Мордо. Книга 2

– Внимательный ты дед…

– А, чего ж внимательным не быть, коли тебя на дню раз по двадцать по телевизору показывают…

– Да ну, по двадцать, что-то много…

– То тебе видней, ты же король, а не я…

– А, где же ты телевизор смотришь, живешь где…

– Ты никак допрос решил мне устроить Твое Величество…

– Зачем же допрос, просто интересно, что ты за человек такой…

– Я то… а человек… в людях живал, свет повидал-топор одевал, топорищем подпоясывался…

– Мудрено говоришь старче…

– А, как есть, так и глаголю…

– Ты вот про житье-бытье мое спросил, так тут и живу, в будке охранной…

– Ребята молодые, сказки-небылицы им рассказываю, они за это меня и покормят, и обогреют, там и телевизор погляжу иногда…

– И давно ты здесь так поживаешь, годков то тебе полагаю, далеко за семьдесят будет, как попал сюда, с семьей приехал…

– Нету у меня семьи Твое Величество, один я как перст…

– Что так?

– Жизнь так сложилась…

– Ладно, жизнь штука сложная, у всех по-разному идет…

– А, сюда то как попал, в оргнабор ты по возрасту не подпадаешь…

– А, сам я, на перекладных…

– Сначала с Владивостока в трюме до Элены плыл, правда нашли меня, но выгонять не стали, довезли…

– С Элены на первом караване сюда приплыл, неразбериха тогда была, не до меня было, сказался дедушкой…

– А, для чего плыл то старый, или в России худо тебе было, наверно и дом свой был, и пенсия…

– А, не было у меня дома своего Твое Величество…

– Казенный дом на двадцать пять годков стал мне домом родимым от звонка до звонка…

– Никак вышлешь теперь меня отсель…

– За что же тебя высылать старче, это твоя жизнь была, за нее тебе ответ перед Богом держать, не передо мной…

– За бродяжничество, так у меня и статьи еще такой нет…

– И на том спасибо мил человек…

– А, плыл я сюда, так мир охота было посмотреть перед смертушкой…

– Я же после острога лет пятнадцать в колхозе безвылазно жил, а на что там смотреть акромя навоза.

– А, пенсия, пенсия у меня была, на хлеб-соль хватало…

– Ну а здесь как, пенсии и той нет, не шибко я думаю на охранные дачки пожируешь…

– Это верно, иногда и макового зернышка не бывает…

– Да я не жалуюсь тебе, нет, привычный…

– Вот поделки свои отдаю, кто, чем может, благодарит…

Король взял лежащий на соседнем с стариком ящике вырезанный из дерева крест размером с ладонь, крест еще был не отшлифован, но и в этом виде он был необычайно хорош, чувствовалась рука мастера.

– Слышал по батюшке тебя Евсеич зовут, а по имени как?

– Фадей…

– Хороший ты мастер Фадей Евсеич, руки у тебя золотые…

– Что ж за причина за решетку тебя загнала на столь долгий срок…

– Если не хочешь, не отвечай, пойму, но знать хотелось бы…

– Кому другому, пожалуй-что говорить бы не стал…, да ты король, хозяин мест здешних, как тебе откажешь, скажу…

– Была у меня семья когда-то, жена красавица, да двое деток малых…

– Уехал я как-то по делам в город на три дня, вернулся, а нет у меня жены, повесилась, деток малых соседи к себе взяли…

Старик замолчал, достал кисет, сложенную в несколько слоев газету, оторвал листок и скрутил самокрутку, закурил.

– Деревенька у нас малая, в лесу на отшибе стояла, часто гости городские на охоту туда приезжали, по-разному себя вели, но все как-то обходилось, в тот раз не обошлось…

– Изнасильничали ее на глазах деток малых, а с ней и соседку нашу малолетнюю годков тринадцати, она то мне все и рассказала…

– Жинка моя на сносях была шестым месяцем, не вынесла она позора, повесилась в сенях…

Король слушал молча не перебивая.

– Узнал я, что за люди приезжали, нашел всех троих…