Статус Руси в XIII–XVI веках. Тюрки или монголы? Иго или противостояние?

Нам необходимо определить – кто же на самом деле были эти воинственные и агрессивные кочевники?

Взгляд на нашу историю по Восточной литературе нам необходим, чтобы найти корни возникновения мифических «монголов», докопаться до их этнического происхождения.

Обычно, как правило, в конце каждого произведения указывается перечень использованной литературы. В нашей работе об эпохе XIII века и последующих времен, видимо, следует поступить как раз наоборот. Считаем, что необходимо указать самые важные источники в начале повествования, а также прокомментировать некоторые моменты из «Сокровенного сказания монголов» – основного источника наших знаний о «монголах». А потом подвергнуть анализу другие первоисточники. С тем, чтобы понять откуда взялись «монголы Чингисхана», «татаро-монгольское иго» и их влияние на средневековые княжества Древней Руси.

1. Первоначальный текст «Сокровенного сказания монголов» (китайское название «Юань-чао-би-ши») написан «уйгуро-монгольским» письмом в 1228–1240 годы непосредственным участником или участниками описываемых событий, т. к. в «Сказании» точно переданы все тонкости и нюансы кочевого быта, элементы народного фольклора и других сказаний того времени. В конце XIV века рукопись попала в хранилища правителей китайской династии Мин. По указу императора Юн-ле (1403–1425 гг.) переведена на китайский язык, а оригинал (подлинник) утерян. Но и «минское ксилографическое издание» в полном объёме до нас не дошло. П.И. Кафаров (архимандрит Палладий), глава Русской духовной миссии в Пекине впервые транскрибировал русскими буквами монгольский текст, написанный китайскими иероглифами, перевёл китайский текст на русский язык и опубликовал его в 1866 году. Полный текст «Сказания» (иероглифическая транскрипция, подстрочник и китайский перевод) опубликован в 1908 году.

Здесь обязательно следует отметить, что само название этой летописи возникло в XIX веке. В кафаровскую историю хроники о Чингисхане последующие переводчики внесли свою лепту, назвав её монгольской. И вот уж более как сто пятьдесят лет историки-исследователи настойчиво и упорно ищут на территории Монголии племя, которое носило бы название монгол. Увы… в Монголии какого-либо кочующего племени с названием «монгол» как во времена Чингисхана, так и до сего времени не обнаружено. Современные номады монгольских степей называют себя халха-монголами. В этом существенная разница. Далее последуют объяснения указанного преобразования.

В 1917 г. осуществлен перевод «Сказания» на современный монгольский язык с китайского перевода. По мнению монгольских учёных, «Сокровенное сказание монголов» – это «столп культуры и словесности», «перлы народной мудрости», «подлинная энциклопедия этнографии, традиций и обычаев наших предков».

Но следует учитывать следующий момент. «Сказание» пролежало в китайских архивах несколько веков. Каждая новая правящая династия в Китае имела обычай пересматривать прежнюю историю, переписывать её заново. Ещё Н.Я. Бичурин (1777–1853 гг.) – гениальный учёный, востоковед, основатель китаеведения в России, писал: «Национальная гордость и презрение китайцев к иностранцам внушили им способ… изображать иностранные собственные имена знаками, имеющими смысл какой-либо язвительной насмешки».

Современный исследователь средневековой литературы о Чингисхане А.Г. Юрченко об особенности подобного сказания писал: «Перед нами шедевр апологетики новой мировой власти. Несомненная ценность этого текста в его идеологической направленности. Иными словами, средневековые писатели конструируют историческую реальность. Попытки современных историков обосновать достоверность той или иной версии является продолжением этой практики. «Реальности» продолжают множиться. Это единственный твердый факт».

Для сравнения: старшее поколение, видимо, еще помнит о литературном советском реализме в сталинскую эпоху. Нечто подобное изложено в «Сказании…», применительно к своему времени.

