Нас тонуть не учили

Не раз, бывало, сорвётся невзначай Орлик, свободу почует и галопом по территории носится. Выбегаться должен. В такое время малыши и взрослые в здании прятались, попасть под копыта разгулявшегося жеребца немудрено. И все ждали, пока Игнат поймает и успокоит его.

Высшим проявлением смелости среди детей было выбрать момент, когда Орлик находился в отдалении и перебежать от одного здания детдома к другому или спрятаться перед бегущим конём в беседке. Это развлечение было опасным, но если ты совершил хоть один пробег, то уже заслужил уважение группы надолго. И в глазах своих сверстников вырастал на небывалую высоту. Многие пытались совершить этот подвиг, делал это и Антон. Какие эмоции бушуют в душе, когда ты пробегаешь рядом с бешено несущимся конём и едва успеваешь спрятаться от него под тем же зонтиком беседки.

Воспитатели в такие дни, зная о намерениях отчаянных сорванцов, были начеку, но уследить за всеми не могли. Правда, храбрецы вместе с порцией аплодисментов от своих друзей получали различные виды наказания, вплоть до приличных подзатыльников, которые от волнения и страха выписывала воспитатель. Но что такое эти шлепки по сравнению с теми чувствами и уважением товарищей. Не многие решались на подобный поступок. У Антона таких подвигов было немало.

Событием становилось и посещение бани. Это был праздник. Особенно зимой, в памяти оставалось не само посещение бани, а то, как они в баню эту добирались.

С самого утра Игнат готовил Орлика к поездкам. Пятьдесят малышей нужно было привезти в баню и назад доставить. Оборачивался в три рейса. Своей бани в детдоме не было, вот и приходилось по субботам их в городскую доставлять. А морозы в те годы лютые стояли, да и баня далеко. Малышей закутывали в одёжки да в сани укладывали, а сверху ещё и кожухами накрывали, чтобы они не замёрзли. Особенно, когда уже возвращались домой.

После той осенней потасовки Игнат приметил Антона, понравился ему этот сорванец. Сам фронтовик, разведчик, всю войну прошёл от первого до последнего дня, в Берлине её закончил. Отчаянным был, потому, может, и выжил, и мальчишку этого с уважением принял.

Когда все усаживались в сани, Игнат Антона к себе ближе присаживал и, выехав за ворота детского дома, давал вожжи в руки. Сколько было гордости и восторга, этот буйный конь слушал его. Стоило чуть натянуть вожжи в сторону, и Орлик послушно поворачивал. Даже подержаться за эти вожжи у многих мальчишек было пределом мечтаний, а тут Антон их в баню везёт. Как ему завидовали!

В бане их мыли няни. Большие цинковые тазики наполняли тёплой водой, туда залазили малыши и плескались. Нянь было всего две, и они только намыливали детей да спины им мыли, а уже дальше малыши управлялись сами. Дети увлекались, вода летела во все стороны, обливая женщин, и тогда, чтобы успокоить их, няни могли и шлёпнуть одного-другого по мягкому месту, это сразу наводило порядок. Один ревёт – остальные шёлковые.

Постепенно Антон не только почувствовал себя в коллективе своим, но и стал одним из лидеров в группе. Этому способствовали его поступки на грани фола, иногда они были безрассудны, не логичны, где-то рискованны, но это было в его характере. А сильных уважают и боятся, Антон это понял, так и дядя Игнат сказал.

И хоть он в группе ростом не выделялся, но драться с ним не каждый решался, примером тому была потасовка Антона с Борькой. Просто так уступать свой авторитет и власть Борис не собирался: «Да, новичок не трус, но кто он? А я в детдоме уже давно!» Их противостояние нарастало, и кончиться могло только выяснением отношений с помощью кулаков, к тому всё и шло.

В одной из игр на площадке Антон и Борис оказались в разных командах. Оба встали впереди своих команд, и бежать в эстафете с мячом должны были одновременно.

