Мастеровой

– Ну, и как у вас? – поинтересовался Федор.

– Та же хрень, только без царя, – сообщил призрак. – Хотя, как считать. Президент – не царь, но власти у него будь здоров. И бояре имеются, только не по роду – назначают их. Колдунов нет – я о настоящих, а не тех, кто выдает себя за таковых. Но князья наши и без льда с тобой справятся, если захотят. Не убьют, так в тюрьме сгноят. Вот что, Федя. Поселившись у тебя в голове, я будто заново родился. Там был стар и болен и едва таскал ноги. Здесь – здоровый и молодой. Вижу мир твоими глазами, чувствую то же, что и ты. Предлагаю заключить союз. За возможность пользоваться молодым телом наделю всем, что знаю. Слава Богу, знания сохранились. Навыки наработаем. Выведу тебя в люди.

– Мне и так неплохо, – отказался Федор. – Я мастеровой, каких поискать. Начальство меня ценит. Пятьдесят рублев в месяц заколачиваю, а когда и боле.

– Но живешь в общаге с пьяными соседями, – подхватил призрак. – Ходишь в сапогах и косоворотке. Неужели не хочешь купить дом и автомобиль? Завести прислугу и красивую жену? Чтобы дети не горбатились с малых лет, а получили образование? Стали инженерами иль врачами? Чтоб тебя звали «господин Кошкин», а еще лучше – «ваше благородие»?

– Говорил, не бес, а соблазняешь, – буркнул Федор.

– Трудный случай, – вздохнул призрак и добавил непонятно: – когнитивный диссонанс у реципиента. Ну какой я бес, Федя? Ведь не грабить или воровать предлагаю. Мы будем работать и учиться – много и упорно. Одарим мир чем-то новым, что еще не придумали. Заработаем денег и славу. Что в том плохого?

– А тебе это зачем? – с подозрением спросил Федор.

– Скучно жить мастеровым. Стоять у станка, после смены пить водку или пиво. Завести семью, скитаться по углам и через двадцать лет сдохнуть от чахотки. Если выпал шанс на другую жизнь… Ну, так как, сотрудничаем?

– Ладно, – согласился Федор. – Только ты советчик, а главным буду я!

– По рукам! – призрак протянул ему ладонь.

Федор хлопнул по ней, с удивлением ощутив, что она не призрачная, а настоящая.

– Только ты это… – попросил призрак. – Понимаю – православный, но на исповеди промолчи. Про меня и князей.

– Будто сам не знаю, – хмыкнул Федор. У него был печальный опыт общения с долгогривыми. Мальцом в приюте рассказал священнику, что подрался с воспитанниками, порвав на одном из них рубаху. В тот же день его показательно высекли. От кого воспитатель проведал о проступке, догадаться было не сложно. С тех пор Федор прилежно каялся в грехах, но умалчивал о том, о чем начальству знать не следовало. Так было и на воинской службе. Кто поступал по-другому, стоял под ружьем или сидел под арестом.

– Договорились, – кивнул призрак. – А теперь спи. Завтра трудный день.

– Погоди! – попросил Федор. – Как мне звать тебя, ежели имени не помнишь?

– Зови меня… – призрак задумался и тряхнул головой. – Друг. Это будет правильно.

– Хорошо, Друг, – сказал Федор и провалился в темноту.

2

Константинова разбудил осторожный стук в дверь. Приподняв голову с подушки, он бросил взгляд на напольные часы. За окном уже светало, и, несмотря на портьеры, циферблат угадывался. Без четверти семь. Это кто ж так рано? Стук раздался снова, а затем послышался голос лакея:

– Ваше превосходительство?

– Что тебе, Семен? – буркнул генерал. – У нас пожар?

– Бог миловал, – отозвался лакей. – Полицмейстер Андрианов[10 - В то время в Москве было несколько полицмейстеров, подчинявшихся градоначальнику.] прибыл. Говорит: срочное дело. Я сказал, что градоначальник почивает, только он просит разбудить.

– Через пять минут буду, – сказал генерал и спустил ноги с кровати. – Проведи его в гостиную.

Надевать мундир он не стал – долго. Если Андрианов просит разбудить – дело и впрямь срочное. Не тот человек, чтобы беспокоить по пустякам. Константинов ополоснул лицо в тазу для умывания, налив в него воды из кувшина, и вытерся полотенцем. Подойдя к зеркалу, пригладил щеткой волосы на голове и бороду. Накинул халат, сунул ноги в тапки и вышел из спальни.

Полицмейстер ждал его в гостиной. Увидав начальство, вытянулся в струнку.

