Тактика захвата

– Садись, дорогой! Гостем будешь! Пятьсот долларов есть? – спокойно спросил он, наливая к себе в бокал минеральной воды.

Вытащив из кармана бумажник, Клим отсчитал пять бумажек по сто долларов и положил перед ним.

– Все! Инцидент исчерпан! – резюмировал высокий.

Он поднял голову, внимательно посмотрел на Клима, сквозь зубы предложил:

– Давай ко мне охранником иди! Кушать есть! Комната общежитие сделаю! Девочки каждый день новые!

Тут его взгляд остановился на девушках, которые сидели, как мышки, за столом.

– Ви брись отсюда!

Девиц как ветром сдуло.

– Я подумаю над вашим предложением, – спокойно сказал Клим, вертя в руках женскую сумочку.

– Сейчас я их отвезу в милицию, а потом, если на них ничего нет, приеду обратно, – сказал Эдик, махнув Климу рукой, приглашая следовать за собой.

5

Черный «Лендровер» летел по пустому городу, не обращая внимания на светофоры.

– Быстро ты ездишь и смело, – заметил Клим, невольно на перекрестках упираясь руками в переднюю панель машины.

– Городок у нас маленький. Все друг друга знают. Иса решил, что я поехал тебя доить и не скоро вернусь. Тебе придется у меня на дачке день-другой пожить, пока утрясу все напряги. Эти азергуты – злобный народ. Они мстительные до ужаса. За два дня я их пересажаю, создам им проблемы, а потом уже тебе можно спокойно появляться у нас в городе, – ответил Эдик, пропустив мимо ушей замечание насчет смелой езды.

Машина, попетляв по узким улочкам, выскочила на улицу с четырехрядным движением и быстро стала набирать скорость. Справа показалась развилка, где дорога уходила в горы.

– Это дорога в аэропорт? – спросил Клим.

– У нас из города выходит всего четыре дороги. Первая – в аэропорт, которую ты видел, вторая – в Россию, третья – на Украину и четвертая – через Астрахань на Махачкалу и дальше в Азербайджан. Сейчас справа появятся отстойники нефтеперегонного завода. Он был построен в годы войны как резервный, но так и остался у нас. Очистные сооружения построили в сорок пятом году двадцатого века по временной схеме, но так и не сделали нормальными, отвечающими современным требованиям.

Стекла в машине, открытые со всех сторон, полезли вверх, мягко загудел кондиционер. Слева показались вытянутые в длину озера, больше километра каждое, покрытые черной матовой пленкой, ярко блестевшей в лунном свете.

– Если не закрывать окна, то можно задохнуться. Все водители стараются быстрее проскочить этот участок.

– Ты все равно в город поедешь? – спросил Клим и, увидев утвердительный кивок, попросил: – Заехай в гостиницу и забери наши вещи. Там много оборудования Виталика, и оно очень дорогое.

– Чем ты сейчас занимаешься? – спросил Эдик, ловко вписываясь в поворот перед массивом одинаковых белых пятиэтажных домов.

– Занимался бизнесом, теперь пробую себя на ниве частного сыска.

– Насколько я помню, ты в школе занимался подводным спортом, и, насколько мне не изменяет память, довольно успешно.

– Было такое дело, – уклончиво ответил Клим, вспоминая хулигана Эдика, который, помимо своих постоянных выходок, обладал трезвым, расчетливым умом. Он никогда ничего не делал, не рассчитав все последствия своих действий на пять ходов вперед.

Эдик внимательно посмотрел в зеркало заднего вида. Убедившись, что Виталий крепко спит, предложил:

– Я, как начальник уголовного розыска, могу оказать тебе неоценимую помощь в твоей работе.

И, видимо, давая возможность оценить благородство его будущих поступков, перевел разговор на другое:

– Сейчас мы въезжаем в старый поселок Азаза. Почему у него такое название? Сейчас ходят разные легенды, я их тебе расскажу потом.

Машина съехала с асфальтовой дороги и прямо по песку, срезав порядочный кусок дороги, проехала влево, мимо заасфальтированного круга автобусной остановки. Затем покатила вперед, мягко покачиваясь на мощных рессорах, вдоль узкой бетонной пешеходной дорожки, по грунтовой дороге, пробитой прямо в песке. Глубокая колея шла рядом с покосившимися проволочными, дощатыми, железными заборами, за которыми виднелись фанерные домики с обязательными верандами перед ними. Многие домики имели открытый второй этаж, где, несмотря на поздний час, сидели люди. Справа показалась деревянная вышка метров пяти высотой, а сразу за ней дорога вывела к двухметровому бетонному забору.

