Современный Декамерон комического и смешного. День первый

– Нас не взяли за рубеж по разным причинам, – ответил Вилин.

– Меня, – выступил вперед Пятов, – я иногда заикаюсь.

– А меня, понимаешь, дарагая – выступил Вачнадзе, – за мой кавказский акцент.

– Меня из-за национальности, – бросила Аничкина.

– И меня из-за пятой графы в биографии, – вздохнул Невелев.

Грачева засмеялась и пояснила:

– Да потому, что мы сильно талантливые, товарищи Ученые.

– Ну что ж… – пожала плечами председательствующая. – Поскольку подрядились, присутствуйте тогда… выступайте…

Артисты со смешками рассаживаются на стульях, выставленных на сцене.

– Елена Владимировна, можно начинать? – ближе подошел к столу комиссии Ивакин. Вопрос он задал по-прежнему шепотом.

Члены ученого совета переглядываются, тихо переговариваются. Затем Благова спрашивает, и тоже шепотом:

– В чем дело, соискатель Ивакин?

– В диссертации о комическом, Елена Владимировна.

– Я не о теме вашего исследования, почему вы так говорите?

– Простыл… – сокрушенно качнул головой Ивакин и со вздохом:– Аппендицит…

– Какая связь? – взглянула Благова на Жадова.

И тот спросил:

– А разве можно его простудить, диссертант?

– Что простудить?

– Аппендицит? – насмешливо смотрит Благова на Ивакина.

– Можно, – утвердительно ответил тот.

Благова всплеснула руками и удивленно:

– Аппендицит?

– Что аппендицит?

– Я говорю, простудить аппендицит?

– Почему аппендицит? Голос, можно! – наставительно ответил Ивакин.

Благова переглянулась с коллегами и с сожалением:

– Мне кажется, защиту вам следует перенести, соискатель Ивакин. Подлечитесь…

– Чтобы лечиться надо иметь богатырское здоровье, – хохотнул тот.

– Несколько дней лечения… – подключился Жадов.

– Врач сказал: «Если не буду лечиться, то целых семь дней проболею, а если буду лечиться, то за недельку и вылечат».

– И всё же, диссертант? – покачала головой Благова.

– Я поговорю, голос лучше станет… – пояснил Ивакин.

Пятов в поддержку, заикаясь:

– Д-д-да-а у дис-дис-с-сертанта-а ро-о-т п-ооо-лон ддд-икциии, ппп-реее-сседетелии!

– Тоже мне помеха! – обернулся к нему Ивакин.

– Ну, что же… Приступим к работе нашего совета, – согласилась председательствующая.

Ученый секретарь совета Жадов встал и собрался было заговорить, но послышался за кулисами шум, голоса команды.

– Что это еще?! проявила недовольство Благова.

В ответ на её вопрос на сцену рабочие выносят огромный киноэкран, за ними еще двое рабочих с нужными деталями для его крепления.

– Товарищи, товарищи, здесь защита! – возмутилась Благова.

– Извините, извините Елена Владимировна, это мои друзья – телевизионщики. Они опоздали, к сожалению… – пояснил диссертант.

– Трансляция по телевидению – удивилась Благова.

Заговорили и другие ученые, оппоненты между собой.

– По какому каналу будет трансляция, Владимир Алексеевич?

– Нет, нет, Елена Владимировна, это местное телевидение. К сожалению, изображение на экране будет неподвижным, картинным, вспомогательным нашим действенно-театральным эпизодическим примерам… Это послужит краткости, которая так необходима в юморе. Они иллюстрированы, но дают повод к суждениям, фантазии изложения в форме комического и смешного, карикатурно иногда, но с намеком.

Один из телевизионщиков, руководивший установкой экрана пояснил:

– И с другими соискателями, товарищи ученые, мы заключили контракты…

– Что же, неплохо, я думаю, коллеги, а? – смотрит на своих членов совета Благова. – Приступим наконец к работе нашего заседания…

– Да, а как же ваши содокладчики – артисты?