Планета завоёвана?

– Люцифер! Сатана! Дьявол! Падший Ангел! Чёрт! Это все его имена! У него тысяча лиц и обличий. У него длинные руки и много щупалец. Это он сломал и исчез! Он вездесущ: появляется из ниоткуда и исчезает туда же мгновенно, в никуда. Он повсюду и всегда! Его нужно искать одновременно и везде! И сейчас, наверное, свесив ноги, сидит в воздухе на облаках, хитро посмеиваясь парит над нами и обозревает всю Землю свысока.

Один из полицейских стал тихо подсказывать главному:

– Сэр, что Вы слушаете этого идиота. Всмотритесь, у него диагноз на лице.

– Да, не только вижу, но и слышу, как его мозг, скрипя от гениальных идей, всё ещё распухает и расширяется… Только бы голова не лопнула, ну хотя бы не здесь, – легко согласился главный полицейский по поводу вменяемости Глобуса и предложил: – Надо второго опросить. Этот получше выглядит и вроде ещё в уме.

– Кто сломал пальцы нашему коллеге? – вопрос был задан Галлу.

Галл решил вести себя героически в назидание Глобусу и показать, как надо себя вести в таких случаях. Чтоб эта сволочь поняла – нельзя выдавать тех, кто хотел помочь. Поэтому, демонстративно насмехаясь над Глобусом и окинув его презрительным взглядом, дерзко ответил полицейским:

– Я ничего не видел, не слышал, не знаю! Я отвечаю только за себя!

Полицейские переглянулись, пожали плечами, а главный полицейский произнёс:

– У нас на участке появился отважный Робин Гуд. Поздравляю нас! – и все со скоростью бешеных носорогов ринулись в камеру и стали избивать Галла.

Били руками, ногами, дубинками, использовали электрошокер, пинали Галла, как мяч. Глобус, словно обезьяна, вскарабкался по железным прутьям решётки – насколько это было возможно – к потолку и там завис, чтобы его не затоптали, оттуда разглядывая происходящее. Через пять минут Галл уже не подавал признаков жизни, он получил черепно-мозговую травму. Но перед отключкой успел произнести:

– Отче, зачем Ты покинул меня?!

И тут рядом с лежащим полицейским спроецировалась фигура библейского Старца, который изрёк:

– Сын мой, я не покидал тебя. Я лишь послушался твоего совета, – и Старец прошёл внутрь камеры не через открытую дверь, а прямо сквозь решётку.

Изверги-полицейские обомлели и быстро вышли из камеры.

А Старец с сочувствием склонился над Галлом, затем обратил взор к потолку, где висел Глобус, и проговорил ему:

– Глобус, на этот раз ты оказался прав. Лучше бы я не исчезал… ну, что ж… нет худа без добра. Начнём наводить порядок с полицейских.

Первым в Старце признал Сатану Глобус. Полицейские столпились и стали осенять себя крестами, искренне предполагая, что если это не Бог, то точно Архангел.

Старец направил на полицейских посох и произнёс могущественным голосом:

– Поступайте друг с другом так, как поступаете с другими!

Но полицейские не шелохнулись, просто тупо уставились на Старца. Похоже, не понимали. Тогда Старец дал дополнительное пояснение.

– Другими словами, пять минут дубасьте друг друга, – это Старец произнёс заботливым голосом, отложил посох и, как заправский боксёр, начал метаться, словно по рингу, махать кулаками с невидимым соперником, нанося удары справа, слева, снизу, сверху, даже пару раз провёл запрещённые удары ногой в пах мнимому сопернику, показывая мастер-класс. Боксирующий Старец с метровой бородой, одетый в библейские одежды-балахоны, – это нечто невероятное! И заразительное!

И тут началось… Загипнотизированные полицейские поняли задание: принялись лупить друг друга с остервенением, применяя элементы боёв без правил, словно давно ждали этого момента. На это побоище Глобус смотрел с ужасом и удовольствием. Все дерущиеся были в крови. Ровно через пять минут, как по будильнику, это побоище прекратилось. Полицейские в позе быков, тяжело дыша, зло таращились друг на друга и взволнованно ждали дальнейших указаний Старца.

И Старец молвил:

– Если умрёт сей посланник мой – грех ляжет на ваши головы, и тогда я вам задам… Изверги!

После этих слов Старец на глазах у всех превратился в пожилого человека с пышными усами, у которого волосы на голове были зачёсаны назад и красиво уложены. Он был одет в форму Генералиссимуса, а в правой руке держал курительную трубку.

И уже в новом образе стал с завораживающим акцентом давать следующие указания:

– Товарищи полицейские, забэрите маего афицера и даставьте в самую хорошую клинику, – и движением курительной трубки показал в сторону бездыханно лежащего Галла. После небольшой паузы продолжил: – И ещё, товарищи полицейские, я бы хотэл, чтобы через полчаса всё ваше висшее руководство сабралось в конференц-зале. Мне есть что им сказать.

Полицейские были в ужасе. Из истории своей страны они хорошо знали этот новый образ Старца – Генералиссимуса, полководца и отца народов. Но так как все преобразования происходили на их глазах, да и, как утверждал задержанный Глобус о «тысяче лиц и обличий», это и есть он «самый».

Выйдя из оцепенения, один из полицейских проговорил:

– Истину говорю вам – это Сатана!

