Секретная миссия боевого пловца

«Почти как Робин Гуд в Шервудском лесу!» – оценил свое положение Хип, первым делом снимая ранец и вещмешок.

Негромкий приглушенный вопль Готлиба пролил бальзам на израненную душу Хипа, а левая рука нащупала какую-то длинную твердую железку, плотно примотанную к ветке.

Решив оставить исследование железки, обмотанной тонким брезентом, на потом, Хип вынул из поясного кармана свой телефон и включил мобильник, который только внешне выглядел как простой смартфон, а на самом деле вмещал в себя много полезных устройств, которые отражались на экране дисплея только после введения пароля.

«Сети нет!» – моментально показал дисплей, два раза мигнув красной лампочкой. Ничего иного Хип и не ожидал, одним пальцем он набирал на высветившейся клавиатуре пароль. Десять секунд спустя настроенный на перевод с немецкого языка мобильник был готов к работе.

Хип только сейчас выглянул из-за листвы и увидел Готлиба лежащим на земле. Немец схватился за правый бок, около которого расплывалось темное пятно.

«Однако умелец майор Готлиб! Освободился от наручников! Вовремя я от него сквозанул! Хотя в гидрокостюме мне он не страшен, но все равно мне лишние дырки и даже синяки на шкуре противопоказаны!» – оценил положение дел Хип, обнаружив перед голым майором высокого мужика в камуфляжной форме – почему-то с белыми лацканами. Мужик имел на голове черную фуражку с длинным козырьком, украшенную белым трезубцем, ниже которого шел широкий поясок или лямка с двумя белыми же пуговицами.

Немецкий «шмайссер» на груди у военного в шнурованных ботинках и двухцветная, красно-белая повязка на левой руке будили какие-то ассоциации, но сразу вспомнить, где он такое видел, Хип не смог, отложил на потом. На всякий случай он сфотографировал нового персонажа, на плечах которого имелись капитанские погоны из четырех звездочек, вытянутых в одну линию.

«Это спец из Армии Крайовы [24 - Армия Крайовы (буквально – Отечественная армия) – вооруженные формирования польского подполья во время Второй мировой войны.]», – напомнил внутренний голос.

– Добры ведзор, пан Карл! – негромко, но отчетливо поприветствовал Готлиба по-польски капитан, прикладывая два пальца к фуражке.

– Гуд ивнинг, пан Анджей! – неожиданно перешел на английский Готлиб, пытаясь приподняться.

Но охнул, прижав локоть к правому боку, из которого торчал здоровенный обломанный сук.

– Вы сильно ранены, герр майор? – наклоняясь к голому Готлибу, спросил польско-английский капитан.

– Не знаю, но, похоже, ранение тяжелое! – ответил Готлиб и уронил голову на грудь.

В движениях Готлиба чувствовалась какая-то театральность, рассчитанная на нового персонажа. Хип это ясно почувствовал, он и сам был мастером таких штучек, как психологическое воздействие на противника.

Но польский капитан ничего не заметил, он негромко произнес какую-то длинную фразу по-польски. Из всей фразы Хип понял только «старший хорунжий». Особо размышлять он не стал, так как из-за кустов появились еще два воина в фуражках с трезубцами, пятнистых куртках, но брюки у них были других цветов, коричневые и зеленые. Вооружены воины были винтовками, на которые положили шинель и сноровисто на импровизированные носилки переместили Готлиба.

Еще два человека вынырнули из кустов и, взявшись за винтовки, быстро унесли раненого, шагая по тропинке.

Капитан еще раз, низко наклоняясь над землей, осмотрел место, где был найден Готлиб, хмыкнул и не торопясь отправился следом за импровизированными носилками.

«Особо торопиться не буду, но и сильно задерживаться не стоит!» – дал себе ценные указания Хип, вспоминая классический довоенный фильм «Волга-Волга».

Пока все было тихо и на первый взгляд безопасно.

Хип вынул из кармана бухточку троса и, привязав конец к первому ранцу, аккуратно спустил его на землю. Внимательно посмотрел вокруг и прислушался – тишина.

И вот эта тишина в прибрежном лесу сильно не понравилась Хипу.

Обычно в лесу слышно, как щебечут птицы, плещется в реке рыба, как идут звери на водопой, – все это слышит тренированный спецназовец. Сейчас же казалось, будто лес замер в присутствии кого-то постороннего.

Себя Хип к посторонним в лесу не причислял. Он сидел на дереве неподвижно уже четыре минуты, на высоте трех метров, и ни одному животному не угрожал.

Но что-то в воздухе на уровне подсознания витало и заставляло тревожиться, вынуждая сидеть неподвижно и наблюдать.

Особенно напрягало внезапное появление коммандос Армии Крайовой. Появление которых Хип, несмотря на свою прекрасную профессиональную подготовку, прохлопал ушами.

