Моя Атлантида. Избранное

Зачем в измученной стране
Всё те же слышатся мне беды,
Как будто горе мчится следом
И бесы грудь сдавили мне?

Зачем скрипит моё жилище,
И меркнет неба бирюза,
И разудалый ветер свищет,
Сзывая чьи-то голоса?

Русь

Сильна, свободна Византия,
Но всё ж Олега чует длань.
Что так усердствует вития?
Константинополь платит дань
Не сброду жадных, диких воев,
А государству, что смогло
Поднять себя, навек отстроив
Русь изначальную светло.
Хоромы пахнут хвоей, мятой,
На крышах – кони, петухи.
К крыльцу лисички и опята
Сбегают, сбросив пыль трухи.
Обжиты здесь места глухие
Мечом, огнём и топором.
И стольный град славянский Киев
Взлетел, как сокол, над Днепром.
Его и Новгород Великий
Объединил вещун и князь
Своей любовью многоликой,
И Русь царевной поднялась.
Теперь считаться стали с нею
И в ближних царствах, и вдали,
И одержимостью своею
Она смутила часть земли.
Болгары, греки и хазары
С трудом могли тягаться с ней,
И битв грозящие удары
Её лишь делали сильней.
Её ладьи плескались звучно
В озёрах, реках и морях.
И я был с нею неразлучно
В походах, битвах и пирах…

На скиту

Покоем веет одинокий Скит —
Приют уставших и печальных сосен,
Забытых дум и невозвратных вёсен,
Где всё ж душа заветное хранит.

Ожив, она над озером парит,
Оставлены заботы и тревоги,
Мелькает мысль о святости, о Боге,
И в сером камне виден лазурит.

Её влечёт синеющий простор,
И древний путь, веками не забытый,
И ропот волн, свободный и открытый.

Она со мной вступает в жёсткий спор
В тени большой обугленной ракиты.
Ей словно жаль моей мечты разбитой…

«Поэтами воспетый…»

Поэтами воспетый
В век лучший, золотой,
Ещё не канул в Лету
Померкший купол твой.
К нему орёл двуглавый
Направил снова взор.
В нём – отблеск нашей славы
И с недругами спор…

«Берестяных ли грамот слово…»

Берестяных ли грамот слово
Мне слышится из недр земли?
Я, пленник утреннего зова,
Не вижу, что же там, вдали.

Не облака встают – руины
Славянских древних городов.
Стрелой пронзённый глас равнины
Летит из глубины веков…

«Церквушка Власия…»

Церквушка Власия,
Церквушка малая
Собой украсила
Водицу талую.

В ней голубиная
Синь отражается,
Печаль глубинная
В ней разрушается.