Град Китеж на озере Светлый Яр

– Угомонись, Панфил. Довольно, – прервал его воин – к тому же посмотри направо. Не иначе как сам градоначальник со своей свитой к нам идёт.

Они поднялись и пошли навстречу людям, вышедшим с правой стороны Храма. Это были высокие русоволосые мужчины, одетые в простые крестьянские одежды. Светлые холщёвые рубашки обтягивали их широкие плечи. Позади, в метре от них, шёл, вероятней всего, священник. Приблизившись к гостям, китежцы остановились и поклонились гостям. Шедший впереди произнёс: «Добро пожаловать в Град Китеж, гости дорогие!»

– Доброго здоровья и вам, люди славного города Китежа! – ответил, поклонившись, старый воин.

– Дозвольте нам представиться, – продолжал шедший впереди мужчина. – Меня зовут Никитой. Я выполняю обязанности Главы города. А это моя правая рука – Родион. Позвольте также вам представить нашего настоятеля собора Пречистого Спаса, отца Мефодия. Ну а этих двух братьев вы уже знаете. Рады вам и просим вас покорно пройти с нами в наши гостины, отведать наш хлеб-соль.

– Позвольте и нам представиться, – кланяясь, ответил воин. – Зовут меня Мирослав. Служу я послом у князя города Великого Новгорода, а это писарь Панфил – мой спутник и помощник. Были мы в Нижнем Новгороде, а теперь торопимся домой. Но есть у нас и другие поручения, которые нам необходимо выполнить.

– Мы будем рады вас выслушать и чем сможем – поможем, – кивая с пониманием, ответил Глава города и пригласил гостей следовать за ними.

Панфил вновь оказался в конце процессии, но теперь он как никогда был рад этому. Ведь теперь он мог не торопясь рассматривать великолепные стены Собора. Как прекрасны были его расписные окна и своды. Он был так увлечён этим, что не заметил, как они оказались во внутреннем дворе. Двор был очень просторен. Здания внутри двора располагались полумесяцем и имели высокие крылечки с резными перилами и навесами. Вдоль зданий росли душистые цветы и невысокие кустарники. В центре двора стоял сказочный терем. Именно туда вели гостей.

Панфил был на седьмом небе от увиденного. Ему хотелось восхищаться и радоваться, но внутренний голос тихо шептал ему: «Не дури, ты всё испортишь». Они поднялись по высокому крыльцу в терем и вошли в широкую столовую с длинным столом и высокими стульями.

Гостям была предложена правая сторона стола, хозяева сели по левую сторону. Перед едой отец Мефодий прочитал короткую трапезную молитву. «Господи, благодарим Тебя, что питаешь нас благами земными. Не оставь нас и без Царства Небесного. Аминь». После молитвы все принялись кушать. Еда состояла из овощного супа и кваса с хлебом.

После трапезы гостей проводили в соседнее помещение. Там стояло несколько чисто прибранных деревянных кроватей. Гостям было предложено отдохнуть до вечера.

Уморённые дальнею дорогою, Мирослав и Панфил мгновенно уснули крепким сном. Однако сон их был очень коротким.

Стук в дверь гостиной комнаты разбудил их так неожиданно, что им показалось, что они вовсе и не спали. Молодой человек, вошедший к ним в комнату, проводил их в умывальню и предложил им принять участие в вечерней службе. Умывшись и одевшись, Мирослав и Панфил вышли во двор Храма, где их ждал всё тот же молодой человек. Он повёл их вокруг Храма к центральному входу. В это время зазвучали колокола. Этот звон радовал сердце, он придавал надежду и уверенность в завтрашнем дне. Он утверждал своим пением величие Того, Кому посвящалось предстоящее богослужение. Поднявшись по ступеням крыльца, они вошли в Храм.

Сердце юного Панфила продолжало радостно биться в унисон утихающим колоколам. Храм был полон народу, но здесь не чувствовалось тесноты. В нём было так много света, что казалось само вечернее солнце своим сиянием, присутствовало на этой божественной литургии. Слёзы радости полились из глаз счастливого Панфила. Ему вдруг стало легко и свободно, как в детстве. Пройдя немного вперёд вправо, где стояли мужчины, он увидел икону Божьей Матери «Умиление».

