Хоть ей сегодня память… изменяет.
Была ты у меня… как свет зари,
Как лебедь белая из русской сказки.
Мне об измене рассказали фонари,
Те, что предали ночь с другим огласке.
Слеза скупая… весь огонь в груди,
Боль головёшек ночь которую пылает.
Как оборвал, тебе сказал …уйди,
Та рана в сердце годы зарастает.
А в подсознании жили ужасы войны
Вот грянул выстрел – и я покачнулся,
Стреляют горы здесь в Афгане в нас.
Земли чужой коленками коснулся,
Успел подумать… смерти красен час.
Слепил закат в ущелье перевала,
Мы в перестрелке были, шли устало.
Но ждал у перевала мой меня свинец,
А доктор, что латал, бурчал, мол, молодец.
Чудо любви потом меня спасало,
Военный серый госпиталь, о доме сны.
Душа себя под Кандагаром ощущала.
А в подсознании жили ужасы войны.
Пришли с войны той мы без славы, чести.
Нам в двадцать лет досталось умирать.
Есть братство наше в феврале мы вместе
И водкой есть кого нам вспоминать.
С врагом поступим, как Георгий с Змеем
Держу в ладони горстку чернозема,
В ней предка нерв пульсирует сейчас.
Века собрались вдруг под крышей дома
И смотрят, смотрят… на нелепых нас.
Цены не знаем истинной земле мы,
Её богатство нам бы да… сберечь.
И нет в году печальней для поэта темы,
Когда о ценностях души заходит речь.
С Олега вещего мы земли те имеем,
И в доме общем нам бы радость удержать.
С врагом поступим, как Георгий с Змеем,
Одна на всех нам Русь и неба благодать.
Сомну меж пальцев горстку чернозёма —
Всё, что осталось от былых веков.
Лозу и абрикос… опять сажу у дома,
А в строчках проповедую любовь.
Инерцией жива по астрологии любовь
Как бы, помимо воли знаю наперёд
Всё то, что с нами, друг мой, скоро будет.
Чудак… мне говорит далёкий небосвод,
Она тебя, не фантазируй, позабудет.
Об этом говорит мне дождь слепой,
Что плачет в синий безмятежный вечер.