Ракетный бум ХХ века

К концу 1932 года на Экспериментальной станции «Куммерсдорф-Запад» трудились многие организаторы Общества космических путешествий – Иоганнес Винклер, Рудольф Небель, Клаус Ридель. Что касается самого Общества космических путешествий и полигона «Ракетенфлюгплатц», то вскоре после прихода к власти А. Гитлера в Веймарской республике повсеместно была запрещена деятельность всех общественных организаций, занимающихся ракетно-космической тематикой.

По проекту Артура Рудольфа, работающего на фирме «Heylandt Company», был изготовлен ракетный двигатель, работающий на спирте и жидком кислороде. Этот двигатель должен был обеспечивать в течение 60 секунд тягу порядка 295 килограммов. Вот как описывает В. Дорнбергер испытания этого двигателя на первом испытательном стенде нового полигона:

«21 декабря 1932 года стояла ясная морозная ночь. Я пристроился вплотную за еловым стволом. Едва только я делал попытку сменить положение, как меня останавливал окрик: – В укрытие! Все готово к зажиганию!

У главных дверей испытательного стенда, продрогший до мозга костей и топая ногами, чтобы согреться, стоял фон Браун. Он держал 3,5-метровый стержень с привязанной к нему банкой керосина. Ридель крикнул из-за стенки, что давление достигло нужной величины, и Браун, запалив свою гигантскую спичку, был готов поднести пламя под дюзы.

Внезапно из-под дюз появилось овальное белое облако и медленно опустилось на землю. После него брызнула прозрачная струйка спирта. Ридель открыл клапаны, и шест фон Брауна с пламенем на конце соприкоснулся с облаком испарений.

Раздалось шипение, треск и – трах! Кабели, панели, листы металла, куски стали и алюминия со свистом взлетели в воздух. Погасли прожектора. Тишина.

Воздух заполнили густые черные облака вонючего дыма от горящей резины. Мы с фон Брауном смотрели друг на друга широко открытыми глазами. Никто не пострадал. От испытательного стенда остались обломки. Стальные балки и опоры были погнуты и искорежены. Металлические двери сорваны с петель» [50].

После ряда неудач в 1933 году исследования достигли такого уровня, что можно было начинать проектирование и самой ракеты. Впоследствии Дорнбергер напишет, что у нас был опыт запуска только твердотопливных пороховых ракет. Поэтому мы знали, как трудно добиться стабилизации конструкции в полете, как на нее влияют ветер, угол запуска и другие побочные факторы. Наконец было решено проектировать первую полноразмерную ракету.

В соответствии с армейской классификацией ракета получила условное название «Агрегат № 1», или А-1. Согласно проекту, стартовый вес ракеты А-1 составлял 150 килограммов. Двигатель для этой ракеты, работающий на спирте и жидком кислороде, решено было использовать конструкции Вальтера Риделя. При стендовых испытаниях он развивал тягу силой 296 килограммов. По словам В. Дорнбергера, Ридель был инженером-испытателем и конструктором, имел самые разнообразные инженерные навыки. Он был хорошим противовесом чрезмерно темпераментному – и к тому же самоучке – технику фон Брауну.

Механик Г. Грюнов, как и двадцатилетний техник Вернер фон Браун, захваченные идеями Германа Оберта, собирались лететь в космос к Венере или Марсу. На первом этапе им было неважно, куда и как полетит ракета. Вначале надо было сделать ракету, которая хотя бы летала. А уж затем заниматься навигацией.

Вальтеру Дорнбергеру было поручено делать ракеты, которые бы летали не так далеко, как расстояние от Земли до Марса, а хотя бы на сотни километров, и приземляться они должны не на обширных равнинах далеких планет, а желательно точно попадать в цель на Земле. Ему, как артиллеристу, было понятно, что точность направления полета артиллерийского снаряда достигается за счет его вращения. Поэтому в основу расчетов параметров полета ракеты им были положены законы баллистики. По его предложению для стабилизации направления полета ракета А-1 должна была иметь вращающуюся головную секцию, представляющую собой боевую часть массой 38,5 килограмма, диаметром 305 миллиметров, и невращающийся основной корпус ракеты с топливными баками.

В головном отсеке должны быть встроены короткозамкнутые витки наподобие ротора трехфазного электромотора. Обмотки статора располагали на стартовой установке. Перед запуском ракеты на обмотки должны были подавать электрический ток. Голова ракеты начинала вращение, и по достижении максимальной частоты вращения должен производиться запуск жидкостного двигателя.

