Дальнейшие похождения Остапа Бендера

Остап помедлил, значительно посмотрел на своего рыжего компаньона и сказал:

– У вас упадочническое настроение. У вас есть автомобиль – и вы не знаете куда ехать. У нас дело похуже – у нас автомобиля нет. Но мы знаем куда ехать. Хотите, поедем вместе?

– Куда? – спросил шофер.

– В Черноморск, – сказал Остап. – У нас там небольшое интимное дело. И вам работа найдется. В Черноморске ценят предметы старины и охотно на них катаются. Поедем.

Сперва Адам Казимирович только улыбался, словно вдова, которой ничего уже в жизни не надо. Но Бендер не жалел красок. Он развернул перед смущенным шофером удивительные дали и тут же раскрасил их в голубые и розовые цвета.

– А в Арбатове вам терять нечего, кроме запасных цепей. По дороге голодать не будете. Это я беру на себя. Бензин ваш – идеи наши.

Козлевич остановил машину и, все еще упираясь, хмуро сказал:

– Бензина мало.

– На пятьдесят километров хватит?

– В таком случае все в порядке. Я вам уже сообщил, что в идеях и мыслях у меня недостатка нет. Ровно через пятьдесят километров вас прямо на дороге будет поджидать большая железная бочка с авиационным бензином. Вам нравится авиационный бензин?

– Нравится, – застенчиво ответил Козлевич.

Жизнь вдруг показалась ему легкой и веселой. Ему захотелось ехать в Черноморск немедленно.

– И эту бочку, – закончил Остап, – вы получите совершенно бесплатно. Скажу больше, вас будут просить, чтобы вы приняли этот бензин.

– Какой бензин? – шепнул Балаганов, – Что вы плетете?

Остап важно посмотрел на оранжевые веснушки, рассеянные по лицу молочного брата, и так же тихо ответил:

– Людей, которые не читают газет, надо морально убивать на месте. Вам я оставляю жизнь только потому, что надеюсь вас перевоспитать.

Остап не разъяснял какая связь существует между чтением газет и большой бочкой бензина, которая якобы лежит на дороге.

– Объявляю большой скоростной пробег Арбатов – Черноморск открытым, – торжественно сказал Остап. – Командиром пробега я назначаю себя. Водителем машины зачисляется…как ваша фамилия? Адам Козлевич. Гражданин Балагановт утверждается бортмехаником с возложением на такового обязанностей прислуги за все. Только вот что, Козлевич, надпись: «Эх, прокачу!» надо немедленно закрасить. Нам не нужны особые приметы.

Через два часа машина со свежим темно-зеленым пятном на боку медленно вывалилась из гаража и в последний раз покатила по улицам города Арбатова. Надежда светилась в глазах Козлевича. Рядом с ним сидел Балаганов. Он хлопотливо перетирал тряпочкой медные части, ревностно выполняя новые для него обязанности бортмеханика. Командор пробега развалился на рыжем сиденье, с удовлетворением поглядывал на своих подчиненных.

– Адам! – закричал он, покрывая скрежет мотора. – Как зовут вашу тележку?

– «Лорен-дитрих» – ответил Козлевич.

– Ну что это за название? Машина, как военный корабль, должна иметь собственное имя. Ваш «лорен-дитрих» отличается замечательной скоростью и благородной красотой линий. Посему предлагаю присвоить машине название – «Антилопа-Гну». Кто против? Единогласно.

Зеленая «Антилопа», скрипя всеми своими частями, промчалась по внешнему проезду Бульвара Молодых Дарований и вылетела на рыночную площадь.

Там взору экипажа «Антилопы» представилась странная картина. С площади, по направлению к шоссе, согнувшись, бежал человек с белым гусем под мышкой. Левой рукой он придерживал на голове твердую соломенную шляпу. За ним с криком бежала большая толпа. Убегающий часто оглядывался назад, и на его благообразном актерском лице можно было разглядеть выражение ужаса.

– Паниковский бежит! – закричал Балаганов.

– Сто шестнадцатая статья – наизусть сказал Козлевич.

Машина выбралась на шоссе, прорезав галдящую толпу.

– Спасите! – закричал Паниковский, когда «Антилопа» с ним поровнялась.

