Неопознанная педагогика. Калмыкия. Страна между двумя берегами

Был ли у них выбор – куда двигаться?

Калмыцкие историки, чьи труды я вольно тут пересказываю (см. фундаментальное издание «Калмыки». – М., «Наука», 2010), и наш крупнейший этнолог, историкогеограф Лев Гумилев («Тысячелетие вокруг Каспия») – доказывают, что выбора в то время у ойратов не было.

Пути на север преграждала держава Алтын-ханов, на восток – восточномонгольские ханства, на запад – казахские феодалы, на юг – княжества Восточного Туркестана. Оставался единственный путь – на северо-запад, в Южную Сибирь, в малонаселенные и почти неконтролируемые земли. Там как раз случилось историческое межсезонье: Сибирское ханство погибло, освоение Сибири русскими только начиналось…

Но где Сибирь и где Волга?

В российских хрониках XVII века ойраты именуются уже «калмыками». Сами себя они называли себя «калмыки с красной кистью», ее пришивали к макушке головного убора в виде опознавательного знака.

Калмыцким этносом они стали в пути. Этносы вообще, похоже, формируются в пути, но об этом позже. Этноним «калмык» (хальмг), обозначающий ойратов, переселившихся в Россию, стал самоназванием народа. По поводу происхождения слова есть разные версии. Одни связывают слово хальмг с «отделением мездры», – часть ойратов отделилась от массы как мездра от овчины. Другие исследователи трактуют этноним как «иноверец», третьи – как «отставший», четвертые, наоборот, доказывают, что калмыки – это те монголы, которые «ушли вперед»…

Так или иначе, судя по сибирским летописям, в конце XVI века ойратские владетели оказались в верховьях Ишима и Оми, вблизи русского города-острога Тары. В 1598 году тарский воевода Воейков получил донесение, что к реке Обь с юга прикочевали 500 калмыков. Далее пошли посольства, переговоры, царские грамоты, дань скотом. И в итоге – пребывание «под царскою высокою рукою» в обмен на разрешение кочевать вверх по Иртышу. А позже – торговые караваны, личные встречи с государями (первая состоялась 14 февраля 1608 г. в Москве с царем Василием Шуйским).

Вхождение в состав государства российского не было одномоментным, длилось полвека (до подписания «письменной шерти», – присяги 1657 года) и сопровождалось войнами и внутренними разборками.

Между тем, калмыки уже перешли Яик и кочевали в верховьях Самары. Самочинное продвижение к Волге вызвало недовольство русской власти. Между ногайцами, поддерживаемыми стрелецким войском, и калмыками – вспыхнули военные столкновения. Но тут на других фронтах активизировалось Крымское ханство – и в итоге, в обмен на военную службу и вечное подданство (хан Дайчин объявил себя холопом великого государя) калмыкам определили новую территорию кочевий. По правой стороне Волги от Астрахани до Царицына, и по левой – до Самары.

Так, на Нижней Волге возник «новый субъект», хочется сказать Российской Федерации, но ограничимся Московским государством, – Калмыцкое ханство.

Это было взаимовыгодное решение.

Калмыки приобрели пастбища, и вышли на новые русские, среднеазиатские и персидские рынки. А Россия получила надежного военного союзника, на долгие годы обезопасившего южные границы страны.

Калмыки исправно платили дань, получали жалование от государя и сохраняли свое особенное устройство жизни…

БЕЛАЯ КОСТЬ И ЧЕРНАЯ

Калмыцкое общество того времени было многочисленным (100 тысяч кибиток) и состояло из аристократии, духовенства и простолюдинов. Над всеми – хан.

Под ним «нойоны» (что-то вроде губернаторов). Они владели улусами – основными административно-территориальными единицами, или народом (улус означает «народ»). А нойон – «властелин, господин, начальник, предводитель». В его власти были судебные органы и штат административного управления.

На следующем уровне, наподобие муниципального, располагались «зайсанги»: служивое сословие, управители аймаков (от 5 до 10 тысяч кибиток). В их обязанности входили постоянный надзор над рядовыми кочевниками для предупреждения самовольных кочевок, бегства или захвата неприятелем, и сбор податей в пользу нойона.

Интересная деталь. Должность зайсанга передавалась по наследству, но если он не справлялся со своими обязанностями, то на сходе калмыков-простолюдинов избирали другого. По-моему, процесс более демократичный, чем сегодня.

Впрочем…

Власть нойонов над простолюдинами была непререкаема и неограниченна. Путешественник П.Паллас отмечал, что «нойон мог по своему изволению их подарить, кому хочет, наказывать их телесно, велеть им носы и уши обрубать, но только не явно умерщвлять».