Проект ракеты оказался неудачным, поэтому её не стали даже сооружать. Эта ракета была своеобразным прощанием В. Дорнбергера с его артиллерийским прошлым и началом пути в тяжелое ракетостроение. Конструкция следующей ракеты «Агрегат № 2», или А-2, базировалась на проекте ракеты А-1 и имела такие же габаритные размеры, стартовую массу и тот же двигатель. Однако головная её часть и остальные отсеки представляли собой единый цельный корпус. Стабилизацию траектории полета ракеты решено было осуществлять посредством гироскопических систем.

К тому времени все корабли морского флота Германии были оснащены разработанным Иоганном Бойковым гиростабилизированным оборудованием для управления артиллерийским огнем. Транспортные самолеты снабжались аналогичными навигационными гироскопическими системами. Подтверждением высокого качества и надежности этих приборов служили два национальных достижения. Немецкие пилоты на самолете Юнкерс-W33, оснащенном гироскопическими системами И. Бойкова, совершили первый беспосадочный полет через Атлантический океан из Европы в Америку, и другое событие – рекордный перелет из Германии в Японию на дистанцию 14250 километров [93].

До этого времени в Кумерсдорфе проводились работы, связанные со стендовыми испытаниями только ракетных двигателей. Поэтому аварийные ситуации, возникающие во время испытаний, локализовались на испытательных стендах в пределах полигона, который находился в двадцати семи километрах от Берлина. Запускать крупные ракеты, не зная, в какую сторону и как далеко они улетят, было рискованно. И когда к концу ноября 1934 года была завершена сборка и проведены статические испытания двух ракет А-2, их перевезли из Кумерсдорфа на острова Боркум в Северном море. В начале декабря 1934 года эти ракеты были успешно запущены. Максимальная высота, которой они достигли, равнялась 2000 метров. По тем временам это, конечно, был впечатляющий результат.

Возможность тщательной селекции нанимаемых на работу сотрудников появилась благодаря политической ситуации внутри Веймарской республики. В начале 1935 года А. Гитлер заявил о разрыве Версальского договора. И уже 16 марта 1935 года принимается «Закон о строительстве вермахта». На основе рейхсвера создаются вооружённые силы Германии, в стране вводится всеобщая воинская повинность. Согласно «Закону», число дивизий должно было возрасти до 36, а общая численность сухопутной армии достичь 500 тыс. человек. Призыву на службу в армии подлежали мужчины в возрасте от 18 до 41 года. При этом работа гражданских лиц в военных подразделениях вермахта освобождала их от призыва на воинскую службу.

Поэтому у наших любителей космических путешествий была альтернатива: оставаясь гражданским человеком, заниматься любимым делом, получая при этом приличную зарплату, или быть призванным на службу в армию. Сидеть за чертежной доской, конструируя ракеты, или, сидя в окопе с оружием в руках, обучаться ремеслу убивать людей.

Руководитель Экспериментальной станции «Куммерсдорф-Запад» капитан В. Дорнбергер отвечал не только за реализацию планов по созданию ракет на жидком топливе, но и за разработку пороховых ракет. Будучи уже генералом, он напишет: «Под моим началом оказалась батарея на Кёнигсбрюке, где шла подготовка к запуску первых пороховых ракет, в создании которых я играл ведущую роль. Тогда я не имел представления, что несколько лет спустя эти самые пороховые ракеты обретут такое большое значение на полях сражений в России, Франции, Норвегии и в Северной Африке. Еще меньше я подозревал, что их появление на фронте в самом начале Русской кампании в июне 1941 года возвещает для них начало новой эры».

Но не оправдал капитан В. Дорнбергер надежд своих командиров, не выполнил полученное задание. Ведь до конца Великой Отечественной войны германский вермахт так и не смог получить оружие, по огневой мощи сопоставимое с легендарной советской ракетной установкой «катюша».

Однако успешный запуск в декабре 1934 года ракет A-2 продемонстрировал скептикам, что ракеты на жидком ракетном топливе вовсе не являются фантазией. Наивно было бы полагать, что горстка любителей космических полетов, лихорадочно изготавливающая и запускающая экспериментальные ракеты, могла одновременно разрабатывать теоретические проблемы зарождающегося ракетостроения.