На иконе Дева Мария, скрестив свои руки на груди и наклонив голову, смотрела с нежностью на землю, где суждено Ей было родиться и стать Матерью Человека, которого люди земли впоследствии признают своим Спасителем. На головном уборе и на плечах у Божьей Матери сияли звёзды. То были те самые звёзды, которые привели волхвов к месту рождения Её Сына. Именно туда был устремлён Её взгляд. Туда, где Она стала Матерью Спасителя мира.

– Матерь Божья… – прошептал Панфил. И в этот миг он неожиданно увидел свою маму, нежно смотрящую на него. Панфил чувствовал этот милый сердцу, материнский взгляд, который наполнял его необыкновенным теплом и душевным спокойствием. Он ощущал себя в этот миг маленьким ребёнком, на маминых руках, в маминых объятиях. Его тело незаметно погрузилось в состояние радостного покоя. Оно не дышало, а принимало эту необыкновенную благодать. Это было таким неописуемым состоянием, в котором хотелось находиться всегда. Происходящее было прекрасным сном. Но никакой сон не мог бы и близко сравнится с этим блаженством.

– Мама… – тихо произнёс Панфил и потянулся к ней. Но в этот миг кто-то, дернув за рукав, остановил его.

– Ты что Панфил? – шептал ему в ухо Мирослав. – Служба подходит к концу, сейчас начнут читать «Отче наш». Что с тобою Панфил?

Панфил, словно очнувшись ото сна, никак не мог понять, где он находится. Перекрестившись, он стал вместе со всеми читать «Отче наш». Люди по окончанию службы шли причащаться. А он продолжал стоять перед иконою Божьей Матери, не сводя с Неё глаз. Он благодарил Матерь Божию за то блаженство, которое только что пережил. То было состояние, где нет страха и боли, а есть только радость бытия. Ему вдруг открылся необыкновенный мир, который, оказывается, находился у него внутри. С этими мыслями и чувствами он бы ещё долго стоял у иконы. Но вдруг он услышал чьи-то приближающиеся шаги. Обернувшись, он увидел настоятеля Храма отца Мефодия. Тот шёл к нему, радостно улыбаясь.

– Отец Мефодий! – не скрывая своих эмоций, молвил Панфил. – Вы знаете, со мною сейчас такое произошло! Даже не знаю, как вам это объяснить!

– А и не надо ничего объяснять, – успокаивая его, сказал настоятель Храма, – по всему видно, что снизошла на тебя благодать Богородицы. Знать, душа твоя чиста и полна хороших помыслов. Иной человек всю жизнь в молитве и послушании проводит, но благодать Божью так и не обретает. А тебе дарована она в столь юном возрасте. Запомни этот день, юноша. Этот день, должно быть, знаковый для тебя, он может многое изменить в жизни твоей. Ведь не случайно Благодать сия снизошла на тебя именно здесь, в соборе города нашего.

– Совершенно согласен с вами, отец Мефодий, – согласился Панфил. – О городе вашем я много и часто слышал в детстве от своих бабушек и дедушек. Но я эти рассказы воспринимал как сказки. Ведь никто не мог сказать, что видел сей Град. Никто не мог подтвердить его существование. Позже уже, когда я был в монастыре, нам рассказывали наши настоятели, что иногда люди вашего города посещали наш монастырь. Нам даже показывали рукописи и иконы, сделанные вашими мастерами. Но всё это было настолько невероятно, что верили не многие».

– А ты что, в монастыре воспитывался? – спросил настоятель Храма.

– Да, отец Мефодий, я воспитывался в монастыре, – ответил Панфил, – мне было пять лет, когда однажды на наш городок неожиданно напали кочевники. Родители успели спрятать меня в лесной чаще. Там я пробыл два дня. Затем меня всё же нашли люди, которым удалось избежать плена. Но среди них не было ни моих родителей, ни моих родственников. Тогда меня отдали в ближайший монастырь. Там я прожил двенадцать лет. Там же, в монастыре я выучился грамоте, познал ремесло. И вот однажды к нам в монастырь попросился на ночлег посол князя города Великого Новгорода. А утром он обратился к нашему настоятелю с просьбой дать ему в помощники писаря. Ему срочно был нужен писарь. Наш настоятель порекомендовал меня. Вот с тех пор я у него на службе. За это время я многое увидел, многое познал. Можно сказать, я благодарен судьбе, что нашёл своё место в жизни. Кроме того, посол князя, очень хороший человек, хотя и непреклонно строг.