При этом у калмыков не было крепостного права. Простолюдины («албату») владели собственным имуществом и хозяйством, на которые нойоны не имели прав, и в русских документах XVIII века калмыцких простолюдин именовали «вольными людьми» в противоположность «холопам».

Словом, включая почитаемое буддийское духовенство, выходило два сословия: «белая кость» и «черная».

Все было ничего до тех пор, пока в 1771 году двадцатишестилетний Буши-хан не увел 160 тысяч калмыков из России. Тому были вроде бы несущественные, на взгляд русской власти, причины, но для калмыков они оказались решающими – судили людей не по калмыцким, а по-русским законам, нарушали договоренность – не давали воды, пастбищ, а, главное, калмыцкие ханы вели войско в бой сами, а тут на Руси появились командиры-иностранцы. И молодой хан отдал приказ: три года не рожать детей, – и увел калмыков в Китай. Тридцать три тысячи кибиток внезапно повернули на восток, прорвали заставы и ушли на свою историческую родину.

На берегах Волги осталась малая часть некогда большого кочевого народа.

После этого ханство в Нижнем Поволжье было упразднено, а оставшееся население стало подчиняться русской бюрократической организации со смешным названием «канцелярия управления калмыцким народом».

В XIX-начале XX века калмыки несли службу в составе казачьих войск: Донского, Уральского, Астраханского, Ставропольского, Оренбургского… Выразительная фотография того времени: духовное лицо, калмыцкий лама с висячими усами, – типичный донской казак.

К началу Первой мировой войны численность калмыков в Российской Империи составляла 200 тысяч человек. Через шестьдесят лет – не дотягивала до 140 тысяч. Что-то между тем и этим происходило…

ДЕНЬ ПЕРВЫЙ, СЕГОДНЯ

В Элистинском аэропорту меня встретил Арслан Эрдниев, внук знаменитого калмыцкого академика, математика-педагога, известного еще с советских времен. Его сын – тоже педагог-математик, доктор наук. Встречавший меня внук продолжает династию – преподает математику в университете. А кроме того работает в министерстве образования и пытается оживить в Калмыкии общественно-педагогическое движение, заглохшее в России лет двадцать тому назад.

По дороге из аэропорта Арслан набивал меня разрозненной информацией, рассказывая про легендарную калмыцкую жару, и народ, уезжающий на заработки в Москву и на севера, – в республике остаются, в основном, бабушки да дедешки с детьми. В Калмыкии четырнадцать районов, полторы сотни школ, тридцать тысяч учеников…

Раньше центром этого края была Астрахань, город Элиста возник сто лет назад. Но посмотреть есть что – в Золотой пагоде проводится каждый день молебен. После 1943 года территория уменьшилась в три раза. Теперь, если смотреть на карту, она – в виде обрезанного коня: копыта в Ростове, голова – в Астрахани… А была обширной – в соседних областях встречаешь селения со старыми калмыцкими названиями. Три раза были исходы калмыков. У Пушкина встреча в «Путешествии в Азрум» – с прекрасной калмычкой. Калмыки живут в Афганистане, Монголии, Европе, Америке. В Китае двести тысяч калмыков. «У моего товарища сестренка, – сообщает Арслан, – вышла замуж за китайца».

…Ну, вот, въезжаем в Сити-Чесс.

Арслан размещает меня в трехэтажном особняке шахматной Академии – детско-юношеской спортивной школы, подведомственной министерству. Турниров сейчас нет, народу никого, я один блаженствую в просторных апартаментах. Прогуливаюсь по тихому поселку – оазису с кустами роз, туями, тропическими деревьями, буддийским храмом и рестораном «Фламинго»… Все это возникло полтора десятка лет назад, построили к Всемирной шахматной олимпиаде. Но уже чувствуются следы увядания…

Коттеджи для размещения гостей со всех концов света скупают частные лица, Сити-Чесс, наподобие московской олимпийской деревни превращается в микрорайон Элисты. За оврагом – обычный город, панельные облупленные дома, узорчатые, с лоджиями (их называют – «ташкентские»). Запустение, о котором я пока ничего не знаю. «Бабушкина деревня…»

На исходе дня зашел в великолепный, словно из «Тысячи и одной ночи» Дворец шахмат. В вестибюле на мраморном полу шахматные фигуры величиной с подростка, винтовая лестница в несколько этажей ведет к стеклянному куполу. На стендах деткие фотографии – «шахматные надежды Калмыкии». Двенадцатилетние международные мастера, четырнадцатилетние гроссмейстеры. Выше – турнирные залы, флаги всех стран и народов.

НАСВИСТЫВАНИЕ МАТЕМАТИЧЕСКИХ МЕЛОДИЙ

Когда-то, подростком, я тоже ходил в шахматный клуб – старинный особнячок с балкончиком на Цветном бульваре сохранился поныне. С шахматами связано мое детство, поэтому мне было интересно встретиться с калмыцкими ребятами и учителями-шахматистами.

