У края

– Кудрявые, как негры, – «перевела» Лариса.

И вот мы вырвались на равнину и, увеличив скорость, помчались к другой горной стране, у подножия которой явственно виднелся довольно крупный городок.

– Бергамо, – подтвердила мою догадку Лариса.

Вскоре мы уже медленно передвигались по его уютным улочкам.

– А вот и наш дом, – показала Лариса на какую-то пятиэтажку, – Здесь мы прожили целых два года. Вон он наш балкончик и наши окна. Жаль, что уехали отсюда, – загоревала она, вспомнив, очевидно, счастливые моменты своей жизни в этом доме.

А Серджо молча крутанул руль, и машина стремительно рванула в сторону гор. Минут через десять мы оказались на горном плато у стен довольно мощной крепости.

– Родина Труффальдино из Бергамо, – улыбнулась Лариса, показывая на въезд в старинную часть города, расположенную не в центре, как обычно, а в стороне от Бергамо современного.

Мы въехали в крепость и расположились на автомобильной стоянке. Выйдя из машины, попали в раскаленное пекло итальянского лета. Вокруг лишь камень, камень и камень. И ни одного деревца. Камень, правда, красивый – в виде средневековых храмов и палаццо, в которых, очевидно, и прислуживали предки Труффальдино, слуги двух господ.

Наспех, не более чем за пятнадцать минут, осмотрев достопримечательности, направились к машине.

– А там что? – спросил Ларису, показав на красивое здание.

– Едем, Анатолий. Не интересно, – ответил за нее Серджо.

– Серджо не любит ходить, – пояснила Лариса.

Мы уселись в раскаленную машину, и Серджо тут же включил кондиционер на полную мощность.

– Могучая, похоже, была цитадель, – показал я на сохранившуюся часть городской стены, а Серджо вдруг отчаянно махнув рукой, въехал под «кирпич».

Мы медленно двигались вдоль крепостной стены, а Серджо непрерывно что-то бормотал.

– Что он говорит? – спросил Ларису.

– Говорит, Серджо едет правильно, – рассмеялась она, – Успокаивает себя, Анатолий Афанасьевич. Думает, что так его не заметят карабинеры, а то придется такой штраф уплатить.

– Зачем же мы сюда поехали? – удивился я.

– Вы же захотели посмотреть, – пояснила Лариса.

– Я захотел? – спросил ее. «Этого мне только не хватало, чтобы Серджо нарвался на штраф», – подумал про себя.

Наконец, обогнув цитадель, мы выехали на исходную площадку у городских ворот, а на нас вдруг удивленно уставилась группа карабинеров, стоявших у полицейской машины.

– Бистро-бистро, – с визгом колес развернулся Серджо, и мы поехали прочь от родового гнезда Труффальдино. Похоже, блюстители порядка не поняли, откуда выехала машина, а потому так и остались в недоумении.

Вскоре выехали на автостраду, и спидометр «Мерседеса» надолго застыл у отметки сто восемьдесят. Серджо гнал машину на своей любимой крейсерской скорости, Лариса дремала, а я мучился в догадках, зачем же все-таки устроили эту экскурсию. В конце концов, махнул на все рукой: умудрялся Труффальдино быть слугой двух господ, попробую и я стать таким же Труффальдино – клиентом сразу двух ведущих фирм-конкурентов.

Часа через два мы въехали в Кастэльфранко. Когда уже вдали показалась моя гостиница «Алла Торэ», Серджо, кивнув на здание, мимо которого проезжали, сказал:

– Этот человек против Америка бомбит Югославия.

Я оглянулся и увидел белую простыню, вывешенную на балконе второго этажа. На ней была изображена перечеркнутая крест-накрест схематическая бомба. Надпись прочесть не успел.

– Что там написано? – спросил Ларису.

– Не знаю, Анатолий Афанасьевич. Там по-английски, – ответила она.

– На весь Кастэльфранко протестует всего один человек? – то ли спросил, то ли возмутился я.

– Я знаю только этот человек, – ответил Серджо.

Что ж, хоть один маленький человек из Кастэльфранко сказал свое «Нет!» большой Америке.

Глава 4. Мелкий дриблинг

Лишь через неделю по возвращении «из дальних странствий» удалось встретиться с обеими Людмилами, чтобы обсудить хоть какие-то перспективы нашего сотрудничества – реальные или мнимые. Мог ли подумать, что та встреча станет последней в их уютном офисе на колесах.

К изумлению, мой подробный рассказ о поездке, был внезапно прерван бурным протестом разгневанной директрисы:

– Анатолий Афанасьевич, кто вам позволил летать в Италию и вести там какие-то переговоры?! Вы мой заместитель и не имеете права что-то предпринимать, не поставив меня в известность, – с серьезным видом распекала она меня, как нашкодившего школяра. Еле сдержался, чтобы не рассмеяться. Но выслушав ее монолог, все же ответил:

– Людмила Ивановна, в Италию меня пригласил мой партнер Серджо Чендерелли. Он же оплатил поездку, – заявил «в оправдание», лишь чуточку погрешив против истины, – А ваш заместитель я только на словах. Приказа о моем назначении до сих пор нет, зарплату у вас не получаю, а потому вправе считать себя свободным от каких-либо обязательств.

– Напрасно вы так, – резко сменила тональность «начальница», – Мы тут с Людмилой Константиновной только и делаем, что круглосуточно занимаемся вашим проектом.

– Чем-чем вы занимаетесь?! – не выдержав, рассмеялся я, – Тогда можно конкретней? Что сделано по проекту, пока меня не было?

– Землей занимались. А через неделю лечу в Норильск к Хлопонину, – немногословно отчиталась она.

– С Хлопониным понятно. А с землей? Неужели участок оформили? – искренне удивился их прыти.

– Что вы, Анатолий Афанасьевич, не все так просто. Земля оказалась сельхоз назначения. Строить нельзя. Но Забродин обещал помочь.

– Да это же минимум полгода суеты, причем, с сомнительными результатами! – не удержался я, – И никакой Забродин не поможет. Забудьте о том участке. Искать надо в промзоне.

– Мы ищем, – примирительным тоном завершила нашу размолвку Людмила Ивановна, и «курятник» исчез на целый месяц.

Первой объявилась Людмила Константиновна:

– А мы с мужем уезжаем в Краснодарский край. Насовсем, – сообщила она после взаимных приветствий.

– Как насовсем? А как же наши грандиозные планы? – на всякий случай спросил ее.

– Какие там планы, Анатолий Афанасьевич. Эта стерва оставила нас без денег. Хорошо, автобус на имя мужа. Хоть что-то сохранили из норильских запасов.

– Какая стерва? – растерялся я от обилия информации.

– Да Людмила Ивановна, черт бы ее побрал! Думала, подруга. А она, оказалось, все на себя оформила. Вернулась из Норильска якобы ни с чем. Плакали, говорит, наши денежки, весь товар пропал. Чувствую, врет, а как докажешь. Никаких зацепок, все на доверии.

– Так что, она уже вернулась?