– Я чувствую, много страданий выпало на твою юную душу, – с сожалением в голосе сказал настоятель собора, – но, кроме того, вижу я, что душа твоя всё же не очерствела. Я делаю этот вывод из того, как ты отзываешься о своём хозяине. Это многого стоит. А насчёт того, что тебе не верилось в существование нашего города, так это же всё так просто. Мы никогда никому ничего не доказываем. Очень многое не показываем. Но вот тебе хочется и показать, и рассказать о нашем городе, и о наших мастерах. Пойдём со мною. Ты сейчас это всё увидишь и услышишь.

Отец Мефодий направился к выходу, Панфил последовал за ним. Они вышли из собора и направились к зданию во внутреннем дворе. Внутри этого здания стоял длинный стол, за которым сидело несколько человек переписывающих какие-то книги.

– Это наша мастерская, – пояснил отец Мефодий, – а это – писари нашего Храма. Каждый из них переписывает одно Евангелие. Когда каждый из них закончит свой труд, мы сошьём эти четыре Евангелия вместе, и таким образом получится одна книга Нового Завета. Таким же образом мы переписываем и Старый Завет. Кроме того, у нас есть мастера, которые пишут иконы, есть и те, кто делает список со старых икон. Здесь ты можешь видеть некоторые из них. Естественно, это очень кропотливый труд и требует старания и умения. Я надеюсь, что у тебя тоже есть желание попробовать себя в этом деле?

– Конечно же, есть, – с удовольствием подтвердил Панфил.

– Ну тогда завтра после утренней службы я жду тебя здесь, – сказал настоятель Храма, – ну а сейчас ступай отдохни, поздно уже.

Панфил вышел из мастерской и направился в гостиную, где его уже ждал Мирослав. Он ещё не спал. Видно было, что он слегка разочарован поведением своего подчинённого. Однако, не подав вида, он спокойно спросил:

– Ты что так поздно. Где ты был?

– Я был всегда здесь, – оправдывался Панфил, – сначала в Храме, а потом отец Мефодий пригласил меня посмотреть их мастерскую.

– Ну, коли так, то ладно, – зевая, пробормотал Мирослав, – Ну а теперь давай спать, завтра мне надо рано вставать. Глава города хочет мне поутру городское хозяйство показать.

Последние слова Мирослав уже не говорил, он их просто выдохнул. Панфил ещё немного погулял в своих сегодняшних воспоминаниях, и так незаметно для самого себя крепко уснул.

Проснулся Панфил, когда солнце своими первыми лучами, коснулось его глаз. Он встал и с огорчением понял, что проспал утреннюю литургию. Быстро умывшись и быстро позавтракав горбушкой свежего хлеба с молоком, стоявшими на столе, Панфил поспешил в мастерские. Отец Мефодий радостно поприветствовал его. Затем он посадил его за стол рядом с собою и сказал:

– Вот тебе, Панфил, Евангелие от Иоанна, а вот тебе холсты. Старайся переписывать внимательно. Запомни, здесь важно каждое слово, каждая точка и запятая. Когда напишешь первый лист, покажешь его мне. Ну а теперь с Богом, начинай!

Панфил взял в руки перо, обмакнул его в чернильницу и начал писать.

«В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог. Оно было в начале у Бога. Всё через Него начало быть, и без Него ничего не начало быть, что начало быть. В нём была жизнь, и жизнь была свет человеков. И свет во тьме светит, и тьма не объяла его…»

В мастерской стояла мирная тишина. Слышан был только скрип пишущих перьев. Панфил выводил со старанием каждый слог. Ему было очень приятно заниматься этой перепиской. Когда он закончил первый лист, ему вдруг показалось, что время как бы остановилось. Оно изменило своё движение. И он решил поделиться своими переживаниями с отцом Мефодием. Взял свой переписанный лист и показал его настоятелю. Отец Мефодий осмотрел его труд и утвердительно покачал головой. Панфил радостно улыбнулся и прошептал:

– Отец Мефодий, мне хочется поделиться с вами своими впечатлениями. Знаете, мне приходилось переписывать многие документы, но Евангелие я переписываю в первый раз. Могу вам сказать, что в этом есть что-то необыкновенное, словно ты прикасаешься к какому-то великому таинству. С вами, отец Мефодий, происходит то же самое?»