При прочтении текста «Сказания» весьма заметна жестокость Чингисхана по отношению к побежденным. Например, в 154 параграфе (перевод С.А. Козина, 1941 г.) об истреблении татар, примеряя детей к тележной оси, повторяется шесть раз! Неужели монгольские авторы «Сказания», наделенные столь поэтическими талантами и народной мудростью, были такими кровожадными? Невероятно.

Война Чингисхана с татарами была длительной и упорной. После окончательной победы над ними, естественно, были казнены татарские предводители, полководцы и главари. Что касается рядовых воинов и их семей, то первые были зачислены в войска, а вторые перераспределены пропорционально по другим родам и племенам, как и ранее до них поступали с меркитами. Позже подобное перераспределение проделали и с побежденными кереитами, найманами и другими племенами (о чем будет сказано чуть позже).

Таким образом, татары сохранились. Две жены-красавицы Чингисхана по имени Есухей и Есуй были татарками. Главным судьёй Монгольской Империи самим Чингисханом был назначен татарин, сводный брат и воспитанник семьи Чингисхана – Шигу-Кутуку. В 1229 году во главе всех ноянов, т. е. главнокомандующим, был поставлен татарин Элчжигидей. В авангарде войск Чингисхана шли татары. И никакой национальной дискриминации по родовому признаку не было.

Как метко заметил американский историк-исследователь Чарльз Галперин: «Сказание» является выражением монгольской точки зрения».

Научный сотрудник Института исследований России и Восточной Европы при Индианском университете (Блумингтон, Индиана, США) Чарльз Дж. Галперин в своей статье «Взаимоотношения Руси с Джучидовым улусом» обстоятельно подверг анализу ситуацию, сложившуюся на Руси в XIII–XVI веках в результате нашествия татарских войск.

Кратко, почти фрагментарно, одним-двумя предложениями американский исследователь непредвзято резюмирует весь период «ига», затрагивая все стороны общественной жизни Руси XIII–XVI веков. По-моему, это одно из лучших кратких обзоров взаимоотношений древних княжеств Руси с пришлыми татарами Золотой Орды.

Поэтому и предлагаю любознательным читателям отдельные фрагменты из анализа американского ученого-историка. Он пишет: «Татарское влияние на Русь никогда не было однородным, но оно варьировалось хронологически, географически и социально. И хотя взаимодействия между Русью и татарами менялись, они никогда не были второстепенными или незначительными.

…К сожалению, специалисты по средневековой истории и раннему Новому времени восточных славян часто упускали из виду роль татар. Традиционная историография рассматривала татар как варваров, захватчиков, склонных к грабежу; чье влияние на историю Руси было либо целиком отрицательным, либо незначительным. Делая это, такого рода историки или пренебрегали, или использовали крайне выборочно исследования специалистов по Джучидскому улусу; показавших, со своей стороны, что улус Джучидов был чем-то гораздо большим, чем бандой кочевых разбойников. Джучидский улус был государством с функционирующим административным и фискальным аппаратом и мусульманской городской цивилизацией. Несмотря на то, что некоторые историки в России и на Западе пытались рассмотреть татарский фактор в истории Руси более беспристрастно, эта тема остается чрезвычайно дискутируемой. Современная русская историография продолжает выказывать полное нежелание признать то, что роль татар в истории Руси была подчас положительной или, по крайней мере, неоднозначной.

…Русские источники по татарам представляют наибольшие трудности для анализа отношений между Русью и татарами. Меньше всего сведений имеется по раннему периоду татарского правления XIII века, но и источники Руси по поздним периодам отношений между Русью и татарами остаются незначительными по сравнению с источниками по монголам в Китае или Персии. Нарративные источники представляли татар как врагов православных христиан Руси в стереотипных терминах и образах, заимствованных из Священного писания; несмотря на то, что татары относились терпимо к религиозным верованиям всех своих мультиконфессиональных подданных. Русские источники избегали или сводили к минимуму отображение примеров сотрудничества между Русью и татарами, поскольку подобная деятельность ставила под сомнение их парадигму русско-татарского конфликта. Источники Руси создают одностороннее впечатление, что отношения между Русью и татарами не сводились ни к чему другому, как к враждебным военным столкновениям.

