В глубине души моей

Впав в отчаянье, под утро
К клёну-молодцу прильнула.

И согрев листвой своею
Стан её холодный, нежный,
До поры желанной, снежной
Клён стоял, обнявшись с нею.

Перед окном больничной палаты гнулся от ветра на морозе клён с неопавшей листвой. Рядом с ним стояла голая берёзка, и мне показалось, что она тянется к нему, чтобы согреться под его ветвями.

Дочери

Раскину фотографии, как карты,
И молча посижу в ночной тиши.
И вот уже летишь как в облаках ты,
Не в силах укротить огонь души.

То вдруг – Кармен, то в образе Жизели
Стройна, очаровательна, мила!
О, как тогда мы с мамой не хотели,
Чтоб ты у нас танцовщицей была!

Напрасными остались наши речи,
Бессильным оказалось слово «нет»,
Умчалась ты мечте своей навстречу,
В свой новый мир по имени Балет.

Но как приятно было на душе,
Когда о нём знакомые спросили,
А я сказал – танцуешь, но уже
Заслуженной артисткою России.

Ещё раз о любви

У природы уральской пора золотая,
За багряной горою догорает закат;
На зеркальных озёрах гусиные стаи
Перед дальним полётом хлопочут, шумят.

А на небе уже зажигаются звёзды,
На ночное дежурство заступила луна.
Будем с нею вдвоём верить в то, что придёшь ты,
И тобой любоваться мне поможет она.

Но порою боюсь и без лунного света,
Чтоб с ума не сойти от твоей красоты;
Если здесь, на Урале, и цветут самоцветы,
Самый яркий из них самоцвет – это ты!

Замело ту тропу у калины

Памяти В. Вольфовича, создателя на ОТВ программы «Искры камина»

Было трудно поверить вначале
В ту причину глубокой печали.
Так внезапно случилась беда,
И ушёл он от нас навсегда.

Как он пел с гармонистами клуба!
И его «Незабудка», и «Люба»,
Побывав в самых дальних местах,
У народа теперь на устах.

Выходил он с улыбкой на сцену,
Знали мы настоящую цену
Его добрым делам и словам,
От которых тепло было нам.

Он ушёл далеко, прямо к звёздам,
Но всё то, что с любовью он создал,
Не умрёт, будет жить день за днём,
Как и светлая память о нём.

Замело ту тропу у калины,
Где ходил он, мечтая не раз,
Но искрятся с экранов «камины»,
И Вольфович опять – среди нас.

Из прошлого века

Помню те времена, когда все прогрессивное человечество боролось за мир. Войны и сейчас большинство людей на земле не хотят, но это нежелание как бы само по себе живёт тихо, а тогда о мире не писали только ленивые. Песни, стихи, картины, кружева, ковры и вышивки с голубями – всё это призывало к дружбе и миру между народами. Редактор районной газеты знал, что я в деревнях на концертах удивляю народ своими частушками, и однажды при встрече предложил сочинить что-то для газеты на первую полосу. И что вы думаете? Сочинил! А он напечатал с такой преамбулой: «…Печатаем звонкие стихи шофёра А. Козаренко «За мир на земле». Вспоминаю сегодня те стихи, наивные они. Но что поделаешь – время тогда было такое, да и я был на полвека моложе.

Увидев в газете моё стихотворение о мире на земле, директор Мокроусовской музыкальной школы Николай Антоненко при встрече со мной показал строчку, которая, как он выразился, не выходила у него из ума. Потом мы пошли в школу. Там он проиграл мне свою замечательную мелодию и предложил придумать к ней слова. Я пообещал попробовать. Долго у меня ничего не получалось, уж больно привязал он меня к своей строчке, ну никакой свободы мышления! «То не море расшумелось грозное» – именно так захотелось ему, чтоб начиналась песня. И всё же через неделю наша песня была готова, баянист Юра Першин быстро её разучил, и она стала украшением наших выездных концертов. Сельчанам песня очень понравилась, на бис не раз приходилось её исполнять. Назвали мы песню всё той же первой строчкой: «То не море расшумелось грозное».

Из прошлого века

Люди мирные борются с бурей и зноем,
Превращая в сады и поля целину.
Кто позволит в прекрасное время такое
Разжигать на земле мировую войну?!
Нам для мира и счастья земля плодоносит,
Мы ни счастье, ни мир не вверяем судьбе!
Кто силён и отважен, тот мира не просит,
Тот его отстоит в неустанной борьбе…

То не море расшумелось грозное
В летний вечер предо мной,
То бескрайние поля колхозные
Золотой шумят волной.
Дорогие, сердцу очень близкие,