«Снег», укротивший «Тайфун»

Несколько дней над Белградом кружили, словно стервятники, сто пятьдесят бомбардировщиков, сбрасывая смертоносные тонны взрывающегося металла.

Уже 12 апреля капитан СС Клингенберг принял ключи от мэра Белграда.

Гитлер не надеялся так быстро расправиться с Югославией. На предложения своих генералов поскорее начать войну с Россией он отвечал, что «все делается вовремя».

Что касается в дальнейшем провала плана «Барбаросса», то он объясняется вовсе не мифическими отсрочками из-за позднего нападения на Югославию, а просто тем, что не оправдался расчет Гитлера на скорый, в течение нескольких недель, захват СССР и бегство уцелевших большевиков за Урал.

Гитлер в очередной раз ошибся. Подвело Провидение, на которое надеялся он и его подчиненные.

* * *

Уже осенью 1940 года Гитлер в победном угаре предлагает «начать приготовления к войне с Россией». Но тут некоторые трезвомыслящие генералы из ОКВ остановили его порыв. Они понимали и знали: данные разведки слабы, просторы России – ее второе, а может, и первое оружие. И все же 31 июня фюрер обосновал эту идею перед Гальдером:

– Надежда Англии – это Россия и Америка. Если отпадет надежда на Россию, то отпадет и Америка, потому что падение России будет иметь своим следствием невероятное усилие роли Японии в Восточной Азии…

Скажи только Россия Англии, что она не хочет, чтобы Германия была великой, и тогда Англия хватается, как утопающий за соломинку, за надежду, что через шесть – восемь месяцев дело полностью переменится. Но если разбита Россия, то улетучивается и последняя надежда Англии. И тогда хозяин в Европе и на Балканах – Германия.

Вывод: в соответствии с этим рассуждением Россия должна быть ликвидирована. Срок – весна 1941 года.

Переоценка самого себя наступила в декабре 1940 года – начать войну против Советского Союза как можно скорее на будущий год. О боевых баталиях пишут полководцы. И они много написали, приукрасив себя: и немецкие, и наши. Фон же солдат и офицеров у них бледный, в фокусе только они – авторы мемуаров.

Недаром говорится: если вы думаете, что в прошлом уже ничего нельзя изменить, значит, вы еще не начали писать свои мемуары, которые нередко повествуют о жизни, которую мемуарист хотел бы прожить.

Со временем Гитлер скажет, что решение о нападении на СССР было одним из «труднейших решений». В 1945 году он продиктует Мартину Борману в бункере под рейхсканцелярией следующий текст, да простит меня читатель за этот длинный спич фюрера:

«За время войны мне не приходилось принимать более трудного решения, чем о наступлении на Россию.

Я всегда заявлял, что нам следует любой ценой избегать войны на два фронта, и, кроме того, никто не усомнится в том, что я больше, чем кто-либо другой, размышлял над судьбой Наполеона в России. Так почему же эта война с Россией и почему мной был избран именно этот момент?

Мы потеряли надежду окончить войну успешным вторжением на английскую землю. Ибо эта страна, которой правили тупые вожди, не соглашалась допустить нашего господства в Европе и заключить с нами мир без победы, пока на континенте была держава, принципиально враждебно противостоящая нашему рейху.

Следовательно, война затягивалась на веки вечные и была чревата опасностью, что вслед за англичанами будет возрастать активное участие американцев.

Значение американского потенциала, непрерывная гонка вооружений… близость английских берегов – все это говорило о том, что, если мы в своем уме, то мы не можем допустить, чтобы нас втянули в затяжную войну. Ибо время – всякий раз это время! – будет все более неумолимо работать против нас.

Чтобы побудить англичан сдаться, чтобы заставить их заключить мир, нужно было, следовательно, отнять у них надежду противопоставить нам на континенте противника нашего ранга, то есть Красную Армию. У нас не было выбора, это было для нас непреложной необходимостью – удалить русскую фигуру с европейской шахматной доски. Но тут была еще и вторая, столь же весомая причина, которой хватило бы и самой по себе: та колоссальная опасность, которую представляла для нас Россия уже самим фактом своего существования. Она стала бы нашей гибелью, если бы вздумала однажды напасть на нас.

Наш единственный шанс победить Россию состоял в том, чтобы упредить ее… Мы не имели права дать Красной Армии использовать преимущества на местности, предоставить ей в распоряжение наши автострады для продвижения ее моторизованных соединений, нашу сеть железных дорог для транспортировки людей и материалов.

Мы могли разгромить ее только в ее собственной стране, взяв инициативу действий в свои руки, в ее болотах и трясинах, но никак не на земле такого цивилизованного государства, как наше. Это дало бы ей трамплин для нападения на Европу.

Почему в 1941 году?

Потому что никак нельзя было тянуть, тем более что наши враги на Западе неуклонно наращивали свою боевую мощь. Кроме того, ведь и сам Сталин отнюдь не бездействовал. Следовательно, на обоих фронтах время работало против нас. Поэтому вопрос должен звучать не так: «Почему уже 22 июня 1941 года?», а так: «Почему же не раньше?»

В течение последних недель мне не давала покоя мысль, что Сталин может меня опередить».

В этих словах фюрера – его правда. Для него она была иконой, он ей молился, наслаждался и любовался, верил в нее, потому что считал ее привнесенной Провидением.

Мысль Гитлера о готовности СССР напасть на Германию и чуть ли не подчинить себе весь Запад с маниакальной настойчивостью навязывают нам доморощенные историки либерального крыла. Возглавляет их предатель и пустышка в разведке, крякающий из Лондона, бывший капитан ГРУ Генштаба Резун, печатающий в российских типографиях пасквили против СССР и его правопреемницы Российской Федерации.

Но у нас сегодня свобода слова, даже гнусного. В россиян плюют, мы утираемся и смиряемся, вместо того чтобы на этой бумаге печатать прозу, стихи, публицистику Толстого и Достоевского, Тютчева и Блока, Есенина и Рубцова, Ильина и Кожинова и других мастеров пера. Жалко переводить деревья в Отечестве на пробританское ничтожество.

И еще хочется напомнить нынешним национальным лидерам и политикам слова, сказанные Гитлером 9 января 1941 года перед высшими чинами ОКВ и ОКХ. Он открыто высказался, что «…Германия будет неуязвима. Огромные пространства России таят в себе неисчислимые богатства. Германии следовало бы установить над этими пространствами свою политическую и экономическую власть.

Тем самым она получила бы все возможности, чтобы в будущем вести борьбу и с континентами, и тогда уже никто не был бы в силах ее победить. Быстрый крах Советского Союза подаст знак Японии для давно запланированной, но оттягивавшейся главным образом из-за советской угрозы в тылу «экспансии в южном направлении», которая, в свою очередь, привяжет США к тихоокеанскому региону и, следовательно, отвлечет их от Европы, так что Великобритании не останется ничего другого, как пойти на уступки».

Но не только это видел Гитлер в лице своей союзницы по «оси» – милитаристской Японии.

Глава 3

Япония точит зубы

Прежде чем говорить о событиях, происходящих в 1941 году на Дальнем Востоке, хочется хотя бы кратко обрисовать историю российско-японских военных отношений.

Наш близкий сосед и традиционный враг на Дальнем Востоке – императорская Япония только за первый период ХХ века четырежды вынашивала агрессивные планы, а затем и вступала в боевые столкновения, если точнее – в войны, большие и локальные, с царской и Советской Россией.

Русско-японская война 1904–1905 годов, развязанная Японией при активном содействии Англии и США, стала позором царской России. Страна восходящего солнца начала свои боевые действия внезапным наступлением. Без объявления войны, в ночь с 26 на 27 января 1904 года японцы напали на русскую эскадру, стоящую в Порт-Артуре. В дальнейшем боевые действия перекинулись на территорию Маньчжурии.

В мае того же года японские войска осадили Порт-Артур. В течение почти восьми месяцев российские воины, проявляя примеры доблести, храбрости и героизма, сдерживали упорный натиск японцев, пока комендант крепости генерал Стессель предательски не сдал нашу военно-морскую базу противнику.

В ряде сражений – под Ляояном, Мукденом и другими театрами военных действий – крупные части и соединения царской армии были потеснены со своих позиций и отступили.

При морском сражении в Цусимском проливе 14–15 мая 1905 года потерпела поражение наша 2-я Тихоокеанская эскадра. Эти события ускорили развитие революции 19051907 годов.

Позорный для России Портсмутский мир был подписан 23 августа 1905 года. Япония захватила Корею, Порт-Артур, Южный Сахалин и, утвердившись на Курильских островах, закрыла России на востоке все выходы в океан и к русским портам на Камчатке и Чукотке. Только благодаря победе Советской Армии и капитуляции Японии в 1945 году Южный Сахалин был возвращен Советскому Союзу.

В годы Гражданской войны японская интервенция на Дальнем Востоке, охватывающая Приморскую, Амурскую, Забайкальскую области и Северный Сахалин, продолжалась с 1918 по 1925 год. Она была не только самой длительной (кроме Японии в интервенции участвовали Англия, США, Франция, Италия и Канада), но и нанесла огромный ущерб экономике страны.

Воспользовавшись слабостью России после проигранной Первой мировой войны, революционными событиями и Гражданской войной, Япония первой из иностранных государств начала военную интервенцию против нашей страны. Уже в апреле 1918 года во Владивостоке был высажен крупный японский военный десант. Всего действовало против Советской России более 70 тысяч солдат и офицеров Страны восходящего солнца. Следует заметить, что интервенция явилась грубым нарушением как общих основ международного права, так и выше упоминаемого Портсмутского мирного договора 1 905 года между Россией и Японией.

Японские войска оставались в Приморье до 1 922 года, а Северный Сахалин удерживали до 1925 года. Период пребывания японской военщины на дальневосточной земле характеризовался постоянными провокациями. Совершались убийства советских граждан, вводился на временно оккупированных территориях режим колониального управления и откровенного экономического ограбления советского Дальнего Востока.

Общие убытки только по Приморью составляли более 100 млн рублей золотом.

В 1931 году госсекретарь США Генри Стимсон написал в своем дневнике:

«В Маньчжурии начались тяжелые времена. Японцы, по-видимому, их наиболее воинствующие элементы, внезапно осуществили переворот».

Но для того чтобы понять, что это за переворот, необходимо сказать хотя бы несколько слов о стране, в которой этот переворот совершился, кем и для чего.

Маньчжурия – это историческое название области, включающей современную северо-восточную часть Китая (Дунбэй) и восточную часть внутренней Монголии (автономный регион Китая). Название произошло от народа маньчжуры – группа тунгусов, в начале XVII века имевших свою государственность. В настоящее время равнинную часть китайской Маньчжурии занимают провинции Хэйлунцзян, Цзилинь и Ляонин.

На территории Маньчжурии 1 марта 1932 года было образовано государство под названием Маньчжоу-Го со столицей в Синьцзине. Во главе государства с 1932 по 1934 год стоял Верховный правитель Пу И, а с 1934 по 1945 год он являлся императором страны, которая фактически контролировалась японским генералитетом и целиком шла в русле внешней политики Японии. В 1939 году вооруженные силы Маньчжоу-Го участвовали в боевых столкновениях с советскими войсками на реке Халхин-Гол. Прекратило существование это прояпонское государство только 1 9 августа 1 945 года, когда самолет с императором Пу И был захвачен на аэродроме Мукдена десантниками Красной Армии.

Итак, переворот совершила японская военщина, которая, несмотря на протесты демократически настроенных официальных лиц в Токио, вступила в Маньчжурию. После этого она в течение почти 15 лет проводила милитаристскую внешнюю политику. Дух милитаризма с его жестокостью, безумием и фанатичным экстремизмом вселялся в Японскую империю подобно чуме.

Начиная именно с этого момента, Императорская армия Японии определила судьбу своей нации – с легкими победами и тяжелыми поражениями, закончившимися крахом государства и атомными бомбардировками недавними союзниками – американцами.