…Политически монголы оставили княжеский управленческий аппарат без изменений. Почему монголы порой ликвидировали одни местные династии, а другим позволяли остаться, никогда не было исчерпывающе объяснено. Монголы признавали легитимность династии Рюриковичей и никогда не возводили на княжеский престол не-Рюриковича; но они оставляли за собой окончательное утверждение всех кандидатов на все княжеские престолы Руси. Князья Руси ездили в Каракорум в Монголию, чтобы принести присягу на верность; получая несравнимую возможность оценить силу и богатство Монгольской империи.

Непосредственно экономическое влияние татарского завоевания было разрушительным. Некоторые регионы, такие как Киев, так и никогда не оправились. Русь несла тяжелое бремя налогообложения. В дополнение к дани и другим налогам, русские должны были содержать татарских чиновников в лесной зоне Руси и покрывать расходы на поездки князей, отправлявшихся на поклон к ханам. Карательные экспедиции в ответ на непослушание монгольским властям также обходились экономически дорого Руси. Экономике Руси понадобился один век для восстановления.

…То, что русские заимствовали некоторые татарские институты, не означало, что они заимствовали все татарские институты.

Сфера высокой культуры Руси осталась почти полностью невосприимчивой к татарскому влиянию.

Даже после ликвидации Большой Орды московиты должны были продолжать считаться с Чингизидами и в первую очередь с крымскими и казанскими ханами. Московиты относились с уважением к чингизидской крови в течение всего XVI века. Кроме того, отсутствие четко сформулированной концепции покорения Руси татарами препятствовало формулированию четкой идеологии «освобождения» от татар в 1480 году. Русские авторы прибегали к использованию аналогий с исходом иудейских рабов из Египта в качестве замены, хотя эта метафорическая модель едва ли изображала с достоверность отношения между Русью и татарами.

…Одно время татарская политика предпочитала Москву Твери, в других случаях Тверь или Нижний Новгород Москве; но все русские князья преследовали одну и ту же татарскую политику: воспользоваться татарской властью для победы над своими соперниками на Руси. Князья Москвы были успешны в этой деятельности не потому, что они были более подобострастными, беспринципными или аморальными, но потому, что они оказались в ней более искусными. Москва выбирала время для поддержки Орды, когда она были сильной, и оказывалась в оппозиции Орде в периоды её слабости. Джучидский улус был не в состоянии повернуть вспять рост Москвы.

…Москва продолжала торговать со степью. Кавалерия Московии использовала степных лошадей, импортируемых тысячами от ногаев. Защита южных и юго-восточных границ от набегов продолжала истощать государственные доходы. Крымские рейды за рабами продолжали истощать население. Однако к концу XVI века Московия, очевидно, продвинулась в степь, создавая все более углубленные оборонительные линии.

…Спорным остается вопрос, как много из предполагаемых татарских основоположников боярских и дворянских родов Московии были историческими, а не легендарными личностями; но, без сомнения, многие татарские аристократы обратились, породнились и ассимилировались с русской знатью. Некоторые служилые чингизиды, даже те из них, кто были мусульманами, получили уделы, населенные русскими православными христианами. Как русское подчиненное население взаимодействовало со своими новыми повелителями, невозможно определить.

…Только в середине XVI века ретроспективный взгляд придал стоянию на реке Угре 1480 года современное значение русского «освобождения» от «татарского ига Золотой Орды». Ключевые термины этой формулировки были созданы в середине XVI века. Термин «монгольское иго» впервые появился на латинском языке в XVI веке и не использовался на славянском языке до второй половины XVII века. (Уточняю: термин «монгольское иго» впервые употребил польский хронист Ян Длугош в 1479 году. – А. О.). Термин «Золотая Орда» возник на русском языке в Московии середины XVI века. Никто на Руси не слышал о «Золотой Орде» или «татарском иге» в течение периода с XIII до XV века! Проецирование подобной анахронической лексики на средневековую Русь только искажает историю отношений между Русью и татарами.