В Управлении вооружений сухопутных войск Германии, возглавляемого доктором наук, профессором Берлинской высшей технической школы, выдающимся теоретиком в области артиллерийской техники генералом К. Беккером, работал целый исследовательский отдел, который занимался этими проблемами. В частности, вопросами жидкостных ракетных двигателей ведал доктор Вамке, погибший при испытании двигателя своей конструкции. Группа Экспериментальной станции «Куммерсдорф-Запад», возглавляемая капитаном В. Дорнбергером, фактически занималась проверкой теорий и методов проектирования почти фантастической на то время техники. Испытания проходили не только конструкции, но и материалы, из которых они были изготовлены.

При изготовлении двигателей небольшой мощности достаточно было иметь в своем распоряжении материалы, традиционно используемые в различных промышленных отраслях. Для создания мощных ракетных двигателей потребовались новые материалы и комплектующие изделия, не существующие в то время ни в одной промышленной отрасли Германии, да и вообще в мировой практике. Ведь отдельные детали и узлы ракеты должны сохранять работоспособность при температуре жидкого кислорода минус 183°С, а другие – при температуре более 2000°С.

Для этого требовались качественно новые сплавы металлов, материалы химической промышленности, радиоэлектроники, создание принципиально новой контрольно-измерительной аппаратуры, и этот список можно продолжать долго. Для обработки этих материалов необходимо было разработать новые, неизвестные доселе технологии, а для их реализации требовалось и специальное оборудование. Поэтому командованию сухопутными силами Германии, пришлось подключить многие научно-исследовательские организации и предприятия, способные выполнить эти работы. Все эти работы требовали больших финансовых затрат. Но они начинали себя оправдывать.

На работу в «Куммерсдорф-Запад» получил направление доктор Вальтер Тиль. При его непосредственном участии был спроектирован, построен и испытан новый двигатель с тягой 1500 килограммов, при создании которого были использованы все передовые технологические достижения Германии. Под этот двигатель в Куммерсдорфе началась разработка ракеты А-3. Изначально она задумывалась как образец, обобщающий все достижения немецких ракетостроителей, а также для испытания систем управления полётом и других устройств необходимых для функционирования боевой ракеты.

Однако большой объем информации, полученный после полета ракеты А-2 и успешных испытаний двигателей с тягой полторы тонны, позволили сформулировать реальные требования, предъявляемые к боевой ракете.

Техническое задание на проект новой ракеты было подписано Главнокомандующим сухопутными силами генерал-полковником Вернером фон Фричем. Ракета серии «Агрегат» должна доставлять заряд массой в одну тонну на расстояние 300 километров [139]. Новая ракета должна быть таким оружием, которое можно подтягивать если не вплотную к линии фронта, то уж во всяком случае куда-то поблизости от нее. Кроме того, она должна отвечать требованиям, связанным с ее перевозкой на дальние расстояния по шоссейным или железным дорогам. Максимально допустимые габариты диктовались шириной туннелей и кривизной закруглений железнодорожной колеи Германии.

В своих мемуарах В. Дорнбергер напишет: «Конструкторское бюро под руководством Риделя начало работу над нашей первой крупной ракетой. Через несколько недель определились основные очертания новой ракеты, получившей индекс «Агрегат № 4», или А-4. Успехи в конструировании двигателя были главным образом обязаны трудам доктора Вальтера Тиля. Продолжатель дела доктора Вамке в исследовательском отделе управления вооружений сухопутных сил, доктор Тиль продолжил базовые исследования. Из его работ исходили важные решения относительно подбора лучшей смеси, эффекта неполного сгорания, оптимальной формы двигателя и выбора горючего. Он принял наше предложение к совместной работе и перешел от теоретических исследований непосредственно к конструированию. При создании 25-тонного двигателя он полностью отвечал за силовую установку».

Кроме пороховых и жидкостных ракет, на Куммерсдорфском полигоне проводились испытания и доработки артиллерийских, авиационных систем и других видов вооружения. Объемы этих работ непрерывно возрастали, росла и численность гражданских специалистов. Настало время, когда Куммерсдорфский полигон исчерпал свои возможности. Под грандиозную задачу создания тяжелой ракеты А-4 и других, не менее одиозных задач министерства авиации требовались другие масштабы. Совместным решением Главнокомандующего сухопутными силами Германии генерал-полковника Вернера фон Фриза и рейхсминистра авиации генерал-фельдмаршала люфтваффе Альберта Кессельринга для нового полигона был приобретен остров Узедом. Остров в виде узкой полосы земли, растянувшейся вдоль берега материка, был почти необитаем. На одном конце острова была полуразвалившаяся рыбацкая деревенька Пенемюнде, а на другом – Свинемюнде.

