Исторические личности сквозь призму психиатрии

* * *

Обратимся к психиатрической оценке своеобразных состояний, описанных Мухаммедом, учитывая его эпилепсию. Начнем с первого появления Джабраила, который приказал пророку читать неизвестный доселе Коран, и пророк стал произносить огромный текст. Спустя много появлений Джабраила пророк дочитал Коран до конца, попутно, по всей вероятности, записывая то, что читал (или, возможно, пророк кому-то диктовал прочитанное). Можно ли предположить, что Мухаммед испытывал галлюцинаторные переживания? Ни в коем случае! При типичных слуховых галлюцинациях содержание отрывочно, повторяются одни и те же комментарии, упреки или приказы. Никакой связный текст путем слуховых галлюцинаций не передается. Одиночные зрительные галлюцинации (фигура Джабраила) также не характерны для психических заболеваний (возможны лишь в поэтическом вымысле, как в поэме «Черный человек» Есенина). Если это не галлюцинаторные переживания, что же тогда? Может быть, вымысел Мухаммеда? Но вряд ли окружающих его язычников вдохновил бы рассказ о видениях архангела под звук колокола. Скорее всего, эпилептик Мухаммед, создавая новую религию, в своем уединении испытывал необыкновенный душевный подъем с напряжением всех психических функций: восприятия, воображения, эмоций. А у людей с мощным зрительным и слуховым воображением представляемые образы мало отличаются от реальных (таких людей еще называют эйдетиками). Состояния с повышенным эмоциональным фоном, напряжением всех сфер деятельности наблюдаются при эпилепсии – это экстатические состояния, они неоднократно описаны великим эпилептиком Ф. Достоевским.

Более сложна интерпретация описания «ночи вознесения». Это преподносится как сон, и, казалось бы, можно заподозрить сновидное помрачение сознания (онейроид), когда больные «путешествуют» по межзвездным далям. Но «ночь вознесения» для психиатрического феномена онейроида слишком упорядочена и последовательна, для экстатического состояния – слишком многообразна. Это заставляет думать, что описание данного события приукрашено последователями пророка. Но, в общем, эпилепсия помогала пророку Мухаммеду создавать религиозное учение в состоянии экстаза.

Жанна д’Арк

Число психиатрических диагнозов, поставленных Жанне д’Арк, велико. Но прежде чем мы приступим к ее жизнеописанию (весьма краткому и относящемуся только к дальнейшей психиатрической оценке), немного расскажем о времени, в которое она жила, которое сформировало ее. Шла Столетняя война, и Франция терпела одно тяжелое поражение за другим. Страна была унижена и разорена. На востоке страны, где находилась деревня Домреми, бесчинствовали отряды бургундцев, принявших сторону Англии: они убивали, занимались мародерством, угоняли скот. Главная черта того времени – негде и не у кого было искать защиты. Король и правительство Франции, хотя находились и недалеко от До-мреми, не обладали даже видимостью власти. Народ жил лишь ожиданием чуда, ходили слухи о некой Деве, от которой можно ждать спасения.

Жанна д’Арк, единственное прижизненное изображение

Жанна родилась в Домреми в 1412 г. Ее родители и братья были простые крестьяне, самые обычные люди, но Жанна была на них непохожа (слухи о ее дворянском, тем более королевском, происхождении не заслуживают внимания; о многих заметных деятелях – Петре Великом, Павле I, Сталине и др. – говорили, что они не того происхождения). Жанна предпочитала одиночество, прогулки на природе, у ручья и дуба, где якобы обитали феи. Однажды она рассказала, что общалась с феями, что вызвало гнев отца и братьев, которые даже хотели ее утопить. Другим любимым местом Жанны была церковь. Там она слышала страстные обличения жестокости англичан и бур-гундцев, мольбы о спасении, о Деве, которая должна была явиться из дубрав в день избавления от чужаков. И вот после очередного разорительного налета англичан и бургундцев, на фоне ужасающей нестабильности и общего мистического настроя Жанне д’Арк было видение, и она услышала голоса. По одним данным, это произошло, когда ей было 15 лет, по другим, в том числе по ее собственным признаниям, – в 13.