Только первое столкновение Руси с татарами в 1223 году произошло в условиях отсутствия у Руси информации о татарах. Это знакомство превратило их в неотъемлемый элемент истории Руси на протяжении более трех последующих веков. Только после Смутного времени знание Руси о татарах начало сводится на нет в процессе, которые завершил Петр Великий. Но важность отношений между Русью и татарами до Петра никогда не должна отрицаться».

Выше перечисленные постулаты Ч. Галперина приведены как некий ориентир. В предлагаемой книге они расширены, дополнены, даны конкретные исторические примеры взаимодействия русичей с татарами. Имеются ссылки на многие другие авторитетные источники для того, чтобы в целом получилась хотя бы приблизительная версия к объективной и достоверной нашей истории.

Суммируя сказанное, можно заключить, что ко всякому первоисточнику, какими бы он превосходными эпитетами не обладал, следует относиться критически, внимательно анализируя происходящие событие.

2. В 1926 году в восточных областях современной Монголии у тайши племени Хошоут нашли еще одну хронику – шежире Чингисхана, которая называется «Алтын тобчи».

Монгольский академик Ц. Даминсурен нашел автора «Алтын тобчи», им оказался монах Лувсан Данзан. Немецкий монголовед В. Хайссиг определил время написания первоисточника: 1655–1660 годы. Впервые «Алтын тобчи» частично был опубликован в Улан-Баторе в 1937 году. В 1957 г. в МНР исследователь Ц. Шагдар подготовил и издал перевод «Алтын тобчи» на современный монгольский язык, на русский язык он переведен в 1973 году монголоведом Н.П. Шастиной (1898–1980) с обширными комментариями и разъяснениями. И, коль скоро, найденная летопись была переведена на современный монгольский язык, то, естественно, возникает вопрос: на каком языке эта летопись была написана первоначально в XVII веке?

Из 282 параграфов «Сокровенного сказания» 233 повторяются в «Алтын тобчи». Сведения, изложенные в первоисточниках, дополняют друг друга. Язык «Алтын тобчи» оказался непонятным современным монголам. И они решили, что монголы, когда писался «Алтын тобчи», разговаривали иначе, чем современные монголы. Они признают, что они «потеряли язык Чингисхана». Монгольские ученые считают, что монах, который писал «Алтын тобчи» говорил на языке «тюрков из Китая», язык которых, существенно отличается от языка современных монголов, а от языка тюрков почти незаметно. На древнемонгольском! И это спустя всего триста лет тому назад. А современный разговорный язык изменился за это время до неузнаваемости.

При этом следует учесть, что Чингисхан жил в XIII веке (800 лет назад).

Так на каком же языке говорили «монголы Чингисхана»? И кто они? Вот на эти затронутые вопросы и на последующие нагромождения в отечественной истории и пытается автор, по возможности, уточнить, разъяснить и предъявить на суд читателей. Вопросов много и ответы, соответственно, должны базироваться только на авторитетных и проверенных исторических источниках.

3. «Сборник летописей» Рашид ад-Дина (1247–1318 гг.) – авторитетнейший источник по изучению эпохи Чингисхана. Сочинение было начато при Газан-хане в 1300–1301 гг. и закончено при хане Улджайту в 1310–1311 гг. Сам Рашид ад-Дин служил визирем у персидских ильханов, мог пользоваться официальными документами и ханским архивом, получал сведения от послов и сам был современником многих событий.

Это первоисточник. Все последующие персидские, арабские и тюркские летописцы напрямую используют сведения Рашид ад-Дина, ибо других достоверных источников попросту не существует.

Рашид ад-Дин в своем Сборнике описывает события, происшедшие с разными тюркскими племенами, которые ранее были самостоятельными, имели своих государей, а некоторые (найманы) и свою письменность. Но с 1206 года, когда их объединил Чингисхан под свое руководство, они стали называться монголами. Политический термин, но не название этнического народа.