«Вот сейчас все увидят, как я тебя обгоню!» – Борис не сомневался в своей победе, ведь до сих пор никто не мог его обогнать, и в этот раз он был уверен в себе, но…

Антон понимал, что момент для него важный, поэтому волновался. Команду бежать проспал, дав Борису фору в метр, но в отчаянном рывке поглотил это расстояние и к середине дистанции уже опережал Борьку, а к финишу прибежал первым. Бегать Антон любил и делал это хорошо. Команда дружно поддерживала и, воодушевлённая его победой, обыграла соперников. Борис на финише от обиды расплакался и смотрел на Антона недобро. Поражение его было явным и полным, унижение он не простит. Борис был крупнее и ростом выше, однако Антон бегает быстрее. «А вот в драке я ему покажу! Нужно дождаться момента и не затягивать решение этого вопроса надолго». Антон же на Борьку не обижался, он победил, и будет всегда побеждать, потому что ему это нравилось. «А Борька пусть сам на себя злится!»

После обеда в группе тихий час, это значит, что они два часа должны спать, Антон никогда днём не спал, не хотелось. Но его желания никто и не спрашивал.

Малыши вроде все улеглись, многие уже и глаза закрыли, Нина Ильинична тихо прикрыла за собой двери спальной комнаты и пошла в библиотеку за книгами. У неё есть два часа поработать.

Борис дождался, когда за воспитательницей закроется дверь, и, подождав немного, решил действовать. Он поднялся и направился к кровати Антона, тот не спал.

– Вставай, малы! Сейчас ты у меня получишь! – его намерения были понятны. – Ты думаешь, что самый сильный?

Борька ждал, пока его соперник поднимется, он говорил громко, многие проснулись и наблюдали за ними с любопытством. Антон и с постели встать не успел, как противник его атаковал, быстро и решительно. Удар пришёлся под левый глаз, у Антона искры сверкнули, а Борька уже свалил его на пол и навалился сверху. Но это было только начало. Маленький и ловкий Антон быстро пришёл в себя, он как вьюн моментально вывернулся из-под своего врага и через секунду был уже сверху. Боль под глазом взорвала его, жалости к сопернику не было – удары посыпались на Бориса. Антон бил исступлённо и молча, вкладывая в каждый удар злость и обиду. Борька, конечно, не ожидал такого отпора, он только беспомощно закрывался руками от ударов, а Антон бил и бил.

Вдруг чьи-то руки оторвали его от поверженного врага, это Нина Ильинична, услышав крики детей, прибежала на шум и разняла драчунов. В этой ситуации Борис оказался не только битым, но ещё и виновным, потому как дети дружно закричали, что драку начал именно он. И вид его был неприглядным – под глазом сиял синяк, а с губы струйкой сочилась кровь. Такой же синяк светился и у Антона. Нина Ильинична взяла обоих за руки и повела к медсестре, кабинет которой располагался по коридору рядом, та уже сама на коридор вышла узнать, что за шум.

– Ну, красавцы, что не поделили? – с улыбкой встретила их медсестра Тамара Ивановна.

– Выясняют, кто из них быстрее бегает! Этот, видно, не успокоился! – Нина Ильинична вытолкнула вперёд Борьку.

– И что, это этот малыш Бориса отлупил? – Тамара Ивановна с интересом посмотрела на щуплого Антона, на богатыря он не похож. Осмотрев Бориса, принялась за Антона.

– Ильинична, ты не волнуйся, страшного ничего нет! А у вас, героев, до свадьбы всё заживёт!

– А что такое свадьба? – подал голос Антон.

Женщины одновременно посмотрели на разукрашенных мальчишек и, не сдержавшись, рассмеялись. И, глядя на них, заулыбался Антон, а за ним в улыбке расплылся и Борька, правда, он тут же скривился от боли, что породило новый взрыв смеха у воспитателя и медсестры.

Как ни странно, после этой драки Антон и Борька стали закадычными друзьями. У входа в спальню Борька остановился и протянул Антону руку.

– А давай с тобой дружить!

Антон посмотрел Борису в глаза и тоже протянул руку.

– А давай!

Крепкое пожатие рук этих маленьких мужчин определило их отношение друг к другу на многие последующие годы. Они делились последним. И при одном из них не стоило трогать второго – они тут же одновременно бросались на обидчика с кулаками. Позже они стали защищать не только друг друга, но и любого обиженного из их группы. К себе третьим мушкетёром друзья взяли добряка Кольку, того вечно все обижали, но, почувствовав надёжную защиту, Колька и сам стал намного смелее и увереннее.