С учеником 9-б класса гимназии из поселка Комсомольский, вице-чемпионом Калмыкии Алиханом Алхастовым я встретился на третий день поездки. Но забегу вперед и дам ему слово здесь.

Умный, взрослый парень. Написал работу (я выделяю ее и разговор с девятиклассником курсивом, скоро объясню, почему) «Математика на шахматной доске». Эпиграфом ученик взял слова члена Лондонского королевского общества Г.Харди: «…Игра в шахматы – это как бы насвистывание математических мелодий»

По мнению юного Алихана, в мышлении математика и шахматиста много общего. Не случайно чемпионы мира по шахматам имели склонность к серьезным занятиям математикой. Эммануил Ласкер, например, получил важные математические результаты, Макс Эйве возглавлял вычислительный центр в Голландии. Первый советский чемпион мира, доктор технических наук Михаил Ботвинник много лет отдал разработке алгоритма игры в шахматы, и по существу переквалифицировался в математика-прикладника. Отчасти это можно сказать и о Гарри Каспарове, ценой собственной репутации (он первым из шахматных королей проиграл матч компьютеру) способствовавший развитию компьютерных шахмат. Яркими математическими способностями в юные годы обладал Михаил Таль. А 12-й чемпион мира Анатолий Карпов окончил с золотой медалью математическую школу и учился на мехмате МГУ, но затем «пожертвовал» математикой ради шахмат…Девятиклассник Алихан, вице-чемпион Калмыкии, показал мне разделы своего исследования: «математика в истории возникновения шахмат», «математическое свойство шахматной доски», геометрия, графы, элементы комбинаторики – все на шахматной доске…

Этот серьезный мальчик благодарен своему учителю (в работе написано с большой буквы) – Очиру Дорджиевичу Мацаеву. «Он пришел к нам в класс, когда мне было 7 лет, и так увлеченно рассказывал о шахматах, что весь наш класс захотел заниматься. Но шахматы требуют столько сил, не все выдерживают. Нас осталось четверо, но те, кто остались, до сих пор верны шахматам и нашему Учителю…»

Алихан считает, что шахматы помогают решать сложные жизненные проблемы, – «это можно сравнить с выбором хорошего хода в шахматной партии в цейтноте». Развивают творческие способности и воспитывают волю, вырабатывают бойцовский характер. «Я, – говорит Алихан, – поставил себе цель найти связь между шахматами и математикой, и считаю, что выполнил поставленную задачу. В дальнейшем, я разберусь в том, что осталось для меня загадкой…»

КАК СТРОИТЬ ДЕБЮТ

Если бы люди действовали по правилам шахматной игры, а не занимались подковерными играми, мир был бы чище. Такого мнения придерживается Александр Абушинов – директор шахматной Академии. Под ее кураторством шахматы преподают по всей республике (это обязательный предмет в калмыцких школах), а дети общаются с ведущими шахматными сообществами в стране и мире.

В Калмыкии три гроссмейстера, «они все наши, и мы знаем их путь развития», – сказал мне директор детской шахматной Академии,

Десять «звезд» проводят учебные сессии для юных шахматистов. Регулярно проходят турниры по быстрым шахматам, увлекательная республиканская олимпиада, которую придумал директор, соревнования детей с ограниченными физическими возможностями… Шахматы в Калмыкии образовывают и воспитывают. Я попал в пересменку, поэтому могу только представить, как проходит личное первенство среди детей всех деревень и сел, и трех городов Калмыкии. Соревнуются одновременно мальчики и девочки до 10, 12, 14 и 18 лет. Самая напряженная борьба – среди тех, кому нет еще и десяти. «Раз пришлось играть в девять туров, даже шахматного инвентаря не хватило» – сообщил директор шахматной Академии.

Быстро растут дети, а с ними и мастерство. Есть совершенно уникальные создания. Одиннадцатилетняя Айса Сангаджи-Гаряева год как начала играть в шахматы, и за это время умудрилась стать призером, а на первенстве республики по классическим шахматам до 13 лет – победителем. Я записал фамилии юных международных гроссмейстеров, чемпионов России…

У Александра Санчировича Абушинова немало знаменитых воспитанников, покинувших родные края. Одна звезда уехала в Тольятти, другой стал чемпионом Чехии, третий – международным арбитром в Стамбуле. А могли бы составить славу Калмыкии…

В словах Учителя гордость за своих учеников, но и сожаление.

Уроки шахмат в общеобразовательных школах идут со второго по четвертый класс, а дальше детей смотрят в Академии и рекомендуют заниматься индивидуально у определенного тренера.