Ветка зацепки. Прозопоэзы

А со второй буду жить,
радуясь в пол-сердца,
печалясь в пол-сердца,
негодуя в пол-сердца,
любя в пол-сердца.

Так и доживу в пол-сердца,
чтоб в пол-сердца умереть.

    1997

«Так жёлтой кисточкой…»

Так жёлтой кисточкой
наносят акварель
на белый влажный лист,
чтоб стал он золотым
над тёмными полосками стволов
и помнил нынешнюю осень,
пока от старости
не обратится в прах.

Любимая,
но если ты – художник,
то кто же я?
Неужто просто ватман?

Нет, я – хранитель, зритель и наглец,
накинувший критическую тогу,
чтоб алгеброй гармонию поверить.

А кисть твоя —
моё живое сердце!

    2000

«Зачем дарить цветы…»

Зачем дарить цветы,
чтобы они увяли
и, тронутые запахом души,
отправились в мусоропровод,
в отбросы осыпая лепестки?

Любовь,
лежащая на яблочных огрызках,
на косточках куриных и говяжьих,
на кислой недоеденной капусте,
меня пугает.

Твои цветы осыплются на землю,
на чистую,
промытую дождём!

    2000

СЕНТЯБРЬ

На чёрном листе вселенной
пишет Бог
белым карандашом…

И свет осенний,
в тысячах паутин запутавший воздух,?
он только предболье голого поля,
где колос вдавлен в суглинок
подкованным каблуком.
Вы хотите путей окольных
мимо болот жизни,
вы просите мыслей колокольных…
А гадюка дремлет ремнем
на талии проселка.
О если бы у неё
были крылья!..

Бог белым карандашом
пишет
на чёрном листе вселенной…

Шоссе свернулись кольцами
вокруг кормильца-города,
чьи глаза беспричинно лживы,
и сам он внутри с копейку.
Канатоходец совести
падает на асфальт с рекламного баннера,
натянутого над проспектом.
И белый лист бумаги,
грустящий о чёрной краске,
несется вдоль улиц-ущелий,
не видя пути и цели:
«О, Родина, ты ? не мать и даже не мачеха ?
полосатая верста
перед блокпостным шлагбаумом…»

Тьмутаракань «мерседесов»
и листья цвета оливы;
под фонарями васьки
ловят бабочек ночи;
мимо трамвай грохочет,
которому интересно