Половина острова, получившая название «Пенемюнде-Восток», находилась в подчинении Управления вооружений сухопутных войск, а другая часть острова, «Пенемюнде-Запад», – в ведении отдела новых разработок министерства авиации. Проектирование и строительство объектов экспериментального ракетного центра в Пенемюнде и объектов авиационной промышленности осуществляли организации и предприятия, находящиеся в ведении генерального инспектора Германии по делам строительства Альберта Шпеера. За свою деятельность на постах руководителя военного строительства, а затем имперского министра вооружения, А. Шпеер Нюрнбергским судом был приговорён к смертной казни, но впоследствии казнь заменили двадцатью годами тюремного заключения [159].

Масштабы развертывания работ по разработке ракет и организации их серийного производства выходили далеко за рамки представлений и возможностей армейского мелкого чиновника вермахта капитана В. Дорнбергера. Ни он, ни небольшая группа любителей полётов в космос, на Марс и Венеру, работающих под его наблюдением, не представляли себе, какие объемы работ ждут их впереди.

Не имели они понятия и о том, какие колоссальные финансовые, материальные и трудовые ресурсы Германии будут вовлечены в строительство и оснащение оборудованием научных подразделений и производственных цехов для серийного производства боевых ракет дальнего действия. Это и строительство поселка для сотрудников и их семей, казармы для солдат, прокладка железнодорожного полотна и строительство дорог, углубление гавани, сооружение пирсов, причального оборудования, бомбоубежищ, строительство электростанции и множество других больших и малых объектов.

Всё это было впереди. А с началом работ над ракетой А-3 начиналась профессиональная карьера ракетчика Вернера фон Брауна. Карьера, которая достигла своего апогея спустя почти четыре десятилетия, – сделав возможным первую высадку человека на Луну. Будучи уже гражданином США, Вернер фон Браун напишет: «Генералы Грёнер, Бекекер и фон Фрич не дожили до рождения ракеты А-4. Но тем, что первые ракеты дальнего действия появились именно в Германии, а не в другой стране, Германия обязана этим людям. Они были теми должностными лицами, которые либо сами принимали решения, либо оказывали влияние на принятие решений высшими руководителями. Благодаря их стараниям состоялась и поддерживалась на начальном этапе работа по созданию ракетного оружия дальнего действия» [66].

Глава 7. Комментарий к родословной Вернера фон Брауна

В предыдущей главе упоминаются первые шаги в космонавтику одного из участников создания легендарной ракеты V-2, менеджера и по совместительству конструктора – Вернера фон Брауна. Его полное имя Вернер Магнус Максимилиан фрайхерр фон Браун. Благодаря публикации Ю. Кирпичёва в Независимом бостонском альманахе «Лебедь» семейное древо барона получило известность [71].

Нельзя было не удивиться, узнав, что истоки этого древнего рода находятся в Древней Руси. Начало рода ведется от Рюрика Новгородского и датируется 879 годом от рождества Христова. Затем, поимённо, перечисляются все киевские предки, начиная от Игоря Киевского – 945 год и до Марии Добронеги, дочери киевского князя Ярослава Мудрого. В 1042 году Ярослав Мудрый выдал её замуж за польского князя Казимира, впоследствии ставшего королём Польши. На этом пуповина, связывающая род Браунов с Русью, обрывается.

Дальнейшее продолжение род Браунов получил в лице Сватова Пиаст, дочери польского короля Казимира I и Марии Добронеги, она была выдана замуж за князя западных славянских земель, давших начало Богемии, ныне область Чехии. Потомки этой королевской четы обретались в Богемии до 1240 года, а затем объявились в Баварии, породнившись с родом Оттона II фон Виттельсбаха, герцога Баварского. Начиная с 1125 года и до двадцатого века родовое древо Браунов ветвится на территории Германии. В польских и немецких метрических записях сохранились сведения обо всех тридцати поколениях предков барона, в их числе и Мария Добронега [71].

Несколько иная ситуация сложилась с жизнеописанием первых четырех основателей рода Браунов. Первая сохранившаяся летопись, так называемая «Несторова летопись», текст которой дошел до нас в первоначальном виде, – это «Повесть временных лет». Полное название этого исторического документа хотя и пространно, но зато содержательно: «Вот повести минувших лет, откуда пошла русская земля, кто в Киеве стал первым княжить, и как возникла русская земля» [104].

