За туманами Большой реки

– Зеленого?

– Нет. Черного, – отвечал Мишенев.

– И правильно, что нет, – сказал Ваня. – Черного и так много. Война.

И ребята побежали дальше, к Попову гумну. Они скинули на ходу штанишки и попрыгали в дымящий туманом омут.

У Попова гумна была глубокая подбережица, вымытая течением, и в бесчисленных норах ее водились раки и скользкие головастые налимы.

Ваня открыл глаза. В зеленоватой воде видны были стебли водорослей, которых раскачивало течение, проплывали рядом стайки мелких рыбешек. Вот и рачьи норы, которые обживали по-хозяйски налимы, ища прохлады…

В первой его цапнул клешней рассерженный рак, а во второй Ваня нащупал скользкую голову большого налима. Но вытащить его он не смог, не хватило воздуха. Ваня вынырнул, Шурка Синицын был уже на поверхности. Он держал здоровенного налима, который обвился вокруг его руки.

Мальчики сделали из прутьев ивы куканы и снова нырнули в омут.

Права была баба Сима, говорившая, что летом рыба сама на сковороду прыгает.

Скоро Ваня поймал налима, потом Толька… Потом были еще и еще налимы…

Тольку оставили на наволоке со скотиной, а Ваня с Шуркой, сгибаясь под тяжестью добычи, побежали прямым ходом на кухню.

– Ребята! Вот это молодцы! – заохала повариха тетя Аня. – Вот это приварок. Да мы сейчас такую уху сварганим, – пальчики оближешь… Уж мы порадуем ребятишек!

…Летний день – год кормит. И это настоящая правда. Начиная с самой весны, детдом, как настоящий муравейник, трудится с утра и до позднего вечера.