Кондотьер Богданов

– Ночью, – ответил Богданов растерянно – старик говорил странно.

– Как женщина твоя?

«Это он о ком? – удивился Богданов. – О Клаве? Так с ней все путем… Лисикова! – догадался лейтенант. – Если дед видел самолет, то и штурмана мог. Травы в лесу собирал – вон стенка ими завешена. Почему спрашивает, если знает? Притворяется, туман напускает? Наверное, знахарь местный – они любят».

– Осколок вытащил, ногу забинтовал, – сообщил Богданов, – но ходить не может.

– Возьми! – старик снял со стены какую-то травку, бросил на стол. – Пожуй и к ране приложи! Затянется. Твое тепло ей не нужно, но когда потребуется – не жалей!

Богданов сунул травку за пазуху, поблагодарил. Старик с любопытством разглядывал гостя.

– Не таким Богдана представлял, – сказал задумчиво. – Дурости в тебе много. Может, и к лучшему…

– Отец! – перебил Богданов, чувствуя, что грядет нотация. Старикам только дай повод! – Мне б пару помощников или коня – самолет из лесу вытащить. Делов на пять минут! Я отблагодарю.

– Будут помощники, будут и кони! – сказал старик. – Давно поспешают. Только Жидята ближе.

– Какой Жидята?

– Ты видел его в веси. Сторожись!

– Не лыком шиты! – усмехнулся лейтенант.

– Неужели? – старик придвинул к нему свиток. – Прочти!

Богданов наклонился. Свиток был испещрен неровно набросанными строчками. Буквы в них были незнакомые – какие-то крючки.

– Не понимаю! – признался Богданов.

– А говорил про лыко… – старик усмехнулся и забрал свиток. – Хорошо, хоть слова разумеешь.

Богданов внезапно сообразил: все это время обитатель пещеры говорил с ним на незнакомом языке – гортанном и тягучем. Причем Богданов не только его понимал, но и отвечал так же. «Чертовщина какая-то! – подумал летчик растерянно. – Гипнотизер он, что ли?»

– Не торопись вернуться к своим – дорога закрыта, – продолжил хозяин. – Исполни предначертанное, тогда проси. До тех пор меня не ищи – пещера не откроется. Спеши! Жидята близко.

Богданов кивнул и вышел. Спустившись, он оглянулся: пещеры не было! Ступеньки тоже исчезли. «Вроде не пил с утра! – удивился Богданов. – Галлюцинация? Набегался лесом, кислородом надышался… Какая пещера в песчаном склоне – осыплется сразу… – он сунул руку за пазуху – травка была на месте. – Может, в лесу сорвал и забыл? – подумал Богданов неуверенно. – Ладно! В любом случае, надо спешить…»

Ручеек вывел его к реке. Пройдя берегом, Богданов увидел давешний скошенный луг, а через реку – лес и прогалину, куда ночью вкатился По-2. Присмотревшись, он даже различил кучку веток на опушке, сбоку от прогалины. «Лисикова замаскировалась!» – понял лейтенант и усмехнулся.

Богданов не успел ступить на луг, как из дальних кустов выметнулись всадники. Это были все те же ряженые фашисты. Они скакали стороной и Богданова не видели. Лейтенант подавил желание броситься ничком на траву. Кони! Нужен хотя бы один! Богданов неспешно двинулся своим путем, ожидая, когда заметят. Долго ждать не пришлось. Вдали закричали, загигикали, послышался нарастающий топот. Богданов оглянулся и, решив, что пора, побежал к броду. Позади наддали – крики приближались. Бой на лугу в намерения Богданова не входил. Из пистолета всадников не положишь, а вот саблей по голове получишь запросто. Летчик рванул изо всех сил, скатился к воде и влетел в реку, вздымая столбы брызг. Перебежав на свой берег, Богданов остановился. Он не сомневался: Лисикова врагов заметила и приникла к прицелу. От брода до опушки – сотня метров. Для «ДТ» – что в упор.

Преследователи остановились на том берегу. Их разделяла только река. Бородатые, загорелые мужики в кольчугах оторопело разглядывали Богданова и ступить в воду не решались. «Так и уйдут! – подумал Богданов, доставая «ТТ». – Хоть одного подстрелить! Черт, далеко…» Чернобородый, коренастый всадник (по повадкам было видно, что старший) первым тронул коня.

– Стой! – сказал Богданов, вытягивая руку с пистолетом. «Лисикова, видишь – это враги!» – Целее будешь.