Железные ворота, перед которыми они остановились, украшала монументальная железная вывеска: «База отдыха «Рыбкоп».

Охранник, выглянув в железное окошечко, шустро открыл ворота, и машина по асфальтированной дороге поехала направо. Справа и слева стояли деревянные, ярко освещенные домики с деревянными верандами, на которых сидели люди. Кто-то просто смотрел на море, другие пили пиво, чай, играли в карты, домино, шахматы. Многие смотрели небольшие телевизоры, установленные прямо на верандах.

Выехав на берег, машина остановилась прямо перед металлическими мостками, уходящими в море.

– Вот вам ключи от дачи, – сказал Эдик и, подойдя к решетчатой калитке, нажал кнопку. Ярко вспыхнул свет, осветив металлическую дорожку, сваренную из арматурных прутьев, которая вела к железнодорожному пассажирскому вагону, установленному на сваях. Вагон был ярко освещен. Во всех окнах, занавешенных желтыми занавесками, горел свет.

– Я буду через час-полтора. Располагайся, как у себя дома, – предложил Эдик и, круто развернувшись, пошел к машине.

Мягко заработал двигатель, «Лендровер» сделал небольшой круг и укатил, мигнув на прощанье стоп-сигналом.

Виталий никак не хотел просыпаться. Он сидел на песке, спиной прислонившись к ноге Клима, и спал, изредка всхрапывая во сне. Взвалив его себе на плечо, Клим спокойно зашагал по мосткам, которые были расположены в двух метрах от поверхности воды.

Железнодорожный ключ легко открыл наружную дверь вагона, и Клим очутился в железнодорожном вагоне. Как Эдику удалось перенести вагон на море, известно одному хозяину, но факт остается фактом – в двадцати метрах от береговой линии пляжа, прямо над морем, на сваях стоял настоящий железнодорожный купейный вагон, правда, без колес.

Свалив Виталия на нижнюю полку во втором купе, Клим отправился осматривать свое новое жилище.

Первого купе (проводников) не было. Вместо него была маленькая аккуратная кухня с прорезанной амбразурой в гостиную или обеденный зал, состоящий из трех соединенных купе. Дальше шли обычные купе, а в самом конце вагона, на месте второго туалета, Клим обнаружил душевую, в которой под потолком были установлены две разноцветные душевые сетки.

С такими душевыми Клим никогда не встречался. Быстро раздевшись, он вошел в кабину. Душевая сетка, покрашенная красной краской, при нажатии на красную педаль в полу исторгла из себя обычную воду. Зеленая педаль включила зеленую душевую сетку, из которой полилась теплая морская вода.

Встав под душ, Клим с удовольствием подставил свое тело под морскую воду. Костяшки кулаков и плечи сразу засаднило. Посмотрев на плечи и кулаки, Клим заметил, что на них содрана кожа.

Вскипятив чай, Клим включил телевизор и стал ждать своего неожиданного спасителя.

Минут через двадцать раздался низкий гул мотора, и, открыв наружную дверь вагона, Клим увидел Эдика, несущего их сумки.

Сгрузив все в гостиной, хозяин дачи быстро разделся и пошел в конец вагона – принимать душ.

Минут через десять, одетый в длинные шорты, с мокрыми волосами, он сидел напротив Клима, рассматривая могучее тело своего одноклассника, прикрытое только коротенькими спортивными трусами.

Сам же Эдик располнел, приличных размеров брюхо вывалилось у него поверх шорт.

Отхлебнув чая, он полез в пластиковый пакет, достал из него бутылку армянского коньяка «Двин». Одним движением открутив пробку, поискал глазами, во что бы налить, но не нашел, выжидающе уставился на Клима.

Пока Клим искал тару, Эдик ловко нарезал лимон, апельсин и, разложив все это на тарелки, вытащив из того же пакета пачку «Мальборо», закурил.

За все время подготовки позднего ужина не было произнесено ни одного слова.

Поставив стаканы на стол, Клим уселся перед Эдиком и, достав сигарету из пачки, не спрашивая разрешения, закурил.