Моя признательность разуму

Он умеет вести расчеты потребностей семьи в различных средствах к существованию и расчитывать потребности своего хозяйства в предметах и средствах труда. Овладение экономикой собственного хозяйствования было также важным фактором (и свидетельством) развития разума человека традиционного общества.

Человек традиционного общества с малых лет живет в условиях достаточно сложно устроенного общественного образования. Поселение, в котором он проживает, имеет местные органы власти, подчиняющиеся региональным властям, а те в свою очередь подчиняются органам управления всем государством. Каждый такой уровень управления устанавливает свои законодательные ограничения и предписания к жизнедеятельности людей и имеет способы и средства для понуждения к их исполнению.

Большинство государств, имеющих в своем основании традиционные общества, создавались силовым способом в результате войн и разных захватов, и потому обязательно имели автократический характер. Правители и созданные ими органы государственного управления неизбежно бюрократизировались. Подчиненные им органы регионального и местного управления строились «по духу и букве» вышестоящих властей, выдерживая строгую «вертикаль власти». Соответственно, законодательные ограничения и предписания к жизнедеятельности людей всегда были ориентированы на интересы властей. Рядовые люди в большинстве своем не понимали, не принимали и не поддерживали решения властей. Некоторое исключение из этого ряда составляли города-государства, образовывавшиеся незахватническими способами и имевшие многие элементы демократического управления.

В целом человек традиционного общества испытывал серьезное государственное принуждение. В отдельных случаях, при «запредельном» принуждении, люди выступали против властей с протестами разной интенсивности, вплоть до вооруженных восстаний.

И если укрупнение общностей давало человеку преимущества для развития (за счет расширения кооперации жизнедеятельности, исключения военной конкуренции между малыми общностями внутри большой общности, защиты от внешнего нападения), то система государственного управления традиционным обществом тормозила развитие человека, или, по крайней мере, не создавала условий для этого развития. Еще раз приведем слова А. Меня: «Даже в Афинах рядом с прекрасными храмами теснились жалкие кварталы, где было столько же грязи, смрада, неудобств и нищеты, сколько в любом другом городе древнего мира… Греческая история… была полна зверств, предательств, насилий, безумия и фанатизма; она знала и коррупцию властей, и преследования инакомыслящих, и жестокий деспотизм». И позднее, в средневековой Европе, государственное управление не смогло предотвратить массовое вымирание людей от эпидемии чумы.

Человек традиционного общества религиозен, он верует в «своего» единого Бога. Эта вера дает ему ответы на большинство возникающих у него непонятных вопросов мировоззренческого характера, которые затрудняют ему повседневную практическую деятельность. Кроме того, угрозы «Божьей кары» удерживают его от совершения дел и появления помыслов, «неугодных Богу». Акты верования совершаются как «на дому», так и в ритуальных сооружениях – церквах, храмах, синагогах и т. п. Совместные моления организуются и проводятся специальными лицами – священнослужителями. Эти же лица разьясняют догматы веры, дают ответы на непонятные вопросы, проповедями «агитируют» за веру. Они же «бдят» соблюдение «паствой» религиозных требований в повседневной жизни, напоминают о божьих карах за прегрешения, исповедуют и, при возможности, «отпускают» допущенные грехи.

Высокая загруженность заботами «о хлебе насущном» в сочетании с невысоким уровнем развития разума не провоцируют появление у человека сомнений в истинности веры. Такие сомнения начинают появляться чаще всего по причинам «неподобающего» поведения клана священнослужителей в связи с неизбежной бюрократизацией религиозного аппарата. Наибольшее неприятие у людей вызывают такие проявления бюрократизации как почти повсеместная поддержка религиозными властями практически всех деяний светских властей и материально обогащение религиозных служителей в нарушение «божьих заветов» любой религии.

Едва ли верно утверждать, что в традиционном обществе религиозная вера затрудняла развитие разума рядового человека. Больше всего это развитие затруднялось отсутствием конкурента веры – научного знания.

