Афганский компромат

Петрович воспользовался этим и выпалил:

– Отлично. Миша, я с тобой дружу!

Михаил понял, что влип.

– Да я, собственно, сам хотел немного развеяться, – промямлил он.

– Миша, сам ты всегда успеешь. – Петрович не собирался сдавать завоеванные позиции. – Я на немножко, всего на полчасика.

– Ну-ну, прошлый раз ты тоже на полчасика сел, – не преминул напомнить Михаил историю, когда Петрович, играя, просидел за ноутбуком целую ночь, до самого прибытия поезда.

– Да я тогда одного урюка пройти не мог. – Петрович не придумал иного объяснения.

– А сейчас тебе другой урюк попадется, – попробовал вернуть статус-кво Михаил, но Петрович не позволил ему этого сделать и совершенно безапелляционно заявил:

– Все, я сразу иду к вам.

– Эх! – Михаил проклинал себя за свою душевную доброту, но уже понял, что ему осталось только вздыхать.

Глава 8

Петрович долго не давал мужикам спать, грохотал своей стрелялкой и ушел полночь за полночь. Из-за этого или же по причине каких-то погодных изменений вставал Ефимов тяжело. Когда зазвенел будильник, он заглушил его, с трудом оторвал голову от подушки, сел на кровати да так и замер на некоторое время, не открывая глаз.

– Миша, подъем! – позвал он потом командира своей группы, который спал еще крепче. – Через полчаса построение.

– Да-да, встаю уже, – сонно пробормотал Михаил, но остался лежать в неподвижности.

– Давай поднимайся. – Ефимов в очередной раз разлепил глаза, сделал глубокий вдох-выдох, встал, вытащил из тумбочки несессер, нащупал ступнями тапочки и поплелся в ванную комнату.

Водные процедуры быстро привели Сергея в нормальное состояние. Он неожиданно почувствовал себя бодрым и хорошо отдохнувшим. Да и мысли о предстоящем восхождении бодрили не хуже холодного душа. Ефимов вернулся в комнату уже вполне проснувшимся, бросил несессер на тумбочку, включил свет, присел на единственный стул, стоявший у стола.

– Миша, вставай, время! – напомнил он, налил в кружку холодной кипяченой воды, всыпал туда пару чайных ложечек растворимого кофе.

Есть ему не хотелось. Сергей взял из пакета, лежавшего на столе, пару печенюшек и сжевал их, запивая холодным кофе.

Михаил к этому времени наконец-то поднялся и, сонно покачиваясь, продефилировал в направлении санузла.

На построение они поспели вовремя. К моменту появления ротного смогли даже проверить наличие личного состава и имущества.

– Все на месте? – спросил Кречетов, увидел Игоря Николаевича, вышедшего из-за угла, шагнул ему навстречу.

– Все собрались, больных нет? – спросил тот, пожимая руку, протянутую Кречетовым.

– Все? – спросил ротный, повернувшись к строю.

– Все, – отозвался Порфирин.

– Заткнись! Ну?.. – Капитан требовательно уставился на Трясогузкина.

– У меня все.

– Во второй группе все.

– В наличии.

– Все.

– Люди все на месте, больных и незаконно отсутствующих нет, – сообщил Кречетов, и Игорь Николаевич одобрительно кивнул.

Из дверей гостиницы показался майор Конягин и осведомился:

– Все люди в наличии?

Ротный зыркнул в его сторону, но отвечать не стал. Конягин, видимо, удовлетворился этим взглядом, больше вопросов не задавал, кивком поздоровался с инструктором и начал подгонять лямки рюкзака.

Сообразуясь с какими-то собственными мыслями, Кречетов решил не делить личный состав по учебным группам. В направлении гор подразделение выдвинулось в соответствии со штатным расписанием.

Игорь Николаевич задавал темп, шел первым. За ним держался Ефимов, а дальше – согласно боевому порядку.

Перейдя мост и оказавшись у подножия горы, Игорь Николаевич остановился.

– Кому надо – переоденьтесь. У вас десять минут! – скомандовал он, с хитрой улыбкой оглядывая спецназовцев, заполняющих поляну. – Курить надо бросать, – наставительно заметил дедок, увидев, как Зудов, вместо того чтобы скинуть с себя верхнюю одежду, первым делом потянулся за сигаретами. – Еще одно правило! – Тут инструктор заметно повысил голос: – Курить только с моего разрешения.

Неожиданно получив союзника в деле борьбы с курением, Ефимов одобрительно кивнул.

Зудов убрал сигареты в карман бушлата, чертыхнулся и заявил:

– Прямо как на боевой задаче.

После этих слов Игорь Николаевич вопросительно посмотрел на Ефимова.

– На занятиях курение только в перерывах или с разрешения старшего, – пояснил тот.

– Курить надо бросать совсем. Водку пить, матом ругаться нельзя!.. – заявил Игорь Николаевич.

Пока личный состав снимал теплую одежду, он прочитал на эту тему целую лекцию. Сергей с чем-то в ней соглашался, с чем-то нет, но в главном инструктор был прав. У нации, пораженной различными пороками, не уважающей самое себя и свой язык, нет будущего.

Потом в груди Игоря Николаевича словно затрезвонил будильник.

Он внезапно прервал монолог, чуть помолчал и осведомился:

– Все готовы? Поднялись! – подогнал инструктор тех любителей комфорта, которые успели вольготно разместиться на рюкзаках, брошенных на землю. – Пошли! – Уже не глядя, выполнили подопечные его команду или нет, он быстрым шагом направился по тропе, убегающей вверх.

Инструктор задал слишком высокий темп. Ефимов, непривычный к такому вот скоростному передвижению, успел запыхаться, прежде чем приноровился. Когда он окончательно разогрелся, идти стало если и не легко, то и не слишком тяжело, даже появилось желание поглядеть на окружающий ландшафт, оценить местные красоты. Сергей периодически доставал фотоаппарат и делал снимки. Иногда он нарочно приотставал, поджидал и поторапливал бойцов своей группы. Движение продолжалось. Восхождение шло своим чередом. Высота подъема нарастала метр за метром.

– А дедок-то какой шустрый! – догнав Ефимова, прошипел Прошкин, оглянулся и попросил: – Товарищ старший прапорщик, скажите ему, что люди отстают.

Ефимов согласно кивнул, увеличил скорость, легко оказался подле инструктора, бодренько взбирающегося по камням, и сказал: