От второго стакана я отказался, как и от предложения покурить. Рик вышел, Ула прибрала со стола и внезапно взяла меня за руку.
– Ногти не стрижены! – сказала укоризненно.
Я глянул – ногти и впрямь не радовали. Спуск и подъем по корням не пошли им на пользу, к тому же стриг я их давненько.
Ула извлекла из кармана маленькие ножницы. Я попытался их отобрать, но не тут-то было! Я не стал настаивать – лень. Ула принялась за мои ногти. За этим занятием и застал нас воротившийся Рик. Он нахмурился и вышел.
– Я постелила на кровати! – сказала Ула, сметая в ладошку обрезки ногтей. – Отдыхайте!
Я последовал совету – глаза слипались.
* * *
Во дворе Рик преградил Уле дорогу.
– Отдай! – сказал сердито.
– Нет! – сказала Ула.
– Отдай! – повторил Рик, подступая.
Ула спрятала кулачок за спину.
– Отберу! – предупредил он.
– Только попробуй! – крикнула она. – Ты не смеешь! Я… Я повешусь!
– Ула! – сказал Рик, отступая. – Опомнись! Это запрещено! К тому же мы его не знаем.
– Сам говорил, что хороший!
– Как солдат! А каков человек? Не забывай: он ари! Есаул велел за ним присматривать.
– Я и присмотрю!
– Это как?
– После венчания.
– Ари не женятся на вейках!
– Женятся! Сам знаешь!
– Лучше б этого не было!
– Как ты можешь! – Ула всхлипнула. – Папа любил маму!
– Если б любил, не уезжал бы!
– У него были дела!
– Знаем мы эти дела. Другую завел!
– Не смей так говорить! Отец нас любил! Он дал нам все!
– Кроме фамилии.
– Это не его вина!
– Ула, – сказал Рик как мог мягче. – Пожалуйста. Я тебя прошу. Не делай этого.
– Отойди, – сказала сестра.
Рик плюнул и отступил в сторону. Ула проскочила мимо и выбежала в калитку.
– И ведь сам привел… – вздохнул Рик, провожая ее взглядом.
Ула же, миновав станицу, направилась к лесу. Здесь, на опушке, стояла изба: маленькая, замшелая, огороженная трухлявым плетнем. Ула скользнула в калитку и поскреблась в обитую заскорузлой кожей дверь.
– Кто там? – раздался из-за двери скрипучий голос.
– Я, бабушка Наина!
Дверь открылась, на пороге появилась старуха: сгорбленная, в потертом полушубке. Лицо ее было сердитым.
– Ула? Чего тебе?
– Вот! – Ула раскрыла кулачок.
– На порчу?
– Что вы, бабушка! – испугалась Ула.
– Шучу! – засмеялась старуха, показав два зуба. Один зуб у нее рос сверху, второй – снизу, прочие отсутствовали. – Заходи.
Наина посторонилась, пропуская гостью в дом. Ула вошла и встала у порога. Маленькое окошко, единственное в избе, давало мало света, и Ула постояла, привыкая к полумраку.
– Значит, приворот? – спросила старуха, снимая с полки плошку и кусок воска.
Ула кивнула.
– Лет тебе сколько?
– Семнадцать.
– Не рано замуж?
– Нет!