Целую, Кощей

Кощея в тот же день как он позволил себя схватить, быстренько судили и сразу же отправили за Урал в особо тайную и охраняемую тюрьму. Мы всей Канцелярией, вызвав Горыныча, вернулись домой на Лысую гору и молча не глядя друг на друга разбрелись по комнатам. Олёна правда, с нами не полетела – у неё было свидание с Никитой. Но с утра она уже прибежала к нам очень радостная и раскрасневшаяся. Наверное, всё хорошо у них складывается. Вот и ладно.

Дверь скрипнула и Михалыч запустил в Канцелярию Агриппину Падловну и Гюнтера, которых я попросил привести, выполняя приказ Кощея.

Мне было не до вежливости, поэтому я просто кивнул прибывшим и поднялся с кресла:

– Царь-батюшка велел сразу же после его ареста, ознакомить вас с содержимым этого конверта, – я вытащил из сканера конверт и протянул его Гюнтеру.

Тот внимательно осмотрел его, проверил печать, кивнул и протянул его бухгалтерше, но та только отмахнулась и конверт вернулся ко мне. Я вскрыл его, достал свернутый вчетверо толстый лист бумаги, развернул, пробежал по строчкам глазами, вправил отвисшую челюсть и протянул листок Гюнтеру.

Гюнтер взял лист, зачем-то откашлялся и торжественно зачитал:

– Федьку Захарова сына Васильева, который верно мне служит Статс-секретарём моей Канцелярии, назначаю на время моего отсутствия, царем-батюшкой то есть – мной.

Целую, Кощей.