Рассказы геолога

– Ты знаешь, а он первый раз.

– Первый!.. Он за длинным рублем ехал, – хмыкнул Донилин.

– А ты за каким рублем? – зло сорвался Виталий.

– Я свое дело делаю, – отпарировал Степан. – А ты еще раз вмажешься, сам будешь вытаскивать.

Нюкжин посмотрел на Кешу – ведь обещал воздействовать! Но тот повернулся к Степану, не замечая взгляда начальника.

– А ты не будешь? – спросил он.

– Не буду! – убежденно мотнул головой Степан.

– Смотреть будешь?

– Смотреть… Как он пупок надрывает.

– Со стороны?

– Со стороны!

– Когда?

– Что когда?

– Врать перестанешь?

Донилин обалдело посмотрел на Кешу.

– А ты?.. Вытаскивать будешь?

– Буду. Вместе вытаскивать будем.

– Иван Васильевич! – вдруг спросил Виталий. – а если б не выбрались, тогда как?

– Вызвал бы вертолет. По рации.

– А вездеход? Бросили бы?

– Я думаю, "МИ-8" его вытащил бы. Хотя, случается, бросают.

– Все так просто?

– Не так просто, но и не так сложно. Это землепроходцы шли в одиночку. А за нами во все глаза глядят.

– То-то я смотрю, Вы совсем не волновались.

Если бы он знал!

Предстояло еще пройти скважину, но никто не торопился.

– Отдохнем сегодня, пожалуй, – сказал Нюкжин.

– Может баньку соорудим? – предложил Кеша.

– Неплохо, да ведь устали.

– А много ли надо на баню? – сказал Кеша и добавил, словно они только что не ругали Мерипова. – Съездим с Виталькой. Не на себе же!

Баньку хотели поставить на пожоге. На сухом месте разложили костер, но он почти сразу подошел водой. Тогда место очистили от угольев, накидали на теплую лужу порубленные кусты карликовой березки и на нее постелили тент. Сверху натянули старенькую палатку, специально припасенную для бани. Внутри поставили железную печку, нагрузили на нее запасные траки.

Донилин растопил печку, занес в палатку два ящика, таз и ковшик.

– Ну, жара! Веником березовым дышит, – доложил он, вылезая из палатки. – Кто первый?

– Иван Васильевич! – предложил Кеша.

– Я потом, – вежливости ради отказался Нюкжин.

Тогда – я! – сказал Кеша.

Он снял с костра ведро горячей воды, отнес в баню. Потом другим ведром зачерпнул из озера. Положил у входа чистое белье, полотенце и стал раздеваться. Снял измызганную в грязи рубашку, скинул резиновые сапоги и брезентовые штаны.  Последней он снял тельняшку, незабвенную память о флоте, на котором служил мотористом.

– Эх, веник забыл!

– Я принесу, – сказал Донилин.

Нюкжин впервые видел Кочемасова без одежды. Его тело поражало мускулистостью: казалось, что руки, ноги, мышцы груди и живота свиты из одних узлов. А смуглая кожа, похоже, еще держала прошлогодний загар.

Кочемасов отдернул входную полу и исчез в палатке. Донилин принес и бросил ему туда березовый веник. Листва на березках была еще прошлогодняя, бурая, местами красная и веник походил на те, что специально сушат на зиму. Словом, это был добрый березовый веник!

За полотнищем послышался всплеск воды, урчанье. Из всех дыр в палатке повалил пар. Палатка заходила ходуном, словно в ней ворочался медведь. В конце концов входные полы распахнулись и Кеша с разбега кинулся в озеро. Он только окунулся, как тут же выскочил на берег и, яростно отмахиваясь от комаров, стал обтираться махровым полотенцем.

– Хорошо? – спросил Нюкжин.

– У-ух! – выдохнул Кеша.

– Кто следующий?

– Я – последний. – сказал Донилин.

– Идите Вы! – предложил Виталий.

Нюкдин не стал отказываться.

– Я, так я!

Пример Кости раззадорил его, хотя купаться в озере?.. Нетушки!