Директор детского дома Зинаида Степановна часто заглядывала в группу, её интересовало всё. Ранее она постоянно слышала о неблагополучной обстановке в группе малышей. Но период адаптации вместе с синяками прошёл, и на данный момент Нина Ильинична была в целом довольна своими воспитанниками, о чем и поведала директору.

День рождения

Зима закончилась. В конце марта у Антона по данным метрики был день рождения. В детском доме традиционно дни рождения воспитанников отмечали в определённый день для всех именинников этого месяца. Были подарки, поздравления, концерт. Этот день виновники торжества ждали с особым нетерпением.

Последние дни марта выдались на удивление тёплыми, потому празднование решили устроить на улице. Для этого была выбрана большая деревянная веранда. В такие дни даже разрешалось не проводить тихий час, чему дети особенно были рады.

Малыши шли на обед, когда Борька приблизился к другу и на ухо зашептал.

– Антошка, ты на обеде ничего не ешь!

– Ну да, тебе всё отдать? – удивлённо уставился на него Антон.

– Да подожди ты! – обиделся Боря, но продолжил. – Вам огромный пирог приготовили, я на кухне видел, это для всех именинников. Голодный будешь – больше съешь!

«А Боря правильно говорит, сладкий пирог не каждый день дают, ну и наемся!» – обрадовался мальчишка.

На обеде Антон только делал вид, что ест. Когда он не хотел кушать, то незаметно свою порцию передавал под столом товарищу, сидящему напротив Юрке. Тот ел всё и всегда, и лучше, если всего много. Антон ненавидел сливочное масло, но есть его заставляли, как и пить рыбий жир. Кусок хлеба, смазанный маслом, под столом незаметно для воспитательницы перекочёвывал из рук Антона в руки Юрки. Первый делал вид, что свой ломоть хлеба уже съел, а второй, что только начинает есть свой. Почти всегда этот приём проходил чисто.

Нина Ильинична, видя, что Антон почти не ест, удивилась и встревожилась. У этого живого мальчика с аппетитом проблем никогда не было.

– Харитонов, ты заболел, почему не ешь? – она подошла к столу.

– У меня живот болит, но он уже прошёл почти! – Антон выскочил из-за стола и бросился догонять друзей. На больного он похож не был, Нина Ильинична с непониманием смотрела ему вслед.

А вечером всё было здорово! Именинников набралось восемь человек, всех тепло поздравляли: и свои ребята, и из старшей группы, Нина Ильинична. Пришла и директор детского дома. Антону, зная, что он хорошо рисует, подарили большой альбом для рисования и набор цветных карандашей. Подарок понравился имениннику, но сейчас ему очень хотелось, чтобы всё это быстрее закончилось, он так сильно хотел кушать и уже жалел, что послушался друга.

Наконец на сцену вышли две женщины в белых халатах, повара, вынесли на подносе огромный торт. Да, такого чуда Антон ещё не видел, ой, как заныло ниже груди. Такой торт он съел бы и один, если б разрешили. Всех именинников рассадили за круглым столом, и наступил момент, которого так долго ждал Антон.

Первый кусок он проглотил и не почувствовал, быстро разделался и со вторым, на тарелке лежал уже третий.

– А Антон уже много съел! – именинница Валька с возмущением обратилась к Нине Ильиничне и бросила злобный взгляд в сторону Антона. Она, наверное, тоже пропустила обед, но поглощать торт так быстро, как это делал Антон, у неё не получалось. Обидно!

«У, обжора, ты и так толстая! Ну, подожди, я тебе устрою потом!» – мстительные мысли зрели у Антона, но четвёртый кусок торта лежал на тарелке и в рот уже не лез.

Танцевать и принимать участие в играх Антон не мог, он с трудом вылез из-за стола, и уселся на скамейке, рядом пристроились Борис с Колькой.

– Вкусный тортик, жаль, мало, мне только чуть-чуть досталось! – Антон двумя руками держался за живот, сейчас бы он точно поделился с друзьями тортиком. Борис с завистью смотрел на друга: «Повезло Антохе, хоть бы кусочек нам спрятал!..»