Крутые игры

– Где, простите, остановилась Зоя Александровна?

– В гостинице… В лучшей гостинице. Она так и называется «Севастополь». Это в самом центре, около Приморского бульвара.

– Знаю, Юрий Петрович, – чуть заметно улыбнулся Савенков. – Только там нет Приморского бульвара. Эта гостиница на проспекте Нахимова, а с другой стороны, снизу – набережная Корнилова.

– Верно, набережная. Она обо всем мне рассказала… У нее две комнаты было. Люкс, естественно!.. Из окон – море, пароходы, лебеди… Нет, точно – лебеди! Они там зимуют. А я и не знал.

– В каком номере она жила?

– В люксе! Я на жене не экономил… В триста двадцатом. Вот и телефон ее… Вы представляете, только у нее во всей гостинице горячая вода была. Нагреватель такой на стенке… Израильский.

– Так все-таки, Юрий Петрович, зачем она поехала в Севастополь?

– Правильно вопросы ставишь, Савенков, – вступил в разговор Павленко, который уже несколько успокоился и уютно расположился на обширном офисном диване. – А ты, Шорин, не юли, не уходи в сторону лебедей и еврейских нагревателей. Они и в Москве всех нагревают… Ты, Шорин, фактуру давай. Факты!.. А уж аргументы пусть наши Сократы сочиняют. На то они и сыщики… Варвара, ты ведь много коньяка принести грозилась. Не вынуждай меня самого в магазин бежать.

– Уже несу, Сергей Сергеевич.

– И не рюмку, а фужер. Поняла? Фужер!.. А вы, господа, продолжайте работать. Я вас свёл, я свое дело сделал… Мавр сделал свое дело – мавр может пить коньяк.

Шорин смущенно посмотрел на Савенкова, но, вдруг вспомнив его последний вопрос, начал торопливо отвечать:

– Вы спросили, зачем она поехала? Отвечаю – дом покупать!.. Она очень море любила… Она дом хочет купить на самом берегу, чтобы закат, чайки, ночные купания… Глупость, конечно. Какой сейчас дом на Украине? У них же там полный развал и разруха… Хуже, чем у нас.

– Не на Украине, а в Украине, – добродушно проворчал Павленко, наливая себе второй бокал. – А ты, москаль, не трожь нашу нэньку Украину… Хочет она разваливаться – пусть себе разваливается. Но самостоятельно. Самостийно!.. Мы не холопы, а вы не баре…

– Юрий Петрович, – продолжал Савенков, – вы сказали, что она звонила оттуда… Сколько раз?

– Каждый день! И я звонил каждый день… Она – утром, а я – вечером… Последний раз она звонила в восемь утра восьмого. Это по московскому времени. А у них там семь утра было… Все не как у людей, вы уж простите меня, пан Павленко.

– Валяй, лей всё в одну кучу! Мешай нас, хохлов, с навозом, – добродушно разрешил Павленко, приступая к наполнению третьего бокала. – Имперское у тебя мышление, Шорин. Не даешь ты моей исторической родине свободно развиваться… Семь утра ему не нравится? Да пусть хоть час ночи делают! Так нет, вам надо, чтобы как в Москве.

– Вот именно, они там готовы любую глупость сделать – но только не как в Москве… Что-то ты, Павленко, не едешь на свою историческую родину. Взял бы да поехал!..

– Ну вот, начались гонения по пятому пункту… А в Украину я, Шорин, не могу поехать. В Америку – могу, в Англию – могу… Даже в Германию – могу!.. А вот в Полтаву – не могу… Языков я, Шорин, не знаю. С «ридной мовой» у меня плохо.

Савенков начал серьезно нервничать. Ему никак не удавалось удержать беседу в деловом русле.

Мало того, что от волнения Шорин не может сосредоточиться, так теперь еще изрядно охмелевший Павленко будет отвлекать.

Пока всю значимую информацию можно уложить в два-три предложения.

Впрочем, Савенков по опыту знал, что невозможно заранее определить, какая информация станет отправной точкой в поисках исчезнувшей рыжей Зои.

Важным может оказаться и эта разница во времени, и нагреватель на стене, и лебеди, зимующие в бухте. Обязательно надо все запомнить, записывать надо. Записывать!

Савенков мгновенно подскочил к шкафу, извлек оттуда и установил на столе магнитофон с огромным, величиной с кулак, микрофоном.

Как он мог забыть об этом?! Магнитофон – лучший способ заставить людей привести в порядок свои мысли и заставить замолчать праздных говорунов.

– Вы, я надеюсь, не против? – Савенков указал на магнитофон и быстро, не дожидаясь ответа, включил его. – Я очень боюсь важные детали пропустить… Продолжим. Юрий Петрович, вы звонили жене девятого?

– Неоднократно! И девятого, и десятого, и сегодня утром… Я и в администрацию гостиницы пытался звонить. Есть там у них такая Туркина Лидия Сергеевна. Очень, знаете, ехидная дамочка. Все проверила! За номер уплачено, вещи на месте, а Зои нет… И эта Туркина меня так спокойно спрашивает: «А может быть, ваша жена у друга ночует?»

– Извините, Юрий Петрович, но надо учитывать даже и такие невероятные версии…

– Я так и знал! И вы такое могли подумать?! Я один в ней не сомневался… И вот вам всем доказательство, что я был прав.

Шорин начал лихорадочно рыться во внутренних карманах пиджака и, найдя нужную бумажку, ударом ладони припечатал ее к столу, уронив микрофон.

– Здесь все ясно сказано… Она похищена!

Сотрудники «Совы» удивленно переглянулись. Такого поворота никто не ожидал.

Им сложно было понять, почему Шорин сразу не начал разговор с этого письма похитителей… Однако у каждого своя логика!.. Вернее – свой уровень ее наличия… Или отсутствия!

– Уважаемый Юрий Петрович, вы сегодня получили эту бумагу?

– Естественно!.. Сегодня днем я извлек ее из ящика и сразу бросился к Сергею… А он притащил меня к вам.

– Скажите, а вчера вы что-нибудь из своего ящика извлекали?

– Нет!.. И позавчера – нет. Я в этом году первый раз открыл. Вы правы – письмо могло быть подброшено в любой день не ранее восьмого января.

– И еще, Юрий Петрович. У вас глухой почтовый ящик или в нем есть отверстия?

– И здесь вы правы, Игорь Михайлович. Письмо было свернуто в трубочку и просунуто в одну из трех дырочек.

– Я прочту это письмо вслух?

– Обязательно!.. Я для этого к вам и пришел… Только я вас прошу: прочтите и найдите мою жену.

– Постараемся, Юрий Петрович. Но я думаю, что процесс будет несколько сложнее.

ГЛАВА ВТОРАЯ

12 января 1997 года.

Поезд «Москва – Севастополь»

Олег Крылов проснулся на остановке.

Это был, вероятно, Курск или Орел… В поезде он всегда просыпался именно на остановках.

Не от рывков, не от гудков встречных поездов, а именно на остановках, когда тело, привыкшее к покачиванию и подбрасыванию, вдруг попадает в состояние полного покоя.

События вчерашнего суматошного вечера медленно вспоминались и выстраивались по порядку.

Решение о направлении Олега в Севастополь было принято сразу же после прочтения письма похитителей.