Он, меря мерою бездонной,
Для всей Вселенной – общий знак,
Святой, как свет, как лик мадонны,
Творя, как он лишь может так,
Рождает мир – все ипостаси,
И красоту, и жаль, и боль…
Он удивителен, прекрасен –
Поёт и пляшет сам собой.
Эйнштейн
Зов, шёпот, лепет, крик и вопль –
Всё, всё – одно и то же пламя,
Что ввысь над душами, телами
Воздвиг святилищем Акрополь.
Тем человеком мерян мир,
Кто хоть на миг один был – пламя!
Пусть он не бог был, не кумир
И не твердил настырно: «Амен!»
А был он – пламенна свеча,
Что, вспыхнув, век не угасает,
Рубите голову с плеча –
Он тут же где-то воскресает.
Его огнем весь мир прошит.
Он – звук и свет, и мысли семя.
Он – меч, стрела, и он же – щит,
Творит, шутя, пространство-время.
Творец всеобщих величин,
Он – великан вселенской выси.
Огонь в нём детства. Без причин
Ожжёт вопросом – жаром мысли.
* * *
Зануда дождь измучил крыши.
Стук капель, барабанный бой.
Ночь размышлениями дышит,
Беседуя сама с собой.
И я веду с собой беседы,
Протяжно-нудные, как дождь,
Про достижения и беды.
Про поцелуи, ласки дрожь.
Я задаю себе вопросы,
Ответам нахожу слова,
Порою свежие как росы,
Порой – как жухлая трава.
Что есть язык? Коленца трели?
Труб водосточных щёлк и бульк?
Капели плеск в конце апреля
Или щенячий визгоскуль?
А может, то, что накипело,
От бессловесья впало в крик,
В ту мысль, что таяла, немела,
Пред тем как рухнуть в праязык?