Представляет интерес информация не только о прапращурах рода Браунов. Полезно и знакомство с биографиями собирателей Руси, с историческими мужами, стараниями которых было положено начало образования страны, которая по определению Н.В. Гоголя «разметнулась на полсвета» и ныне называется Россией.

Многочисленные последующие летописи и современные публикации на эту тему представляют собой фактически пересказы содержания или интерпретации отдельных фрагментов летописи «Повесть временных лет». Большинство из них насыщены былинами и легендами, повествующими о наиболее ярких и судьбоносных деяниях князей Древней Руси. Первым в родословном древе Вернера фон Брауна вписан Рюрик Новгородский. Это полулегендарный родоначальник русской княжеской династии Рюриковичей. В 862 году, как сообщает «Повесть временных лет», он пришел из Скандинавии с боевой дружиной и всем своим племенем, которое называло себя руси.

Немного предыстории этого исторического события. В середине VIII века началось интенсивное проникновение скандинавов в бассейны Волги, Днепра и Дона. Населявшие эти места племена, как и скандинавы, не имели письменной культуры. Поэтому главным источником археологических данных о скандинавском присутствии в России служат захоронения, содержащие артефакты, причисляемые к скандинавским.

К этому времени племена восточных славян со своей дунайской прародины разбрелись по огромной территории – от Белого и Балтийского морей до Черного моря. В «Повести временных лет» говорится, что где, какие племена заняли какую местность, по названию этой местности и стали называться. Летописец Нестор приводит названия этих поселений – радимичи, вятичи, поляне, северяне, кривичи, дреговичи… Список довольно обширный. Среди них довольно интересные названия – белые хорваты, ильменские словены, тиверцы, уличи.

Далее в летописи записано, что в 862 году уставшие от междоусобных войн племена ильменских словен, мери, чуди, веси и кривичи решили пригласить себе общего князя-варяга из-за моря, надеясь, что в равной степени всех их чужая власть сумеет примирить между собой. На просьбу откликнулся вождь племени Рюрик. Он занял княжеский престол в Новгороде, однако свою резиденцию расположил в городе Ладога. В те времена этот город был стратегическим пунктом. По существу, он был воротами в водный путь из «варяг в греки» протяженностью от Балтийского моря через Восточную Европу в Византию. Своих наместников он посадил на княжеский трон в городах Белоозеро и Изборске.

В течение непродолжительного периода времени Рюрик сумел не только закрепиться в Ладоге, но и расширить подвластные ему земли. Его власть простиралась на Новгород, западно-двинских кривичей (город Полоцк), финно-угорские племена мери (город Ростов) и мурома (город Муром) – на востоке. Он сумел на столь обширной территории создать прочное политическое образование, которое осуществляло свою жизнедеятельность в едином языковом и культурном пространстве.

Усилив свое влияние и власть, Рюрик в 870 году перенёс свою резиденцию в Новгород, который стал столицей княжества, так родилась Новгородская Русь. Это ещё не было государство, а как пишут историки, предгосударственное образование, переходный процесс от родового строя формирования к государственному обществу. Это княжество стало центром зарождения Древнерусского государства. Рюрик умер в 879 году.

Летописец Нестор записал: «А славянский народ и русский един. От варягов ведь прозвались русью, а прежде были славяне».

Дата приглашения варяжского князя – 862 год – условно считается датой образования Русского государства. Спустя 1000 лет, в 1862 году, в Новгороде был торжественно открыт памятник в честь тысячелетия Руси, который сохранился до сих пор.

Вторым прапращуром Вернера фон Брауна, записанным в его родословной, был Игорь Киевский. Однако в историческом интервале времени между Рюриком и Игорем была ещё одна историческая личность, оказавшая значительное влияние на ход истории, – Олег Вещий. Согласно «Повести временных лет», Олег был соплеменником Рюрика. После смерти Рюрика Олег стал княжить в Новгороде как опекун малолетнего сына Рюрика – Игоря Рюриковича (Киевского) [95].

Взяв власть в свои крепкие руки, Олег удерживал её надёжно и долго, до самой своей кончины. Так что Игорь Рюрикович взошёл на княжеский престол в тридцатичетырехлетнем возрасте.

Вещий Олег! Это ему А.С. Пушкин посвятил свою балладу «Песнь о Вещем Олеге».

Он оказался достойным преемником своего энергичного родственника. Серия успешных военных походов на Смоленск, Любеч и далее к югу позволил Олегу значительно расширить границы Новгородской Руси.