– Если кто сомневается, то спросите вот у этого «Фомы», – поддержал прозревшего полицейского Сатана, но без акцента, и курительной трубкой указал на лежавшего полицейского со скрученными пальцами, тот уже подавал признаки жизни – стонал.

Галла бережно подняли и понесли. Стонущего полицейского отвели в соседнюю комнату и сделали ему успокоительный укол, чтобы не выл. Глобус глядя вслед полумертвому Галлу, помахал ему рукой и поинтересовался:

– Ну что, хорошо пошевелил мозгами? – и, подражая голосу Галла, сам за него стал отвечать: – Очень хорошо пошевелил! Вот только немного покалечился, но ничего, это всего лишь боевые шрамы. А они украшает мужчину, женщинам нравятся крутые шрамы. Надеюсь, шрамов теперь предостаточно. Женщины будут восхищаться мной и говорить, что я настоящий герой!

Уже своим голосом Глобус подытожил, целясь в самый нерв «брутального символа», отпустив в его адрес смачного скепсиса:

– Мне подумалось в философском прочтении этого понятия: «Герой не тот, кто носит на себе боевые шрамы, а тот, кто сумел нанести эти шрамы».

– Какой же ты конченый циник, Глобус! С твоей стороны – это бессовестно. Он же хотел тебя спасти от контролеров, – напомнил ему Сатана.

– Сэр, Вы меня неправильно интерпретируете. За желание помочь мне спасибо. Но и помощь нужно оказывать умеючи, чтобы не сделать ещё хуже того, что было.

На это Сатане нечего было возразить. Ведь он сам вначале предлагал Галлу не встревать в переговоры с контролерами, а спасать Глобуса при помощи иллюзиона: исчезнуть всем троим. И тогда не было бы всего этого хаоса.

4

На часах было семь вечера. Конференц-зал при полицейском участке, где разыгралась первая драма Сатаны, был почти полон. Около ста высокопоставленных чиновников в полицейских мундирах и в повседневной одежде с ребячьим любопытством ждали явления Сатаны народу. Все были вызваны по самому высокому уровню тревоги – «Чёрному», который никогда не объявляли и не надеялись, что он когда-нибудь при их жизни будет объявлен. «Чёрный уровень» был введён для галочки, ибо означал начало Конца света! Все, кроме девяти полицейских, которые раннее стали свидетелями «откровений» Сатаны, пришли как на розыгрыш от «президентской администрации» и рассчитывали хорошенько повеселиться. А в это время за стенами конференц-зала шла беседа Глобуса и Сатаны.

– Сэр, что Вы предпримете, чтобы «народ» поверил Вам? Наверное, потребуется продемонстрировать трюки с «масками», – Глобус пытался незаметно давать советы.

– Знаешь, если быть откровенным, то эти новые образы: маски, роли, вся эта клоунада меня унижает, всё это выглядит карикатурно. Это обесценивает мечту. Я хочу, чтобы мне верили на слово и шли за мной. Как люди делали это во имя… Как вы его там называете? – было видно, что Сатана то ли из ревности, то ли из неприязни не хочет произносить имя.

– Вы имеете в виду Спасителя – Иисуса Христа? – Глобус помогал выйти из возникшего затруднения.

Сатана ничего не ответил и взгрустнул.

– Глобус, вот ты хотел бы добиться всего путём подтасовок и собственных унижений?

– Нет, Cэр! Путём подтасовок ещё мог бы, потому как для конкурентов это подтасовки, а для меня это моя «формула Архимеда» для решения задач – «Сила выталкивания направлена всегда противоположно силе тяжести!» Но вот путём собственных унижений – не-е-ет! Никогда бы не хотел, чтобы мои мечты исполнялись через мои унижения. Унижения оскорбляют, от этого портится характер, появляется желание мстить, хочется как-то отыграться – самому унижать всех, кто рядом с тобой. А это уже порочный круг.

– Я вижу, ты начинаешь меня понимать, – подытожил Сатана их философскую тему. – Глобус, пройди в конференц-зал и сядь в президиуме. Когда я войду в зал, дашь команду всем «Встать!»

– Сэр! Я хорошо соображаю в этих делах. Всё будет сделано с соблюдением этикета, – ответил Глобус и отправился провозглашать начало новой эпохи.

Зал был заполнен до отказа. Глобус сразу заметил девятерых знакомых полицейских. Они сидели в первом ряду. Хотя при первом знакомстве он не запомнил их лица, этих девятерых легко было узнать по внешнему виду – у всех побитые физиономии, с кровоподтёками и синяками вокруг глаз. Один из них верноподданнически помахал ему рукой. Глобусу это польстило и придало уверенности. Хотя он имел опыт общения с массами в залах, но тут публика совсем иная. Червь волненья внутри шевелился. Глобус снисходительно качнул головой своим старым знакомым и присел за стол президиума. С его позиции сидящая внизу масса сотрудников казалась одной сплочённой силой, готовой выполнить любой приказ. Уверенность Глобуса росла!

Через минуту вошёл Сатана. Он был в своём обычном образе, как в Голливудских фильмах – среднего роста; худощавое, чисто выбритое лицо; идеально уложенные тёмные волосы с пробором прилизаны; одет в чёрный полувоенный френч, застёгнутый на все пуговицы до подбородка.