Настоятель Храма в знак согласия покачал головой, а затем, взяв Панфила под руку, повёл его в соседнею комнату. Он усадил писаря на стул у небольшого окна и сказал:

– Да Панфил, каждый верующий человек, желающий познать Евангелие, испытывает эти чувства. Евангелие – означает – Благая Весть. В содержании своём оно несёт огромный заряд любви и сострадания ко всему живому на земле. Оно наполняет человека любовью. А любовь – это такое чувство, в котором человеку хочется пребывать всегда. Ведь выше любви нет ничего. Она – наша изначальная природа и жизненная сила всего живого. Счастлив тот, кто знает, что счастья можно достичь только самопожертвованием. Ведь жертвенность – это Божественное свойство, – это истинная природа человека. Необходимо понимать, что жертвуя мы не совершаем ничего особенного. Мы это делаем для себя самих. Суть и содержание Евангелия именно в этом.

Изучая Евангелие, мы приходим к выводу, что быть христианином не так уж сложно. А вот стать Христом, поверить в то, что каждый человек должен стать Иисусом – это и является истиной верой. Я уверен, что и ты, мой юный друг, обязательно придёшь к этому выводу. Я не случайно привёл тебя сюда, в эту комнату. Мы с тобою находимся в нашем небольшом хранилище книг и рукописей. Здесь собраны знания различных народов мира. Всё, что здесь имеется, я в своё время прочитал. Многое из того, что здесь есть, я переписывал по нескольку раз. Но могу тебе с уверенностью сказать, что более всего мне всегда хотелось и хочется переписывать именно Евангелие. Ты спросишь меня, наверное, почему. Ответом моим тебе, пусть будут те чувства, которые ты только что испытал, впервые переписывая Святое Евангелие.

В нашем хранилище имеется много различных книг и рукописей. Вот здесь, например, справа от тебя стоят четыре книги. Называются они – Веды. Веды – означает ведать, то есть знать. К ним идут шестнадцать книг – комментариев, то есть объяснений, под общим названием Упанишады. Упанишады – означает «сидеть рядом». Ученик сидит у ног учителя и внимает ответам на свои вопросы. У одной из «Упанишады» интересное название – «Кена», что в переводе означает «Кем». Она начинается с трёх вопросов. Кем приводится в действие ум? Кем определяется дыхание? Кем побуждается: язык – говорить, глаза – видеть, уши – слышать? Всё это книги далёкой Индии.

Кроме того, здесь имеется большой эпос истории и философии этой далёкой страны, под названием – Махабхарата. Слева от тебя стоят книги древних шумеров – прадедов Авраама, под названием «Гильгамеш». Так звали одного из великих Аккадских царей.

Надо сказать, что эта книга во многом схожа по содержанию с Библией. Кстати Библия называется – Библией потому что впервые была собрана воедино и напечатана в городе Библ. Это небольшой палестинский портовый город. А вот здесь стоят книги с далёкого Тибета. В них описана жизнь Будды, а также его учение.

А прямо перед тобой стоят книги Нового Завета. И нам, людям земли Русской, более всего близки именно эти книги. Потому что в них есть необыкновенная простота восприятия общего содержания этих книг, а также каждого слова отдельно. Возможно, в этом и лежит причина нашего выбора. Ведь простая русская душа всегда стремилась и стремится именно к простому, то есть чувственному восприятию земных проявлений. Всё на этой земле основано и стоит на чувствах, и главным из всех этих чувств была и будет только – любовь.

– Отец Мефодий, вы сейчас говорили о прадедах Авраама – народе Шумеры, – спросил Панфил, – но ведь прадедами Авраама были народы Халдеи. Так, во всяком случае, нам преподавали в монастыре наши наставники.

– Совершенно верно, – отвечал отец Мефодий и продолжал: – Все эти народы произошли от одного из трёх сынов Ноя – Сима. Это потом уже позже они разделились на племена, взяв себе имена представителей различных родов Сима. Как, к примеру, у сына Авраама, Иакова, было двенадцать сыновей, которые позже основали двенадцать колен Израиля. Ну а что касается шумеров, то это был очень загадочный народ. Именно с Шумеров начинается записанная история человечества. То есть можно сказать, что именно с Шумеров началась письменность. А ведь это было около пяти тысяч лет назад. Шумеры также известны как превосходные астрономы. Они имели точный годовой календарь, умели предсказывать лунные затмения, а также делили время суток на часы и минуты.