Подытоживая положение человека в традиционном обществе, отметим, что разум этого человека развивался главным образом в ходе его повседневной производственно-хозяйственной деятельности путем овладения опытными знаниями о причинно-следственных связях между действиями человека и получаемыми от них результатами. Развитие разума шло медленно. Основными сдерживающими факторами этого развития были два – отсутствие научных знаний и автократическая система управления государством, внутренне ориентированная на консервацию традиционных методов жизнедеятельности.

Говоря о судьбах традиционных обществ, нужно отметить, что выделение общих черт людей традиционных обществ предполагает наличие других, специфических их черт, обусловленных как генетическим наследованием, так и особенностями природно-климатических условий в местах проживания.

Из биологии известно, что в процессе расселения по Земле происходила генетическая изоляция отдельных групп людей по причинам их географического разобщения. Напомним: «Именно сохранение из поколения в поколение постоянства круга вступающих между собой в брак и обуславливает генетические различия между популяциями: ведь… гены, закрепившиеся в одной группе, имеют тенденцию ограничиваться именно этой группой. По крайней мере в прошлом расстояния и другие географические особенности служили наиболее устойчивыми барьерами на пути к смешению популяций; в этом кроется одна из причин широкой географической вариабельности человека как вида»[33 - Харрисон Дж. Биология человека. – М., МИР, 1979. С.190—191.].

Схожими по существу причинами определялись и социальные различия между изолированными группами людей в применяемых средствах и способах жизнедеятельности, в формируемых традициях взаимоотношений. Начиная со времен перехода к монотеизму существенный вклад в расхождение черт разных групп людей делают идеологические различия в исповедуемых ими мировых религиях.

Традиционные общества, в которых автократические системы государственного управления сочетаются с низким уровнем развития разума членов общества, практически не имеют внутренних механизмов своего развития. Поэтому сами по себе они обречены на бесконечное повторение однажды приобретенных способов и приемов жизнедеятельности. Любые новации, спонтанно появляющиеся у индивидумов, решительно пресекаются системой управления как угроза «священному» существующему порядку. Аппарат господствующей религии, также не имеющей внутренних механизмов реформирования, всегда поддерживал светскую власть в «удавлении» новаций. Так что развитие любого традиционного общества могло быть осуществлено только за счет внешних воздействий.

Такими внешними воздействиями стали столкновения между общностями. Рост численности людей в общностях, расширение ареалов обитания все чаще приводили к борьбе соседствующих общностей за пищевые ресурсы. Учитывая характерные инстинктивные особенности человеческого вида, эта борьба сразу становилась борьбой кровопролитной, а победитель в ней навязывал побежденному свой стиль жизни, свои традиции, свою культуру. (В некоторых случаях победитель принимал отдельные элементы культуры побежденного). Такое внешнее воздействие давало, как правило, толчок развитию обеих столкнувшихся общностей. Полученный «развитийный» импульс «переваривался» обеими общностями без каких-либо изменений до следующего столкновения.

«Развитийные» импульсы столкновений проявлялись в первую очередь в развитии и укреплении военных возможностей общности, поскольку от этих возможностей, а не от других условий, зависело теперь выживание общности. Основные способы увеличения военных способностей общности – изготовление вооружений, укрепление защитно-оборонительных свойств, выделение из числа членов общности людей, полностью ориентированных на военное дело – военных профессионалов.

Наверное, вот с этого момента война становится неотъемлемой частью существования каждой общности и, позднее, каждого государства. А история человечества предстает чередой войн, изредка прерываемых непродолжительными промежутками мирной жизни. При этом пищевые ресурсы становятся уже не главной целью борьбы. На первые планы выходят другие цели – накопленные богатства, взимание дани, территории, минеральные ресурсы и даже идеологические различия. Низкий уровень развития разума людей традиционных обществ не позволяет даже просто ставить в повестку дня вопрос об отказе от военных форм внутривидовой человеческой конкуренции.

