. – Земельку им пообещали большевики. А где они её возьмут? У нас!

– Так хочется, что бы всё по справедливости было. Что бы у всех всё поровну было – робея, не уверенно сказал иногородний.

– Поровну? А земля-то, она не ровная, она бугристая. Мы, казаки, эту земельку кровью поливали! От татар да турок её отбивали! А вы пришли незнамо откуда – и теперь – поровну! Ну, хорошо. Разделим мы её поровну. Пшеницу засеем. У тебя, положим, на пригорке, а у меня в низинке. А лето жаркое. У тебя урожай сгорел, а у меня нет. И что? Ты, мужик, ко мне придёшь моё добро отбирать?

– Не знаю – честно сказал мужик, – но должно всё по справедливости быть.

– Сейчас не об этом, Андрей Николаевич, – не дал казаку ответить Боровский.

– А о справедливости – сказал Глебов и достал из брюк портсигар. – Не знаю, золотой или нет, но австрийский, трофейный. Положите сюда вашу цигарку, Андрей Николаевич.

Сотник с неохотой повиновался. Глебов захлопнул портсигар и протянул его мужику:

– Вас устроит это за петуха, любезнейший? Или вы будете настаивать на казни прапорщика?

– Казнить за птицу? Девку? Да Бог с вами, ваше благородие. И этой штуки мне вашей не надо. Даром берите.

– Нет, даром нельзя. Главнокомандующий запрещает. Так что? Берёте?

– Беру. Куда деваться? Может, обменяю эту штуку на петуха. Хотя и сомнительно. Петух в хозяйстве нужен.

– Так он же яйца не несёт? – удивилась Софья. – В хозяйстве не очень что б очень нужен.

Все заулыбались, а Боровский спросил:

– Вы поэтому и взяли петуха, Софья Николаевна, что он не несётся?

– Да.

– Так, барышня, – развёл руками мужик, – без петуха по весне цыпляток не будет.

Баронесса покраснела.

– Ничего – сказал сотник Абрамов – надо будет, сам своих курей потопчешь.

Баронесса покраснела ещё больше.

– Давайте без пошлости, сотник – одёрнул казака Глебов и мужику – и так, покупка состоялась?

– Да – с неохотой сказал мужик и взял портсигар.

– Тогда пишите расписку, что за петуха заплачено сполна и претензий не имеете.

– Что не имею?

– Ну, что ты всем доволен.

– Да не всем я доволен. Петуха-то нет.

– Так обменяешь на портсигар – возмутился Абрамов – за него ты трёх петухов получишь. Пиши расписку, а не то я тебя шашкой полосну.

– Это вы можете – недовольно пробурчал мужик и сверкнул злобным взглядом – чего доброго, а это можете.

– Дайте ему бумагу, Александр Александрович – сказ Глебов.

Мужику дали бумагу и химический карандаш, он сел за стол и, слюнявя грифель, очень медленно с трудом написал расписку печатными буквами.

– Вот и славно – сказал Боровский, прочитав бумагу – можете быть свободны.

Мужик, что-то ворча под нос удалился.

– Но господа – сказал Боровский, – у нас тут суд чести, а не торговля петухами. Прапорщика мы обязаны наказать и доложить о выполнении главнокомандующему армии.

– Но не повесим же мы её в самом деле, генерал? – сказал полковник Зимин. Он положил ногу на ногу и качал правой ногой, полуоторванный каблук хлопал по подошве сапога.

– Прекратите вы чертей качать, полковник – сказал Боровский – и сделаете что-нибудь со своим каблуком. И предлагайте дело!

– А что я с ним сделаю? Если прапорщику верёвка не пригодиться, то отдайте её мне. Я ею сапог подвяжу.

– Это не поможет – сказал Абрамов.

– А что поможет?

– Отставить о сапогах, господа! – скомандовал Боровский. – Что Лавру Георгиевичу ответим?

– Что наказали – ответил Глебов.

– Как?

– Гауптвахтой – подсказал Мазарович. – Десять суток. Запрём в сарае, натаскаем сена. Барышня хотя бы отоспится в тепле.

– Какие десять суток, штабс-капитан? Мы послезавтра выступаем.