Небесные качели. Избранные стихи

от всех тебя утаю.
вихрь, смерч
не коснутся
твоих плеч.
дождь, град
не вернут тебя назад.
я тебя для себя
вылеплю!
крепко держу.
всем телом дрожу,
я тобой дорожу.
люблю, обжигаясь
леплю,
леплю!
я тебя
вылеплю!…

Солнце – блин

Черт, возьми
Да упусти,
Солнце-блин,
Что лежал
На сковородке
Один.
Хреном был
Он фарширован
Или попросту
Хреновым,
Ну, а черта
В этот раз
Попутал
Сплин.

Блин
Не в черную
Дыру,
То есть,
Не к чертову
Нутру
Покатился,
А по млечному пути,
И начинку
Подобрав,
Из нее
Кой что
Создав,
Бог сказал:
Ну, блин
Давай,
Посвети…

Вот и мучаемся мы
Той хреновиной полны.
2009

«Упало яблочко…»

Упало яблочко
Мне на тарелочку.
Ах, счастье просто жить,
Считал я мелочью.
С небесной яблони
Слетела звёздочка.
А небо я бранил —
Собаки косточка.
Когда же к осени
Теперь всё катится,
И не воротится —
Мне поздно каяться.

Коктейль ночи

Этот коктейль ночи возможность посмотреть на мир психоделически. Давай его выпьем, построим мост из иллюзий и снов, оставим на кончике волоса код, давичи обналиченных, брошенных в пыли дум, где горькие капли слов,

как водяные знаки на купюрах памяти, сложенных в стопку

на накрахмаленной белой скатерти дня.

Они служат защитой от подделки, пока лавандово-красная заря, не отправит их в ночи топку,

или оставит если были сказаны не зря, а значит по делу…

Заря, появляющаяся и исчезающая как кашель подъездов, пока бес ночи лежит и лижет солнца лимонную дольку и стая псов виляют его хвостом.

Простимся с ней, пока её ни догонят новые стихи-скакуны, ещё не очень подкованные медными гвоздями лучей кузнечика-солнца и… потом толпы голых красок осядут, упадут жалящими мечами безликих войн тьмы и света. Пускай романтичный звон этих старинных монет-слов

останется на какое-то время в раковинах душ, блистающих белизной, а мы растворимся дыханием у стен вечности, примерим её оковы, вечности, такой бесконечной, как глупость и сильной, сильней всех стихий.

Догони нас и благослови, нанижи, как бисер молчание на уста

отбери из вышитых кровью ладоней уцелевшие бабочки-стихи, нанизанные на электрические провода строк натянутого солнечного листа.

А пока пускай ведут свой разговор часы с шуршанием шёлковых штор и скрипом дверцы шкафа, а в пролётах музыкой постоит молчание. А потом… хруст за окном льда замёрзшей лужи под каблуком, разогревающего мотор дня утра, которое ветошью рассвета протрёт дерматин отчаянного скупого ума и укусы комара-луча света, проткнут грубые подошвы сна. Ночь окуклится, и бабочка дня вылетит на волю, и мы за ней побежим, встанем на белые и чёрные клавиши рояля и доиграем до конца этот иссушенный огрызок пьесы под названием жизнь.

Сад не растёт без рук

Сад не растёт без рук,
или растёт как лес он,
и не согнётся бук