Судьбы традиционных обществ – бесконечные войны. А развитие каждого такого общества возможно лишь через столкновения с другими обществами и через использование военных технологий. «В истории многих государств старт преобразованиям давали войны, нередко неудачные. Именно в такие моменты обществом особо остро ощущалась необходимость перемен»[34 - Всемирная история в 6 томах. Том 3. Мир в раннее Новое время. – Москва. Наука. 2011. С. 278.].

Появление внутренних механизмов общественного развития стало возможным лишь при трансформации традиционного общества в новую общественную форму – цивилизованное общество.

Цивилизование человека

Единственной цивилизацией на Земле в настоящее время является западноевропейская цивилизация. Культуризация и «неспешное» развитие человека в традиционных обществах продолжалась в течение нескольких тысячелетий. В большинстве стран мира общества остаются традиционными и по сей день. Для многих из них это состояние будет продолжаться во всем обозримом будущем. Соответственно, «не просматриваются» какие-либо существенные изменения и в развитии человека в этих обществах. Однако народы в некоторых странах смогли перешагнуть рубеж традиционности и перейти на новый уровень общественного развития. Когда, где и как состоялся этот переход? Каков же этот новый уровень общественного развития?

Страны, в основе которых лежат традиционные общества, являются, как правило, мультикультурными. Они объединяют несколько и даже много человеческих общностей, каждая из которых является носителем своеобразной культуры, этого «сгустка» способов и средств жизнедеятельности людей общности, накопленных за время ее существования, включая трансформации после столкновений с другими общностями.

Однако трансформации масштаба, необходимого и достаточного для преодоления рубежа традиционности и перехода на новый уровень общественного развития, состоялись только в некоторых общностях стран Западной Европы. Многие ученые-цивилизационщики (С. Хантингтон, К. Ясперс, Б.С.Ерасов, Д. Стидман, Д. Даймонд) относят начало таких трансформаций ко второй половине второго тысячелетия н.э., после 1500 гг., хотя предпосылки к ним формировались ранее, в эпоху европейского Возрождения в 13—15 вв.

Основным фактором, позволившим некоторым странам Европы, в отличие от большинства стран мира, преодолеть рубеж традиционности и совершить переход к новому уровню общественного развития – к цивилизации – следует, видимо, считать отсутствие в Европе, после падения Западной Римской империи, единого централизованного государства. Без такого государства, без установления им ограничений и других регламентаций малые общности получили возможность развиваться в соответствии со своими местными условиями. Особую роль при этом сыграли такие малые общности как европейские города. Еще одним фактором следует, видимо, считать наличие в Европе гуманистических традиций, проистекающих из Древней Греции и Древнего Рима, включая установления Римского права.

Структура и организация жизнедеятельности в европейском городе предоставляли его горожанам широкие свободы и большие возможности для индивидуальной деятельности. М. Вебер пишет:

«Западный город как в древности, так и в России, был местом перехода из несвободного состояния в свободное благодаря возможности дохода, предоставляемой денежным хозяйством… Городское население узурпирует отмену прав господина – и это было великим, в сущности, революционным новшеством, введённым западноевропейским городом в отличие от всех остальных городов. В городах Северной и Центральной Европы возник известный принцип: «городской воздух приносит свободу», другими словами, по истечении разного, но всегда достаточно короткого срока господин раба или зависимого терял право притязать на подчинение его своей власти.

К этим различиям присоединяется в качестве решающего признака… то, что эти города представляли собой общественную организацию официального характера, обладающую особыми органами, союз «бюргеров», подчинённых в качестве таковых общему для всех них праву, следовательно, равных по своему правовому положению. Такой характер города как сословно обусловленного «полиса» или «коммуны» существовал в других областях права, кроме средиземноморского и западного, насколько известно, лишь в начатках»[35 - М. Вебер. О западном городе // Хрестоматия «Сравнительное изучение цивилизаций». – М., Аспект пресс, 1999. С. 314—315.].

