Мы здесь живем. В 3-х томах. Том 3

– Это что же, ждать, пока меня вместе с семьей завалит гнилушками или когда пообмораживаемся все зимой?

– Мы вам можем разрешить сделать капитальный ремонт.

И пошло все вокруг этого. Ни в какую мне не разрешают построить новый дом. И чего только не было мне наговорено в отделе главного архитектора! Оказывается, имеется масса причин и предлогов не давать населению строить дома.

– «Закон о частном домовладении» говорит, что всякий человек может строить дом не более 60 кв. м. И нигде в законе этом не говорится о минимуме! – твержу я им.

– Ага! – в ответ мне. – Вы построите себе три или четыре комнаты, да еще все отдельные, а потом будете их сдавать квартирантам!

– Ну, и что же в этом плохого, даже если так и будет (хотя у меня и в мыслях этого не было!)? Закон ведь не запрещает сдавать внаем жилье. Плати налог и сдавай.

– С нас спрашивают и контролируют!

Надо же! В местной газете то и дело читаешь объявления: такой-то завод или техникум снимет комнаты в частных домах для своих рабочих или для студентов. А тебя по одному только подозрению, что ты вдруг заимеешь возможность сдать комнату, лишают права иметь жилье.

– Ага! Построите новый дом, а потом захотите его продать!

– А в этом что недозволенного? Ведь закон и это разрешает! Насильно я свой дом никому не навяжу и жить в нем не заставлю.

Какой идиотизм: в стране настоящий кризис с жильем, и власти вместо того, чтобы поощрять людей строить дома, делают все дозволенное и даже недозволенное, чтобы препятствовать этому. Я объездил весь Союз и нигде, ни в каком его конце не встречал случая, чтобы приезжему человеку государство предложило жилье. Люди мечутся в поисках чего угодно: квартиры, комнаты или просто угла.

– Ладно, – говорю я, смиряясь, – продам я завтра свою развалюху и обращусь в горисполком с просьбой дать мне квартиру. Дадите?

– Нет, квартир у нас нет. Много строим, но все равно не хватает.

– Так почему ж не даете самому мне строить для себя?

«Не дает ответа».

И «постораниваются и дают ей дорогу другие народы и государства».

Мы еще хотим, чтоб нас понимали иностранцы! Да я вот живу в этой стране пятый десяток, здесь родился,> крестился и вырос, а на вот тебе, она каждый раз выкинет что-нибудь такое, на что и ответа не дашь ни сам себе, ни кто другой не ответит ничего вразумительного. У меня от всего этого сложилось такое впечатление о нашем устройстве: где-то ежедневно заседает и усиленно работает огромная и авторитетная организация, и думает она только об одном, какую бы пакость или несуразицу придумать для населения, как бы и что бы еще сделать, чтобы жизнь его стала еще бессмысленней и немыслимей?

И с каждым годом больше убеждаюсь: если мы еще и живем, и дышим, то как раз вопреки желанию власти.

…Прежде чем приступить к строительству дома, я решил провести к нему водопровод. Водопроводная трасса проходит в двух метрах от моей калитки – еще ближе, чем в Тарусе. Узнал, что разрешения на водопровод дает горкомхоз. Обратился туда, и мне велели заказать в проектной конторе в Александрове документацию на водопровод и на проект канализации. Побывал там. Через полтора месяца документация была готова и согласована, как и положено, с санэпидемстанцией. С папкой этих документов заявился я к начальнику горкомхоза. Полтора месяца назад он меня направлял в проектную контору, а теперь, не смутясь и не задумываясь, отказывает мне в разрешении на водопровод и на канализацию.

Устно он мне говорит: «Воды не хватает в городе, и мы никому не разрешаем подсоединяться к городскому водопроводу. Пользуйтесь, как все жители, колонкой!»

– Но ведь от колонки я могу брать воды неограниченное количество! Почему не разрешите в дом провести? Разница только в том и будет, что в облегчении.

– Только в исключительных случаях разрешает исполком провести водопровод в дом. Вот если бы вы были инвалидом войны или ветераном труда, тогда бы вам провели…

– Или был бы я секретарем горкома партии…

Молчит.

Но на заявлении он мне пишет резолюцию: «Отказать из-за отсутствия в горкомхозе чугунных труб».

– А если я достану вам трубы чугунные, то вы мне разрешите?

– У нас не хватает рабочих, чтоб проводить воду в частные дома…

– А если я найду и рабочих?

– Я ж вам сказал, если б вы были инвалид войны…

– Так на кой черт вы меня посылали в проектную контору заказывать проект? Зачем я потратил полтора месяца и уплатил двадцать рублей?

– А что я могу поделать, раз у нас нет труб?

– А если я достану трубы?

– У нас не хватает рабочих…

Сказка про белого бычка.

Написал я об этом жалобу во Владимир в областной отдел коммунального хозяйства. И меня скоро вызвали на заседание горисполкома…

Последний срок Анатолия Марченко в документах

Документы по делу 1981 года

1.

К делу № 41 от обвиняемого

по этому делу по статье

70 ч. II УК РСФСР

Марченко Анатолия Тихоновича

Заявление

На первом допросе 18 марта с.г. я заявил начальнику следственной группы подполковнику КГБ [нрзб.] в присутствии прокурора Образцова об отказе давать следствию какие-либо показания по предъявленному мне обвинению по ст. 70 ч. II УК РСФСР.

Свой отказ от участия в следствии я мотивировал тем, что считаю КГБ преступной организацией.

Сейчас я считаю необходимым собственноручно объяснить и уточнить эту свою мотивировку.

Поскольку деятельность КГБ (и вообще вся жизнь в стране) направляется, контролируется КПСС, а Председатель КГБ Андропов является в то же время и членом Политбюро ЦК КПСС, то я считаю преступными обе [эти] организации, считаю КПСС и КГБ организациями компрачикосов XX века.

Отличие современных компрачикосов от их средневековых предшественников лишь в том, что те уродовали совершенство природы – красоту человеческого тела, а современные уродуют душу и разум человека. Да в том [нрзб.], что эта одна из самых мрачных [нрзб.] средневековья – преступное и чудовищное ремесло выродков рода человеческого – взята на вооружение современным государством, возведена в СССР в ранг государственной политики, в средство управления народом. Я родился и вырос при социализме. Но меня никогда не прельщали его прелести. Они мне чужды и омерзительны сегодня. Помесь бесовщины Достоевского и сатиры Щедрина в эпоху НТР – вот какой видится мне и физиономия «развитого» социализма. Это лишь смутные контуры «светлого будущего всего человечества» – цветочки марксистского эксперимента в СССР.

Действительное же назначение статьи 70 УК РСФСР состоит в том, чтобы законно ликвидировать политическую оппозицию в стране и законно ликвидировать свидетельства преступной деятельности КПСС и КГБ.

Статья 70 УК РСФСР противоречит духу и букве Всеобщей Декларации ООН о правах человека. Но и не будь этой Декларации ООН, то и тогда я никогда не признаю права кого бы то ни было силой контролировать, направлять мою духовную и культурную жизнь, грабить в моем доме мои (и членов моей семьи!) письменный стол, книжные полки.