Позывной «Скат»

– Это все мой друг японец, его заслуга, с ним я шесть месяцев провел в лагере для перемещенных лиц. Делать было нечего, вот он и учил меня всяким японским штучкам, которые потом много раз спасали мне жизнь, – пояснил Дейл, закрывая глаза.

4

Машина пришла в семь часов утра.

– Быстрее умывайтесь, и едем к вашим друзьям! – бодро сказал Смит, возникая на пороге комнаты.

– Для деловых визитов несколько рано, но желание хозяина для нас закон! – бодро ответил Клим, вскакивая с койки.

– Я, пожалуй, останусь дома. Для переговоров хватит и одного негра, – заметил Дейл, переворачиваясь на другой бок.

– Абсолютно правильное решение! – похвалил Смит, облегченно вздыхая.

Клим заметил, что в присутствии Дейла Смит чувствует себя несколько скованно.

– Белые люди остановились в гостинице «Виктория», только вот в каком номере, мне неизвестно, – пояснил Клим, усаживаясь в знакомый «Ниссан Патрол».

– Богатые ребята твои приятели! – с уважением заметил Смит.

Машина, выскочив на шоссе, быстро понеслась по нему, обгоняя вереницу старых легковых автомобилей, плетущихся по левой полосе дороги.

– Здесь живет обслуживающий персонал отелей, банков, казино. Люди встают очень рано и спешат на работу. Для туристов и отдыхающих Багамские острова подлинный рай, а для нас, простых жителей, это место, где мы зарабатываем себе на жизнь, – пояснил Смит, презрительно скривив физиономию при виде стареньких машин.

Узкие бетонные дороги справа и слева отходили под разными углами от основной магистрали.

Множество мотоциклистов мчались по дороге, ловко лавируя между автомобилями.

– Где же живет весь этот народ? – спросил Клим, всматриваясь в высокие сосны с густым кустарником у подножия, ровными рядами стоящие вдоль дороги.

– В основном народ живет в рабочих поселках, в километре-двух от дороги. У нас на острове небольшой нефтеперегонный завод, две консервные фабрики, которые раньше процветали, а сейчас влачат жалкое существование. Инженеры и служащие живут либо в городе, либо на побережье. Сейчас все эти поселки заселены персоналом, обслуживающим отели, банки, кемпинги. Много на острове муниципального жилья, которое бесплатно сдается малоимущим слоям населения с условием аккуратного и бережного отношения к нему. Если замечают варварское отношение к жилью, то выселяют в течение часа. Автоматически человек выселяется и с острова. Нам не нужны праздношатающиеся люди. На острове таких нет! – гордо заметил Смит, подъезжая к высокому десятиэтажному зданию из стекла и бетона.

Остановившись на стоянке справа от входа, Смит вышел из машины и быстро направился к входу в гостиницу.

Стеклянные двери разошлись перед ним, пропуская в светлый холл, перегороженный деревянной дубовой стойкой.

– У вас остановились два белых джентльмена, прибывшие вчера вечером? – небрежно спросил Смит у высокого мулата, вставшего при их появлении.

– Да, мистер Смит, но господа еще спят, – вежливо ответил мулат, выставляя на стойку телефон.

– Разрешите позвонить им? – спокойно поинтересовался Смит, протягивая руку к телефонному аппарату.

– Это несколько против наших правил, но для вас можно сделать исключение. Телефонный номер двадцать два – семнадцать, – пояснил мулат, недоуменно смотря на Клима, стоящего сзади Смита.

– Этот человек со мной! – небрежно изрек Смит, сделав приглашающее движение рукой.

Быстро набрав номер, Смит послушал минуту и передал трубку Климу, сделав страдальческое лицо. Смит вовремя вспомнил, что незнаком с обитателями номера, и передал инициативу Климу.

Трубку взял Малыш и недовольным голосом произнес:

– Кого это в такую рань несет?

– Прошу прощения, мистер Джефри, вас беспокоит Дик, с которым вы вчера обедали на корабле. Вы не могли бы нас принять по совершенно неотложному делу?

– Через двадцать минут в баре! – буркнул Малыш и бросил трубку.

– Через двадцать минут господа спустятся в бар, и мы переговорим, – пояснил Клим.

– У нас так рано бар не работает! – попробовал возмутиться портье, но Смит властно прервал его:

– Откройте бар, приготовьте завтрак на четырех человек!

– Слушаюсь, господин Смит! – склонил голову мулат.

Усевшись в низкое кожаное кресло в пяти метрах от стойки, Смит рукой указал на кресло напротив и пояснил:

– Совсем прислуга разболталась. Во времена моего прадедушки за ненужный вопрос могли до смерти запороть.

– Времена меняются, и мы меняемся вместе с ними, – философски ответил Клим, который за три месяца пребывания в шкуре негра успел немного обтесаться и принимал свое положение человека второго сорта не так болезненно, как в первые дни.

– Прошу прощения, господин Дик, я все время забываю, что вы тоже черный.

– Я подводник, а под водой нет различий по цвету кожи, вероисповеданию и имущественному классу. Когда на твоего подопечного нападает акула, то некогда смотреть на цвет его кожи – надо спасать, а потом уже разбираться, какого он оттенка и есть ли у него счет в банке.

– Около корабля вертится много белых акул. Мои инструктора имели пистолеты, которыми убивали акул, – заметил Смит, пытливо всматриваясь в лицо Клима.

– Это большая глупость. Акул под водой убивать нельзя, только в самом крайнем случае. Каждая убитая акула привлекает своих сородичей, которые нападают на все, что движется, привлеченные запахом крови, который они распознают на расстоянии до десяти миль, – пояснил Клим, кидая короткие взгляды на широкую лестницу.

– Инструктора объясняли это производственной необходимостью. Акулы часто нападают на ныряльщиков и отгоняют их от корабля, мешая нормальной работе.

– Ничего не могу пока сказать ни за, ни против той тактики, которую избрали ваши бывшие подводные инструктора. Если они так же работали на глубине, как дерутся, то я вам соболезную. Только после того, как сам спущусь под воду, смогу сказать определенно, что там и как, – пояснил Клим, вставая с кресла при виде своих друзей.

По лестнице спускался Малыш, что-то негромко говоря врачу, который по недавно принятой привычке гундосил себе под нос.

– Позвольте представить моего нанимателя: господин Смит, – церемонно произнес Клим.

– Алекс Коллинз! – оттопырив нижнюю губу, негромко произнес врач, старательно делая вид, что ему скучно в обществе Смита.

Надо сказать, что ему это удалось. Смит на глазах съежился и помрачнел. До него только сейчас дошло, что поднимать в начале восьмого утра незнакомых людей – верх бестактности.

– Джефри Смайлз! – весело сказал Малыш и, подхватив врача под руку, потащил его мимо стойки портье к широко открытым дверям бара.

– Позволите угостить вас завтраком? – предложил Смит, обгоняя Малыша.

От желания загладить бестактность Смит прямо стелился над полом. Казалось, еще минута, и он схватит веник и будет сметать пыль перед идущими людьми.

Малыш, недоуменно взглянув на Клима, сразу перевел взгляд на Смита.

– Только завтрак в чисто английском духе! – весело согласился Малыш, подталкивая врача в дверь.