– Здравия желаю, ваше превосходительство! Извините великодушно за беспокойство.

– Без лишних церемоний, Александр Александрович! – махнул рукой генерал. – Что случилось?

– Убиты князья Юсупов и Горчаков.

– Ах, ты!.. – выдохнул Константинов. – Молодые или старые?

– Молодые.

– Твою мать! – выругался генерал. – Кто же их?

– Пока нет ответа, ваше превосходительство. Разрешите по порядку?

– Говори, – согласился Константинов. – Бери стул, Александр Александрович. Да и я присяду – от таких вестей ноги не держат.

– С той недели я распорядился с наступлением темноты высылать конные патрули, – начал Андрианов после того, как они сели. – От купцов пошли жалобы на грабителей. Ночью разбивали склады, вывозили товар. Сторожей воры глушили и вязали. Одну шайку мы схватили, но патрули оставили – вдруг не всех взяли? Полицейские ехали мимо складов Перфильева, как вдруг услыхали звук мотора. Насторожились. Время позднее, склад закрыт, никого нет, кроме сторожей. Патруль решил, что приехали грабители, и отправился на звук.

Андрианов вздохнул и продолжил:

– Не было там воров. На берегу стоял автомобиль с работающим мотором. Перед ним лежали убитые князья. Все вокруг было засыпано деньгами, причем сотенными купюрами. Полицейские собрали их почти девять тысяч. Может, было больше, но часть разнесло ветром. Деньги находили по всему берегу.

– Бог с ними! – махнул рукой Константинов. – Как убили князей?

– Горчакова – ледяным копьем. Это родовое умение Юсуповых. Самого Феликса – камнем, угодили прямо в висок.

– Там был кинетик?

– Может быть. Пока неизвестно. Старший патруля, унтер Гордеев, немедля известил меня, не забыв выставить у автомобиля охранение. Я попросил помощи у Кошко. Аркадий Францевич дал людей. Несмотря на поздний час, они выяснили подоплеку преступления. Накануне вечером в ресторане «Яръ» веселились молодые Осененные. Окромя Юсупова с Горчаковым, князья Лобанов-Ростовский, Вяземский, графы Воронцов и Коновницын. Как водится у молодежи, начали хвастать друг перед другом. Горчаков показал родовой перстень по имени «Ловец», сказав, что на днях ему удалось заполучить в камень чью-то неприкаянную душу. Этим все заинтересовались, а Юсупов предложил Горчакову перстень продать. Тот отказался. Юсупов не перечил, но спустя время позвал Горчакова покататься на автомобиле. Он у него новый, фирмы «Бенц», недавно из Германии привезли. Горчаков согласился, и они уехали, причем за шофера был сам Юсупов. С чего их занесло на Пресню, да еще в глухой переулок – Бог весть. Возле этого авто их и нашли. А вот перстня не оказалось. Мы там каждую травинку осмотрели. Для начала ночью при свете фонарей, а потом и когда рассвело. Пропал «Ловец».

– Гм! – вымолвил Константинов. – Полагаете, за Юсуповым и Горчаковым проследил кто-то из компании?

– Маловероятно, ваше превосходительство. Все они продолжили веселиться в «Яре», никто за уехавшими не последовал. Это люди Кошко выяснили точно. Половые, швейцар – все в один голос об этом говорят. Кроме того, среди оставшихся нет ни одного кинетика.

– Слава Богу! – перекрестился генерал. – Иметь дело с родовыми Осененными – врагу не пожелаешь. Но ведь кто-то же убил князей?

– С Горчаковым ясно – Юсупов. Видимо, не сошлись в цене на перстень или Горчаков отказался продавать. Но вот кто убил Юсупова? Случайный человек из простецов? Тогда почему забрал перстень и оставил деньги? Да и трудно простецу Осененного убить, если вообще можно. Там был кто-то родовой? Тогда как там оказался? Горчаков с Юсуповым уехали вдвоем – это установлено точно. Разве подобрали кого по пути.

– Выясни, Александр Александрович! – велел Константинов. – Передай Кошко, пусть больше своих людей к этому делу привлечет. Проверяйте всех: Осененных и простых. Понимаешь сам: такого не простят. Отцы убитых непременно пожалуются Государю, а тот спросит строго. Вылетим в отставку, да еще без мундира и пенсиона.

– Ваше превосходительство… – замялся Андрианов.

– Говори! – кивнул генерал.

– Есть такая версия, что Юсупов с Горчаковым убили друг друга обоюдно. Один ударил льдом, а второй – камнем.

– Разве Горчаков – кинетик?

– В боевой росписи таковым значится, хотя это не главное его умение. Я первым делом проверил.