Машина обдала Паниковского клубами малиновой пыли.

Голоса преследователей слились в общий недоброжелательный гул.

– Брось птицу! – закричал Остап Паниковскому и, обернувшись к шоферу, добавил: – Малый ход.

Паниковский немедленно повиновался. Гусь недовольно поднялся с земли, почесался и как ни в чем не бывало пошел обратно в город.

– Влезайте, – предложил Остап. – Но больше не грешите, а то вырву руки с корнем.

Паниковский, перебирая ногами, ухватился за кузов, потом налег на борт животом, перевалился в машину, как купающийся в лодку, и, стуча манжетами, упал на дно.

– Полный ход! – скомандовал Остап, – заседание продолжается.

И «Антилопа» вырвалась в дикое поле, навстречу бочке с авиационным бензином. И эта бочка действительно ждала «Антилопу» на дороге, поскольку пассажиры ее, выдали себя за участников действительного автопробега, проходящего в это время по их пути.

Вот так познакомился великий комбинатор Остап Бендер с непревзойденным автомехаником Адамом Казимировичем Козлевичем, который стал затем его верным компаньоном-единомышленником. Этими же страницами повествования вы знакомитесь, уважаемый читатель, с Паниковским, гусекрадом, одним из названных сыновей лейтенанта Шмидта, который так же становится компаньоном великого комбинатора, и имя которого будет упоминаться и в дальнейшем повествовании этой книги.

Глава II. ПАССАЖИР БЕСПОСАДОЧНОГО ПЕРЕЛЕТА И ПЛАГИАТ

За несколько часов до того, как Бендер, нарушив границу, избежал уголовной ответственности, на дороге между Маковской и Белявской совершила вынужденную посадку авиетка Р-1. Конструктором и летчиком ее был Рощин.

К воздухоплаванию Антона Яковлевича привело решение облетать весь мир. А так как с детства его влекло к технике, то он всей душой отдался конструированию летательных аппаратов. В клубе Осовиахима, где он состоял, его не очень почитали, несмотря на то, что он все время предлагал один проект за другим: планеров, авиеток и автожиров. Но комиссия по самолетостроению, видя, что все проекты сделаны без всякого расчета, на глаз, их отвергала один за другим.

После длительных раздумий самобытный конструктор – изобретатель Рощин Антон Яковлевич решил проектировать двухместную авиетку под английский мотор «Циррус». Но не только спроектировать, но и построить ее своими силами. Пришлось основательно заняться теорией авиации, расчетами и другими науками, имеющими отношение к самолетостроению. Рощин часто стал бывать на авиационном заводе, где и проведал о кладбище самолетов.

Это был овраг, наполненный разбитыми аэропланами. Машины, потерпевшие аварию, негодные к дальнейшему использованию, сбрасывались в овраг. За многие годы здесь накопились обломки сотен самолетов самых различных конструкций.

Антон Яковлевич с увлечением рылся в обломках машин, подбирая готовые детали для своей авиетки. Расчеты и составление чертежей заняли около года. И еще год сборка по ним авиетки собственной конструкции с яркими надписями на фюзеляже «Р-1».

Испытания прошли в поле за городом. Собралось много друзей, таких же энтузиастов, как и Антон Яковлевич, и любопытных из окраинных домов. Самолетик сверкал на солнце белой свежей лакировкой и вселял во всех уверенность, что полетит.

И он действительно после пробных пробежек по полю полетел. Сделал несколько кругов над полем и благополучно сел под поздравительные крики и аплодисменты присутствующих.

Все поздравляли Рощина, обнимали, жали руки, целовали.

– Ну, теперь ты, Антон, получишь деньги от государства и расплатишься с долгами, – сказал один из поздравителей.

Но не тут-то было. Денег Антону Яковлевичу никто не выделил, чтобы расплатиться с кредиторами, и он начал искать другие пути. Дал объявление:

«Самолет надежной конструкции Рощина Р-1 совершает прогулочные рейсы. Плата умеренная».

Но так как самолет был двухместный, то мог брать только одного пассажира. Это был большой минус для коммерческого предприятия. И все же на третий день выхода объявления к самолету подошла хмельная компания. Один из подошедших спросил: