Хождение по катынским мифам

На самом деле командующий допустил крупную ошибку при решении на стремительное наступление – неправильно определил направление главного удара, полагая, что основные силы противника находятся не южнее, а севернее Буга.

Конечно, ради объективности надо признать, что его подвела и разведка, однако те материалы, которыми он располагал, позволяли сделать правильный вывод, что могло обеспечить получение совершенно иных, более выгодных для наших войск, результатов в ходе противоборства двух армий.

В разговоре по телефону с Троцким Главком Каменев не мог, а скорее побоялся жаловаться на крайне ершистого и нахрапистого молодого командующего – протеже Председателя Реввоенсовета. Замечали многие – Троцкий его пестовал.

Не надо забывать и того, что Тухачевский к тому времени состоял членом РКП (б), а Каменев оставался беспартийным военным специалистом, помогавшим безграмотным в оперативном отношении командирам.

Сегодня нам более чем известно, как на бывших царских офицеров и генералов смотрели большевистские вожди и их политические ставленники в армии.

Итак, в момент битвы Красной Армии за Варшаву её 12-я и 1-я Конная армии оказались в стороне от главного участка сражения и не могли помочь войскам Западного фронта…

***

13 августа 1920 года началось сражение на Висле. В войсках Красной Армии не хватало боеприпасов, ощущались перебои с питанием людей и фуражом для лошадей. Красноармейцы и командиры были измотаны непрерывными наступательными боями. Из воспоминаний очевидцев тех событий явствует, что приходилось собирать патроны на поле брани, обшаривая карманы погибших товарищей. В повозках и тачанках выходили из строя деревянные колёса – спицы сгнивали, что сразу же создавало проблему доставки боеприпасов на красноармейские позиции.

Варшава же ощетинилась доукомплектованной и довооруженной 5-й польской армией – патриотический порыв сделал своё дело. Это уже была не столько любовь к отечеству, построенная на действии зова сердца и ясного рассудка, сколько слепая страсть ненависти ко всему, что идет с Востока, – к Советской России.

А тем временем дезинформированный Кремль, не понимая реальной ситуации, требовал одного – наступления, наступления и ещё раз наступления! Немедленного, без всяких проволочек, взятия Варшавы.

Вот, что говорилось в приказе № 233 от 14 августа 1920 года за подписью Председателя Реввоенсовета неугомонного и говорливого Троцкого:

«Герои! Вы нанесли атаковавшей нас белой Польше сокрушительный удар. Тем не менее преступное и легкомысленное польское правительство не хочет мира…

Сейчас, как и в первый день войны, мы хотим мира. Но именно для этого нам необходимо отучить правительство польских бандитов играть с нами в прятки. Красные войска, вперёд! Герои, на Варшаву!»

А что же герои похода на Варшаву? Отбиваясь от наседавшего противника, они с трудом сдерживали наступающие лавы 5-й польской армии. А скоро и сами начали отходить, а потом и вовсе побежали…

Как писали М. Веллер и А. Буровский в книге «Гражданская история безумной войны», исследовавшие главные пружины братоубийственной сшибки в России, поражение Красной Армии в битве за Варшаву назвали в польской интерпретации – «чудом на Висле».

И действительно, польская армия, прижатая к варшавской стенке, неожиданно для красных 16 августа нанесла сокрушительный удар и погнала войска Тухачевского и Буденного на восток.

Казалось, всё потеряно, фронт развалился, Пилсудский бросил войска и уехал в Варшаву…

Но Пилсудский вовсе не сбежал с фронта. Пользуясь тем, что разведки у красных почти не было, он незаметно накопил мощный кулак: 50 тысяч человек с 30 танками, 250 артиллерийскими стволами, десятью бронепоездами…

70 самолетов, поднимаясь с аэродромов под Люблином и Варшавой, беспрерывно бомбили и поливали пулеметным огнем красноармейские колонны и конницу. Плотная масса красноармейцев рассеивалась артиллерийским огнем. Люди разбивались на мелкие отряды, прижимались к земле, разбегались по лесам…

Надо заметить, что на стороне Пилсудского воевало до десяти тысяч русских белогвардейцев. Со слов командира 13-й польской дивизии генерала Пахуцкого:

«Без помощи американских летчиков мы бы тут давно провалились ко всем чертям!»

«Американцами» он называл поляков – граждан США, приехавших для защиты Отечества, попавшего в беду.

Красные покатились назад, оказались прижатыми к Восточной Пруссии, и только переход границы спас их от истребления.

«Чудо на Висле» для поляков продолжилось «чудом под Львовом» против войск Первой Конной Буденного. Приказ идти на помощь Тухачевскому Буденный не выполнил – и не потому, что не хотел. Первая Конная бежала и остановилась только через 200 километров от Львова – отдышаться от наседавших ляхов.

***

Какова же цена этих сражений? Польские войска в боях за Варшаву потеряли 4,5 тыс. убитыми, 10 тыс. пропавшими без вести и 22 тыс. ранеными. В то же время поляки взяли в плен более 60 тыс. красноармейцев. По мнению Сталина, эта цифра была искусственно занижена Троцким, реальная – до 100 тыс. человек. Последнее число наших военнопленных фигурирует и в других документальных источниках. Что может свидетельствовать о правдоподобности сталинской оценки.

С одной стороны, поражение Красной Армии под Варшавой стало холодным душем для советского руководства, а с другой – подтолкнуло окрыленное успехом польское руководство к подготовке нового наступления на Восток до линии русско-германского фронта, установленной в 1915 году.

Поляки уже стали считать несправедливой «линию Керзона». Советское же руководство надеялось на какой-то чудодейственный интернационализм, который подымет, мол, польских рабочих на восстание в Варшаве. Хотелось как лучше, получили как всегда то, что появляется как плод недодуманности и скороспелости. Азарт плохой советчик полководцу.

По этому поводу Ворошилов в письме к Орджоникидзе 4 августа 1920 года заметил, что «…мы ждали от польских рабочих и крестьян восстаний и революции, а получили шовинизм и тупую ненависть к «русским»!

Польский пролетариат не только не восстал против якобы ненавистной ему власти, а напротив, серьёзно пополнил ряды своей воюющей армии.

Но не только просчеты нашего командования повлияли на исход боёв под Варшавой. Надо признаться, что масштабы помощи Польше других стран, особенно со стороны Франции, Англии и США были огромны.

Так, только официально правительство США выдало Польше заём в 50 млн долларов, что по тем временам это была огромнейшая сумма. В то же время Герберт Гувер, будущий президент США (1929–1933 гг.), руководитель, по существу, антисоветской организации «Американской администрации помощи» (АРА), предоставил в распоряжение польской армии на миллионы долларов продовольствия.

4 января 1921 года сенатор Джеймс Рид (от штата Миссури) выступил в конгрессе с обвинением, что 40 млн долларов из фондов помощи конгресса «тратятся на то, чтобы удержать польскую армию на фронте».

Кроме того, Гувер собрал по подписке около 23 млн долларов для помощи детям Центральной Европы и значительную часть этой суммы отправил в Польшу. Хотя в воззваниях, изданных в США, говорилось, что эти деньги будут поровну разделены между неимущими австрийцами, армянами и поляками, пострадавшими во время военного лихолетья.

Большая часть средств, собранных в США якобы для помощи Европе, пошла на поддержку антисоветской интервенции.

Гувер и сам констатировал это в своём докладе конгрессу в январе 1921 года. Первоначально, как уже говорилось, конгресс ассигновал средства для помощи в первую очередь «Центральной Европе». Но из доклада Гувера явствовало, что почти вся сумма в 94 938 417 долларов, за которую он отчитывался, была израсходована на территории, непосредственно примыкающей к России, или в районах России, занятых белогвардейскими армиями и союзными интервентами.

Полякам для активизации в борьбе против Советской России французский военный деятель, маршал Фердинанд Фиш, командовавший с апреля 1918 года и до конца войны вооруженными силами Антанты, поспешил послать в Польшу своего начальника штаба.

Таким образом, генерал Максим Вейгана стал непосредственным руководителем некоторыми операциями польских войск против частей Красной Армии.

После такой мощной поддержки польской армии Антантой поражение наших войск было предопределено.

***

30 сентября 1920 года войска Юго-Западного фронта отошли на линию Староконстантинов – Проскуров – Старая Ушица – реки Уборть и Случ.

3 октября командование Западным фронтом отвело войска на линию озеро Нарочь – Сморгонь – Молодечно – Красное – Изяслав – Самохваловичи – Романово – р. Случ.

15 октября поляки заняли столицу Белоруссии Минск, но через трое суток отошли к демаркационной линии.

Советское руководство было явно недовольно действиями армии. Уже 30 августа Сталин предложил создать «…комиссию из трех человек по обследованию условий июльского наступления и августовского отступления Западного фронта».

Однако Троцкому на заседании Политбюро ЦК РКП (б) удалось отклонить это предложение. Таким образом, он выводил из-под удара одного из непосредственных виновников варшавской катастрофы своего назначенца тщеславного Тухачевского, который противился признать свои просчеты.

На этом заседании советское руководство решило перейти с языка огня на язык переговоров, т. е. к «политике соглашательского мира с Польшей».

И всё же от резкого разговора по поводу поражения под Варшавой не удалось уйти. На 9-й конференции РКП (б), проходившей с 22 по 25 сентября 1920 года выступил Ленин. Свой политический доклад он построил в направлении общего обсуждения международной обстановки с естественным включением туда результатов неудавшегося похода Красной Армии на Варшаву.

Он признал, что «…мы потерпели…гигантское, неслыханное поражение» в результате стратегических просчетов и ошибок. Но Ленин, как и Троцкий, не стал вдаваться в подробности операций, а по существу, поддержал предложение Председателя Реввоенсовета – не создавать комиссии по расследованию провала наступательной операции. По существу он взял под защиту командование Западного фронта.

В частности, он заявил, что, дескать, пусть причины поражения определит история, и согласился идти на перемирие с Польшей в силу того, что ещё полностью не решен армией вопрос с Врангелем.

Для победы же над временным «хозяином» Крыма нужны были войска. Он также и поэтому предложил принять ноту Керзона.