Но внутренний голос на уровне древних инстинктов шептал: «Посмотри вокруг! Прислушайся! Не может быть, чтобы группа коммандос работала кучно! В наше время обязательно работали с авангардом и арьергардом! Да и Готлиб молчать не будет! Обязательно проболтается!»

Самые мнительные люди – это летчики и подводники! Только представители этих родов войск без всяких видимых причин могут отказаться лететь на самолете или спускаться под воду! И если все равно приходится выполнять задание, то будут вдвойне и даже втройне осторожны! И часто не зря дуют на воду и даже на горячий воздух!

Хип сам знал одного пловца-глубоководника, который потерял голос из-за холодной кислородно-гелиевой смеси и ходил с электронным лингафоном, который преобразовывал его голос в слышимые звуки.

«Посижу я на ветке и посмотрю. Пять минут роли не играют. В случае опасности можно прыгнуть в реку и там переждать минут тридцать-сорок. Но с этого участка леса надо убираться!» – решил Хип, опуская руку под ветку.

Он легко вытащил метровый сверток, тот на ощупь оказался огнестрельным оружием. Сверху на стволе Хип обнаружил оптический прицел, а слева цилиндр, который ничем иным кроме глушителя быть не мог. Пока глушитель не был навинчен на ствол, хотя резьба имелась.

Спустив второй ранец, Хип только начал спускать винтовку, или короткий карабин, как его внимание привлек невысокий мужик в пятнистом комбинезоне с лохматками.

Лохматки по виду казались самодельными – пятисантиметровые по длине обрезки ткани рядами были пришиты по всей куртке. Брюки были обычными, из простой пятнистой ткани, заправлены в короткие сапоги с широкими голенищами.

Мужик наклонился вперед, стал внимательно смотреть на траву и буквально сразу обнаружил следы Хипа, которые вели в колючие заросли.

Раздался короткий свист, и Хип машинально отпустил конец, на котором висела винтовка. Она резко ушла вниз. Привычного звука от удара о землю не последовало, а вот с поляны, где действовал Лохматый, явно послышалось «Пся крев!». Следом понеслись более сочные русские матюки.

Первым делом Хип посмотрел вниз, под свое дерево, и обнаружил там мужика в таком же лохматом комбинезоне, неподвижно лежавшего возле открытого первого ранца. Винтовка, вероятно, странным образом ударила его по самому слабому месту – по голове.

«Мародерство еще никого до добра не доводило!» – заметил Хип, переводя взгляд на полянку, где рванувший по следу Лохматый в нелепой позе стоял в колючих кустах.

«Этот долго будет выпутываться!» – решил Хип, но тут внизу появился еще один коммандос. На него-то с высоты трех метров и обрушились сто двадцать килограммов мышц, моментально свернув несчастному шею.

Рукояткой пистолета добавив лежащему коммандос в основание черепа, Хип скользнул в колючий кустарник и через десять секунд возник перед первым Лохматым, который тщетно пытался освободиться.

Жестами предложив страдальцу выбор – убить его или прирезать, Хип получил согласие на сотрудничество. Показав правой рукой «о’кей» и сковав Лохматого наручниками сзади, предварительно заткнув ему в рот кляп, сделанный из куска куртки противника, Хип ножом вырезал нового пленника из колючек, знаками спросив, сколько с ним товарищей.

Лохматый два раза моргнул, вроде бы честно ответив на вопрос.

Особо заморачиваться Хип не стал. Взвалив Лохматого на спину, взял в правую руку вещевой мешок, ранцы и нагруженный, как ездовой лось, поволок своего пленника сквозь колючий кустарник, не обращая внимания на довольно громкое мычание своей ноши.

Три минуты спустя, без затруднений пройдя сквозь колючие заросли, Хип вышел на знакомую прогалину.

Кинув скованного Лохматого на траву, Хип присел возле первого мародера и, сняв с него куртку, начал обыскивать, негромко сообщив своему скованному пленнику:

– Ответишь быстро и правдиво на вопросы – будешь жить! Соврешь – будешь долго умирать, но для начала я медленно выдавлю тебе глаза!

В кармане комбинезона обнаружился кисет с махоркой, финка с наборной рукояткой из плексигласа и обкуренный мундштук.

На всякие вещи типа стилета в кожаных ножнах, немецкого кастета и даже набора японских звездочек Хип не стал обращать внимание. Отложив их в сторону, мимоходом посмотрел на белые зубы покойника и втянул носом воздух.

От покойника табаком не пахло.

– Откуда у твоего бойца эти русские вещи? – поинтересовался Хип, указательным пальцем ткнув в кучку вещей явно русского производства.

– Честное слово, понятия не имею! – поднял глаза Лохматый, подчеркивая свою «искренность» невинным выражением лица.

У второго трупа нашелся серебряный портсигар с папиросами «Казбек», а в правом кармане лежали новые байковые портянки, явно бесполезные при ношении ботинок.