Вдруг (в церкви?) возник яркий свет, затем в этом свете сформировалась фигура. Это был архангел Михаил (сам ли он ей представился или был мгновенно узнан Жанной – неизвестно). После него в том же ярком свете появились святые великомученицы Екатерина и Маргарита. Все они сказали Жанне: «Иди во Францию и веди дофина на коронование!» Также они сказали, что она должна изгнать из страны англичан. Надо отметить, что в то время дофина, Карла VII, признавала малая часть страны, даже прошла процедура представления как будущего правителя малолетнего наследника английского престола, Генриха VI. Но его тоже признала малая часть страны. Видения и голоса, по словам Жанны, продолжались три года. Они появлялись под звук колокола, и яркий свет с одной и той же стороны (справа?). Говорилось ей одно и то же: иди во Францию, освободи осажденный англичанами Орлеан, коронуй дофина, изгони англичан. Наконец она решилась, отправилась к капитану города Вакулёра, Роберу де Бодрикуру, и объявила о своей миссии, однако была жестоко высмеяна. Но через год появилась в Вакулёре снова, и Робер де Бодрикур, пораженный ее настойчивостью, отправил Жанну к королевскому двору в замок Шинон, дал несколько своих вооруженных людей и приказал переодеться в мужское платье, во избежание соблазнов. В королевском замке Жанну выслушали и, естественно, не поверили в ее сверхъестественные возможности. Короля переодели и спрятали среди придворных, а на трон посадили другого человека. Однако Жанна мгновенно узнала короля в толпе придворных, и после этого ей стали верить во всем. Она поражала своей образованностью, умением держаться в седле, высоким ростом, статью и силой.

Дальнейшее известно: Жанна встала во главе войска, освободила Орлеан, а также выиграла несколько сражений на Луаре. С разрешения богословов она носила доспехи и мужское платье. В каждый бой ее напутствовали те же видения и голоса. Как и было предсказано, Карл VII после успехов Жанны смог короноваться в Реймсе, и она присутствовала при короновании.

Вскоре после этого, в 1430 г., небесные голоса сказали ей, что город Компьень должен стать французским, но битва окончилась окружением и пленением Жанны. Она предстала перед судом инквизиции и англичанами как еретичка. Обвинялась она также в колдовстве, связях с дьяволом и в ношении мужского платья.

На судебном процессе (февраль – май 1431 г.) Жанна держалась мужественно, последовательно отвергала все обвинения, избегала ловушек. Утверждала, что видения и голоса исходят от Бога, она продолжает слышать их в темнице и зале суда, они реальны и обещают ей освобождение. Жанна написала письмо-апелляцию папе, но оно не было отправлено. Ее сожгли заживо на площади в Руане, и последними словами воительницы якобы были: «Епископ, я умираю из-за вас. Я вызываю вас на Божий суд… Иисус!» Впрочем, по другим свидетельствам, слова ее были невнятны.

* * *

У Орлеанской девственницы диагностировали шизофрению (А.-Е. Курт и другие). Писали и об острой шизофрении; однако этот диагноз когда-то ставили при состояниях спутанного сознания, с наплывом галлюцинаций, повышением температуры, что отношения к Жанне д’Арк не имеет. Вообще диагноз шизофрении можно было поставить ей только при поверхностном взгляде и формальном подходе (если ориентироваться на начало болезни в подростковом возрасте и наличие галлюцинаций). О. Велейко, «не врач, тем более не психиатр», как она сама себя называет в статье, отрицает у Жанны любые психиатрические диагнозы (журнал «Самиздат», 2009). О. Велейко просмотрела, наверное, много психиатрической литературы. Однако поклонница Орлеанской Девы перестаралась. Для отрицания шизофрении достаточно отсутствия аутизма (погруженности в себя, неконтактности) и расстройств мышления. Любовь к прогулкам в одиночестве еще не шизофренический аутизм. После якобы галлюцинаторных переживаний Жанна пошла к людям, а не от них, как поступил бы аутичный больной шизофренией. Ее поведение при дворе, на войне и особенно на суде свидетельствует о ее ясном последовательном мышлении, огромной силе воли, что немыслимо для больной шизофрении с пятилетним стажем.

Другим диагнозом Жанны была височная эпилепсия. Действительно, при расположении эпилептического очага в височной доле мозга наблюдаются так называемые парциальные (частичные) припадки с появлением зрительных и слуховых галлюцинаций. Они внезапно начинаются и резко прекращаются. В пользу височной эпилепсии говорит однообразие галлюцинаторных переживаний (появляются с одной стороны под звук колокола и яркий свет). Но, во-первых, такого разнообразия переживаний при височной эпилепсии не наблюдается, характерна фрагментарность. Во-вторых, такие галлюцинаторные переживания возникают внезапно, без участия человеческой воли, а Жанне видения являлись уж больно к месту, например на суде, при требованиях раскаяться, при мечтах об освобождении. Нет и указаний и на то, что видения и голоса у нее прекращались внезапно.

Еще одним психиатрическим диагнозом Жанны была истерия. Основанием для такой диагностики была фантастичность, яркость, «красочность» переживаний. Но диагноз истерии Жанне можно поставить также только при поверхностном взгляде. Целью истерического фантазирования является получение восхищения, интереса и внимания. А Жанна ни о каком восхищении не помышляла. К тому же, человек истерического характера, способный на самопожертвование, – это нонсенс: даже в истерическом припадке он бережет свое тело, а Орлеанская Дева сильно рисковала в боях.

Мы не будем обсуждать мнения о сверхчувственных восприятиях, сверхнормальности, даре предвидения у Жанны д’Арк. А что же было? Ведь ей были видения, она слышала голоса и построила свою короткую жизнь согласно их указаниям. Обратим внимание на одно обстоятельство: никто из современников Жанны не отмечал объективных признаков галлюцинаций, например ответов в сторону, внезапного молчания, пристальных взглядов в пустоту. Были ли у нее именно галлюцинации?

