Последний отзыв
Отличные тесты, использую р работе как тренер спортивной школы.
По всем вопросам обращайтесь на: info@litportal.ru
(©) 2003-2024.
✖
Столб словесного огня. Стихотворения и поэмы. Сборники стихотворений. Том 1
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
Золоченой и в короне
Древний, самый древний в мире,
Едет золотой король.
И вокруг него всё шире
Копья блещут и пароль,
Светом брызжущий, несется,
Пронизая всё вокруг,
Как пронзает тьму колодца
Златом шитая хоругвь.
Только холодно и жутко
Мне в оранжерейной клетке,
И серебряные шутки
За оранжевые ветки,
За кусочек неба синий,
Синий, синий, италийский,
Я отдал бы этот иней,
Эти жемчужные низки!
Ноктилюка
Море! Лазурное море, поведай,
Было ль когда ты счастливою Ледой,
Грудию синей поило ль Зевеса,
Жемчугом уст распахнуло ль завесу
Мантии звездной безбрежного Бога,
Лилось, струилось ли Млечной Дорогой?
Нет, никогда бирюзовые длани
Виться не смели по Божьему стану,
Нет, никогда сладострастные груди
Ласки не ведали звездного чуда,
Нет, никогда необъятность вселенной
Ты не забрызжешь соленою пеной!
Я же, вселенной и радость и мука,
Жалкая в пене твоей ноктилюка,
Атом незримый в голодном планктоне,
Солнечноликим Зевесом на троне
Часто бываю, и нежная Геба
Кубок нектара дает мне в Эребе.
Море лазурное! Дланью конечной
Ты не обнимешь Тропы этой Млечной!
Я же в любовь осимволил безбрежность,
В девушки чистой невинную нежность.
Вот почему до последних завес
Обнял вселенную смертный Зевес!
Пролески
Безжизнен лес. Прошлогодние ризы
Лежат вокруг пеленой желто-сизой
И под ногою шуршат, как черепья
Разбитых амфор или как отрепья
Кулис прогнивших торжественной сцены,
Где Смерти подвиг серел неизменный.
И снег лежит по прогалинам в балках,
Как саван в клочьях, и хриплые галки
Кричат кругом, и топор дровосека
Стучит везде, повергая без спеха
Окаменевших, недвижных и черных,
Как будто мертвых, как будто покорных.
Но колесница лучистая Феба
На днях три раза лазурное небо
Опоясала, и черная стая
Дроздов вернулась из дальнего края,
Где пела в гнездах у Гроба Господня.
И дрогнул лес, и без счета сегодня,
Из-под одежд перегнивших, негодных,
Поднялось ликов веселых, свободных,
Подснежников белоснежных, невинных,
Пролесочков голубых, темно-синих,
Которых страшные, смрадные трупы
Всю зиму грели, как будто тулупы.
И мы с тобою – такие пролески
На гробе страшном, последние всплески
Мечты погибшей, навеки, быть может,
Мечты, которой никто не поможет.
Отчизна, вера, народов равенство,
Свобода, братство, Христово блаженство,
Всё это, всё лишь такие черепья,
Всё это, всё почему-то отрепья.
И дай-то Бог до конца нам хотя бы
Стремиться вместе к лазурной Каабе
Святого неба, как эти пролески,
Свия любящую грудь в арабески!
Палланца
1. «Пока вакхического танца…»
Пока вакхического танца
Не утомляет душу прыть,
Нам берегов твоих, Палланца,
Жемчужно-сизых не забыть,
Где незабвенных трое суток
Ты в синей зыбочке своей
Для двух доверчивых малюток
Взметала пенистых коней,
Где без досадных диссонансов
Древний, самый древний в мире,
Едет золотой король.
И вокруг него всё шире
Копья блещут и пароль,
Светом брызжущий, несется,
Пронизая всё вокруг,
Как пронзает тьму колодца
Златом шитая хоругвь.
Только холодно и жутко
Мне в оранжерейной клетке,
И серебряные шутки
За оранжевые ветки,
За кусочек неба синий,
Синий, синий, италийский,
Я отдал бы этот иней,
Эти жемчужные низки!
Ноктилюка
Море! Лазурное море, поведай,
Было ль когда ты счастливою Ледой,
Грудию синей поило ль Зевеса,
Жемчугом уст распахнуло ль завесу
Мантии звездной безбрежного Бога,
Лилось, струилось ли Млечной Дорогой?
Нет, никогда бирюзовые длани
Виться не смели по Божьему стану,
Нет, никогда сладострастные груди
Ласки не ведали звездного чуда,
Нет, никогда необъятность вселенной
Ты не забрызжешь соленою пеной!
Я же, вселенной и радость и мука,
Жалкая в пене твоей ноктилюка,
Атом незримый в голодном планктоне,
Солнечноликим Зевесом на троне
Часто бываю, и нежная Геба
Кубок нектара дает мне в Эребе.
Море лазурное! Дланью конечной
Ты не обнимешь Тропы этой Млечной!
Я же в любовь осимволил безбрежность,
В девушки чистой невинную нежность.
Вот почему до последних завес
Обнял вселенную смертный Зевес!
Пролески
Безжизнен лес. Прошлогодние ризы
Лежат вокруг пеленой желто-сизой
И под ногою шуршат, как черепья
Разбитых амфор или как отрепья
Кулис прогнивших торжественной сцены,
Где Смерти подвиг серел неизменный.
И снег лежит по прогалинам в балках,
Как саван в клочьях, и хриплые галки
Кричат кругом, и топор дровосека
Стучит везде, повергая без спеха
Окаменевших, недвижных и черных,
Как будто мертвых, как будто покорных.
Но колесница лучистая Феба
На днях три раза лазурное небо
Опоясала, и черная стая
Дроздов вернулась из дальнего края,
Где пела в гнездах у Гроба Господня.
И дрогнул лес, и без счета сегодня,
Из-под одежд перегнивших, негодных,
Поднялось ликов веселых, свободных,
Подснежников белоснежных, невинных,
Пролесочков голубых, темно-синих,
Которых страшные, смрадные трупы
Всю зиму грели, как будто тулупы.
И мы с тобою – такие пролески
На гробе страшном, последние всплески
Мечты погибшей, навеки, быть может,
Мечты, которой никто не поможет.
Отчизна, вера, народов равенство,
Свобода, братство, Христово блаженство,
Всё это, всё лишь такие черепья,
Всё это, всё почему-то отрепья.
И дай-то Бог до конца нам хотя бы
Стремиться вместе к лазурной Каабе
Святого неба, как эти пролески,
Свия любящую грудь в арабески!
Палланца
1. «Пока вакхического танца…»
Пока вакхического танца
Не утомляет душу прыть,
Нам берегов твоих, Палланца,
Жемчужно-сизых не забыть,
Где незабвенных трое суток
Ты в синей зыбочке своей
Для двух доверчивых малюток
Взметала пенистых коней,
Где без досадных диссонансов
Другие электронные книги автора Анатолий Соломонович Гейнцельман
Последний отзыв
Отличные тесты, использую р работе как тренер спортивной школы.