– Ты кто? – спросил всадник.

– А ты? – не замедлил лейтенант.

– Жидята, сотник князя Казимира. Это мои кметы.

«Старик предупреждал!» – кольнуло в виске Богданова.

– Зачем бежал? – продолжил Жидята. Говорил он не по-русски, но летчик понимал. – Одежа на тебе чудная.

– Я, – медленно сказал летчик, – лейтенант Красной Армии Богданов.

– Богдан! – обрадовался Жидята. – Ты-то и надобен! Князь тебя ищет!

– Зачем? – спросил Богданов.

– Потолковать! – ухмыльнулся Жидята.

«Как со стариком в деревне!» – подумал лейтенант.

– Видал я твоего князя! – сказал он громко и показал для наглядности, где.

Жидята побагровел и выбросил руку в сторону летчика.

– Имати его!

Всадники разом врубились в реку. Богданов упал, открывая штурману линию огня. Кони кметов скакали, вздымая брызги выше голов. Грозная, беспощадная лава неслась к Богданову, выплескивая воду из берегов, и лава эта казалась неудержимой. На середине реки перед нею встала стена. Кони передних кметов рухнули в воду, всадники перелетели через головы животных, вскочили и снова упали. Пулемет за спиной Богданова гремел без остановки. Винтовочные пули калибра 7,62 пробивали тела людей насквозь, попав в грудь лошади, прошивали круп до хвоста. Падали кони, падали люди; раненые захлебывались, не в силах приподняться, чтоб вдохнуть воздуха, и равнодушная вода пила кровь из их ран. Лошадь последнего кмета свалилась в двух шагах от летчика. Всадник соскочил в воду и тут же рухнул ничком – уже на берег. Пулемет стих. Богданов потрясенно смотрел на разгром. Мертвые люди и мертвые кони лежали в воде, розовые струи тянулись от неподвижных тел вниз по течению.

На том берегу оторопело смотрел на погибших Жидята. Пули его не задели. Опомнившись, сотник повернул коня.

– Стреляй же, стреляй! – закричал Богданов, вскакивая. – Уйдет!

Пулемет молчал. Богданов выстрелил из «ТТ», Жидята только головой мотнул. Через мгновение он одолел откос и скрылся за кромкой берега.

– Твою мать! – Богданов едва не шваркнул пистолет о землю. – Дура! Задушу! Собственными руками!

Он сунул «ТТ» за пояс и пошел к убитому. Пуля попала кмету в шею, разворотив позвонки на затылке. Шлем валялся в стороне. Богданов расстегнул пояс убитого, ворочая труп, стащил кольчугу, после чего ощупал тело. Документов на убитом не оказалось. В одежде отсутствовали карманы. К поясу кмета, кроме сабли и ножа, был прицеплен маленький кожаный мешочек. Богданов распустил ремешок, стягивавший края, – серебряные монетки, штук десять.

Забрав кольчугу, шлем и ремень с саблей, Богданов двинулся к опушке. «Почему мне так не везет! – думал с горечью. – Что бы осколок пришелся чуть выше?! Похоронил бы ее здесь. Земля мягкая, песок, без лопаты могилку выкопать можно. После чего – на восток! Через сутки-другие – у своих!..

Подойдя к опушке, Богданов бросил трофеи, сел и долгим, тяжелым взглядом посмотрел на штурмана. Лисикова лежала на разостланном комбинезоне, босая. «Загораем! – с ненавистью подумал Богданов. – А командир зайцем бегает».

– У меня магазин в пулемете кончился, – сказала Лисикова, ежась под его взглядом. – Пока меняла, вы вскочили. Боялась зацепить.

– Коней зачем постреляла? – спросил Богданов тоскливо.

– Думала, вас убили! Тот руку вытянул, и вы сразу упали…

– Десять коней к броду привел – хоть бы один остался! – продолжил Богданов. – Как самолет вытащить?

Лисикова подавленно молчала. Богданов встал, снял промокший до пояса комбинезон. Стащил сапоги, выкрутил портянки и заново обулся. Пошарил в кармане комбинезона. Коробка с папиросами размокла, к тому же, падая, он ее раздавил. Запасной у него не было, а курить хотелось до воя. «Самому ее застрелить?» – подумал Богданов. Взгляд его упал на веточку старика – выпала из одежды. Хм…

– Снимай штаны! – приказал Богданов.