Чтобы понять Жанну, обратимся к мнению Павла Ковалевского, посвятившего ей целую главу в своих «Психиатрических эскизах» (1898). Он обращает внимание на ее тонкую чувствительность, свойственную людям мечтательным, с живым воображением. Представляется, что ведущей чертой ее характера была способность к сопереживанию, состраданию людям (в психологии это обозначается термином «эмотивность»). Повышенная чувствительность, мечтательность, живое воображение, эмотивность – и вот, после очередного жестокого набега мечты заслонили реальность: она ощутила себя спасительницей, девой из дубрав. И фантазии овеществились в появлении архангела и великомучениц, в возникновении состояния экзальтации. Вероятно, восприятие Жанны обладало свойством эйдетизма, при котором воображаемые образы неотличимы от реальных. Добавим, что Жанна обладала высоким интеллектом, и по совокупности психических свойств она может считаться гением – вспомним, как королевский двор поражался ее образованности. А где и как она могла получить подобное образование? Вероятно, она почерпнула знания из проповедей местного священника или из бесед с ним. А как же ее мгновенное постижение военного искусства, правда, в те годы не весьма мудреного?

Наш вероятный диагноз – аномалия личности (эмотивность, экзальтированность, эйдетизм).

Джироламо Савонарола

Странно, но Джироламо Савонарола не заинтересовал великого Павла Ковалевского, однако был интересен многим другим психиатрам, в том числе великому Чезаре Ломброзо, автору книги «Гениальность и помешательство» (1863), считавшему Савонаролу «фанатической личностью».

Джироламо Савонарола, автор неизвестен

К моменту рождения Джироламо Савонарола (1452) Флоренция процветала. Город был столицей Флорентийской республики, куда входила большая часть Тосканы, с морским портом Ливорно. Доход от производства шелка, сукна, шерсти, судов был огромен. Во Флоренции находился ряд банков, которые, как бы сейчас сказали, спонсировали почти все королевские дворы Европы. Процветало ростовщичество. Доход города превышал доходы всей Англии. Флоренция ввела свою денежную единицу золотой флорин, который высоко ценился. Зажиточных людей было множество – дворяне, купцы. Женщины напоказ носили драгоценности. В то же время, несмотря на теневую правящую династию Медичи, неуклонно сохранялось республиканское правление, основными принципами которого были недопущение власти одного лица и широкое вовлечение граждан в управление. Существовал Большой совет из 3000 человек, совсем не обязательно знатного происхождения; на должности по жребию или по прямому указанию людей назначал Совет десяти. В городе издавалось много книг, любили античных авторов. Это был веселый город (с эпикурей-ско-языческим направлением): с постоянными карнавалами, песнями и танцами на улицах. Он будто бы внутренне готовился к появлению гениев Возрождения – Леонардо и Микеланджело.

Однако были и поводы для тревоги и угрозы стабильности благополучного города. Слишком велики были различия в доходах богатых и бедных, и отсюда – глухой ропот недовольства. На богатую Флоренцию алчно смотрели французские короли и миланские герцоги, за духовным состоянием во Флорентийской республике внимательно наблюдали римские папы.

Младенца Джироламо Савонаролу случайно уронила мать, и лицо его навсегда осталось асимметричным, обезображенным рубцами. Это обстоятельство способствовало мрачному настроению и направлению мыслей Джироламо. Его дед Микеле был известным врачом, и отец готовил Джироламо к медицинской карьере, но хмурый нелюдимый юноша решил иначе. В нем не было и следа детской беспечности и веселости, он часами читал средневековые сочинения (Фому Аквинского и др.) и с ранних лет писал стихи и стансы: «…я вижу мир разрушенным… нет добродетелей, живого света…» В юности он влюбился. Предметом его внимания была девица Сесилия, дочь богатого купца Стронци. Джироламо был с негодованием отвергнут, что повлекло за собой еще большее его недовольство мироустройством и тайный уход в доминиканский монастырь (1475). Родителям он оставил сочинение «О презрении к свету» – письмо о ничтожестве света и испорченности нравов.

В монастыре он вел суровую жизнь, отказался от своих немногих денег и отдал их монастырю. Себе оставил только Библию. Писал стихи, опять-таки об испорченности нравов папства. Вскоре он был замечен, ему дали учеников, а в 1482 г. послали проповедовать в Феррару, затем во Флоренцию, потом в Лукку. Однако сначала его проповеди успеха не имели: слабый голос, маловыразительная речь. Он упорно занимался самосовершенствованием, в результате чего его голос стал громовым, речь предельно выразительной, заставляющей трепетать слушателей. В 1490 г. Лоренцо Медичи вызвал его во Флоренцию, и после этого он стал главным настоятелем церкви Сан-Марко.