Непрощенные

Авианалет не пощадил этот клочок земли. Все здания зияли разрушенными крышами, над сеновалом подымался дым. Обитатели или убежали в лес, или остались погребены под завалами.

– Лейтенант, ты из пушки стрелять умеешь? – обернулся сержант.

– Почему вы ко мне на «ты» обращаетесь?! – вспылил Ильяс. Пора поставить наглеца на место!

Рыжий недобро зыркнул глазами:

– Виноват… Товарищ младший лейтенант, вы хорошо знаете этот вид орудия?

– Я… по другой части, – увял Ильяс.

Сержант вздохнул, втиснулся в узкое пространство башни и стал объяснять. Каким маховичком поднимать ствол, как двигать башню в стороны. Как наводить и заряжать. Ильяс кивал, думая, что сбежит при первой же возможности. Бросит танк, сержанта, эту чертову войну… В голове крутились обрывки знаний об этом времени. Чем он здесь сумеет пригодиться, какие знания, полученные в институте, можно применить? Системы автоматического бурения? Рано. Практика разработки месторождений? Теплее. Аппараты глубокого бурения? Пожалуй, можно. Что еще?

– Вы слушаете, товарищ младший лейтенант? – прервал его размышления грубый окрик. – Вид у вас отсутствующий.

– Куда целить и где снаряды лежат, разберусь! – отрезал Ильяс.

Хотелось добавить на родном наречии. Чтобы от души. А лучше – дать в морду нахалу! Но он сдержался. Понять – не поймут, а вопросы появятся. Рыжий тоже не мальчик, за ответом не постоит, значит, придется разойтись. Воевать рядом уже не получится. Что ему делать, одному, в чистом поле, да еще и в ожидании бундесов?

Сержант пожал плечами.

– Раз так, то минуту на перекур, и двигаем за холм. Там бой.

Может, сбежать сейчас? Двинуть рыжего по башке и уйти? Подальше от этого ада? Затеряться в новом мире?

Подумав, Ильяс отверг соблазнительную мысль. До родных мест путь не близкий, и любой патруль, любой заслон ФСБ («НКВД!» – поправился он) возьмет его в оборот – ни знаний местных реалий, ни имен, ни уклада жизни. Любой бытовой казус – и вот он, «японо-немецкий шпион».

Тянуло курить, но с этим наблюдалась засада. Его предшественник в теле, по-видимому, был равнодушен к табаку. В карманах не нашлось ни спичек, ни папирос, ни махорки. Да и легкие при первой затяжке зашлись кашлем. Поэтому предложение сержанта подымить он с сожалением отверг и занялся изучением пушки. Сбежать он все равно сбежит, но если свалятся немцы, надо стрелять. Плохое дело – гибнуть в первом же бою.

Ильяс приник к окуляру, всматриваясь в густые заросли кустарника. Ему кажется или ветки колышатся? Точно! Едет кто-то или что-то.

– Сержант! Эй! Там!

Рыжий уже и сам заметил. Бросил окурок и запрыгнул в люк.

– Пустите-ка меня к орудию, товарищ лейтенант!

Это была не просьба – приказ.

Ильяс посторонился и шмыгнул на водительское место. Спорить глупо. Волков (или как его там?) приник к окуляру, уперся спиной, закрутил башню.

– Идут… Один, два… пять танков. И грузовик с пехотой. Вроде «35-ки» – легкие, броня клепаная и откатник над стволом. У двух последних на прицепе пушки. В тыл к нашим прут, сволочи!

– Прямо к нам?

– Стороной… К дороге и на насыпь. Там, наверное, брод или мост.

Ильяс выдохнул. Хорошо, что мимо. Сад густой, танк маленький, не заметят. Как немцы скроются, стоит поговорить с рыжим об отступлении на восток. Как помнил Ильяс, приграничные силы в этой войне долго не выстоят, они или в плену, или на том свете окажутся. Перспектива нерадостная, Аллах свидетель.

Пушка над головой вздрогнула, грохот выстрела ударил по ушам. От кислого дыма, наполнившего танк, запершило в горле. Уши заложило, Ильяс не слышал, как гильза, вылетевшая из казенника, зазвенела по полу.

Звук окружающего мира вернулся так же внезапно, как и исчез. Сержант что-то радостно орал.

– Да ты!.. – вскинулся Ильяс. – Оху… Охренел?

Рыжий осклабился.

– Попал! Точно под кормовой бронелист! Горит, сука! Это тебе не Франция!

– Зачем стрелял?!

Сержант, всадивший новый снаряд в пушку, не ответил. Приник к окуляру, замер. Новый выстрел уже не показался Ильясу громким. Только после этого сержант ответил на вопрос. Промычал, скользнув на место мехвода:

– Потому что война! Меняемся местами, лейтенант!

Двигатель взревел. МС-1 дернулся и сдал назад, уходя за дом. Почти сразу же на месте, где они стояли, вспух взрыв. Комья земли и ошметки плетня ударили по броне.

– Не зевай!

Ильяс скользнул в башню, довернул ее и стал осматриваться.

Немцев перед ними не было. Одинокий подбитый танк, пылающий разорванным боком, раскуроченный грузовик, из которого выпрыгивали фигурки в сером, заваленная набок мелкая пушчонка – вот и все, что видел Ильяс. Остальные танки, прибавив скорость, завернули влево, обходя хутор. «Если ворвутся сюда, будет совсем плохо». Ильяс закрутил маховик пушки.

– Заряди сначала!

Ах да!

Он выхватил из боеукладки снаряд и бросил в ствол. Казенник закрылся автоматически. Приник к окуляру.

– Где они?

Рыжий снизу что-то насвистывал. Вагнера? Точно – «Полет валькирий»!

– Где ОНИ?!!

– Сейчас подам вперед, высунемся. Пушку сейчас поверни и приготовься. На выстрел будет пара секунд, пока немцы не очухались. Постарайся не промахнуться.

Движок взревел. Танк чуть клюнул носом и поехал.

– Справа на два часа!

– Какие «часы»?

– Там!

Ага, вот! В окуляре пляшут вытянувшиеся линией силуэты танков. Они уже метрах в двухстах. Ильяс покрутил башню, подгоняя целик к крайнему правому.

– Быстрее! Не забудь упреждение взять!