Профессор И.П. Петрушевский в своем предисловии к историческому труду Рашид ад-Дина написал: «Можно утверждать, с большой долей вероятности, относительно ряда племен-татар, кераитов, найманов, джалаиров, сулдузов, барласов, меркитов, ойратов, – что в XIII веке они были монголоязычны, а не тюркоязычны». А в примечании современные академические комментаторы (1952 г.) развивают свою версию далее: «Тюрками Рашид ад-Дин называет кочевые племена Центральной Азии самого различного происхождения, говорившие не только на тюркских языках, но и на языках монгольском, тангутском и тунгусо-манчжурском. Таким образом, «тюрки» у нашего историка – не этнический и лингвистическим, а социально-бытовой термин: «кочевники». Следовательно, терминология Рашид ад-Дина не может служить основанием для установления происхождения тех или иных племен».

Отсюда просматривается некий «указывающий перст» последующим историкам-исследователям. Мол, нам с высоты ХХ века виднее, как протекали события в XIII веке, чем неким очевидцам из «Сборника»…

В подтверждение версии Рашид ад-Дина полностью с ним согласен английский исследователь Эд. Паркер (1849–1926) (см. его книгу «Тысяча лет из истории татар», Казань, 2003 г.).

И все последующие советские историки, не задумываясь, дружно соглашаются с академистами: да, монголоязычны, коль скоро проживали в Монголии. Однако, следует внимательно читать труд Рашид ад-Дина хотя бы название первого тома «Сборника летописей» с повествованиями о появлении тюркских народов и об обстоятельствах их разделения на различные племена…».

Первый раздел. Народности, которых в настоящее время называют монголами, однако в начале их название не было таковым, потому что это название появилось спустя некоторое время после них… Народы же обитатели равнины подобны вышеупомянутым народам, которые не столь давно получили имя монголов».

Раздел второй. Относительно тех тюркских племен, которых в настоящее время называют монголами, но в древние времена каждое из этих племен в отдельности носило (своё) особое прозвище и имя; каждое имело (своего) начальника и эмира; от каждого произошли (родовые) ветви и племена, вроде народов: джалаиры, ойраты, татары и другие, как это будет подробно показано в этой главе.

Раздел третий. О тюркских племенах, из коих каждое в отдельности имело (своего) государя и вождя, но у которых с тюркскими племенами, упомянутыми в предшествующей главе, и с монгольскими племенами больше связи и родства не было, хотя по типу и языку они были к ним близки.

Что касается «настоящих» монголов-дарлекитов и нируков, то Рашид ад-Дин в четвертом разделе 1-го тома дал исчерпывающую информацию об их происхождении. Он записал: «Согласно тому, что подробно изложено в предисловии к этой благословенной книге, монгольские племена были одной из групп общей массы тюркских племен, их облик и речь сходны между собой. Весь этот народ ведет (свой) род от Яфеса, сына пророка Нуха, – да будет над ним мир! – которого называют Булджа (Абулджа) – хан и который был общим предком тюркских племен». И далее: «…прозванием детей Есугэй-бохатура, который был отцом Чингисхана, стало Кият-Бурджигин; они – и кияты и бурджигины. Бурджигин же по-тюркски (значит) человек, глаза которого синие. …Основной причиной многословности и растянутости памятки о племенах является племя нирун и предки Чингизхана, которые все принадлежат к одной ветви и к роду тех двух людей, которые некогда ушли на Эргунэ-кун».

То есть, как бы не назывались племена в окружении Чингисхана, у них у всех одни тюркские корни, к чему и пришел в своих выводах персидский летописец, визирь Ильханов Рашид ад-Дин, у которого были громадные возможности и полномочия по сбору сведений в свой обобщающий «Сборник летописей».

И далее указанную версию я дополняю другими историческими материалами, предъявляя археологические, лингвистические и другие доказательства.

Это ключевые фразы Рашид ад-Дина, которые объясняют, кто такие монголы. Этому постулату 800 лет. К сожалению, некоторые историки не воспринимают эту азбучную истину.

В дальнейшем, по ходу изложения затронутой темы, мнения и выводы Рашид ид-Дина будут цитироваться как основополагающие.