Ф. Бродель отмечает: «Накал городской жизни на Западе был доведён до температур, которые почти не встречаются в других регионах. Города принесли небольшому континенту величие… Её [Европы] города существовали под знаком не знавшей себе равных свободы; они развивались как автономные миры и по-своему. Они перехитрили государство… это государство будет складываться медленно и вырастет лишь при небескорыстной помощи городов и притом будет увеличенной и зачастую бесцветной копией их судеб… Города через созвездие городов и нервную сеть городских перевалочных пунктов вели собственную экономическую политику, политику, зачастую способную сломить преграды, и всегда – создать или воссоздать привилегии или убежища…

Возрождение городов, начиная с XI в., ускорилось… Тогда родились тысячи и тысячи городов, но лишь немногим суждено было блестящее будущее. …только определённые регионы… играли вполне определённую роль ускорителей движения: зона между Луарой и Рейном, верхняя и средняя Италия, решающие пункты на средиземноморском побережье. Купцы, ремесленные цехи, промышленность, торговля на далёкие расстояния, банки – всё это зарождалось там быстро. И зарождалась буржуазия… Вокруг таких избранных городов вскоре не стало государств. Так произошло в Италии и Германии в ходе политических потрясений XIII в. Главное и непредвиденное заключалось в том, что отдельные города совершенно «взрывали» политическое пространство, конституировались в самостоятельные миры, в города-государства, закованные в латы полученных или вырванных привилегий, которые служили им как бы «юридическими укреплениями»… Основываясь на этой свободе, крупные городские общины и другие города, с которыми они были связаны, которым они служили примером, построили самобытную цивилизацию, распространявшую новую или обновлённую технологию. Этим городам дано было проделать редкий политический, социальный и экономический эксперимент. В финансовой сфере города организовали налоги, финансы, общественный кредит, таможни. Они изобрели государственные займы. Они организовали промышленность, ремёсла, изобрели (или заново открыли) торговлю на дальние расстояния, вексель, первичные формы торговых компаний и бухгалтерии.

Сложился новый образ мышления, в общих чертах – образ мышления ещё раннего западного капитализма, совокупность правил, возможностей, расчётов. Умения жить и обогащаться одновременно. На Западе капитализм и города – это было в основе своей одно и то же. Л. Мамфорд считает, что «зарождающийся капитализм»», заменив власть «феодалов и цеховой буржуазии» властью новой торговой аристократии, взорвал узкие рамки средневековых городов. Да, несомненно. Но с тем, чтобы, в конечном счёте, объединиться с государством, победившим города, но унаследовавшим их учреждения, их образ мышления и совершенно неспособным без них обойтись»[36 - Ф. Бродель. О своеобразии городов Запада // Хрестоматия «Сравнительное изучение цивилизаций». – М., Аспект пресс, 1999. С. 315—318.].

В частности, во Флоренции, пожалуй, самом «продвинутом» во многих отношениях городе не только Италии, но и всей тогдашней Европы («во Флоренции XIV и XVвв., в центре тогдашнего капиталистического развития, на этом рынке денег и капиталов всех великих держав того времени» – М. Вебер), элементы капитализма, в виде мануфактуры, существовали уже в середине 13 в., около 1250 г.

Другим важнейшим фактором преодоления рубежей традиционности и перехода к цивилизации стала смена католичества протестантством, освобождение некоторых европейских общностей от гнета католической церкви.

Экономическое давление, умноженное на ущемление национальных интересов, вызвало ещё в XIV веке протест против авиньонских пап в Англии. Выразителем недовольства масс тогда стал Джон Виклиф, профессор Оксфордского университета, провозгласивший необходимость уничтожения всей папской системы и секуляризации монастырско-церковной земли.